Шрифт:
Закладка:
– За мной! Вперед!
Старший лейтенант Скорогорохов призывно поднял над головой тяжеленную винтовку «Корд» с мощным дульным тормозом и побежал в нашу сторону. Бойцы устремились за ним. Свой автомат Вячеслав Аркадьевич держал на ремне за спиной. В их сторону никто не стрелял, только они сами изредка давали короткие очереди, помня приказ не оставлять раненых и не брать пленных, а попросту добивать их. Война – штука жестокая…
* * *
Долго не раздумывая, я позвонил капитану Лукьянову.
– Еще раз приветствую, капитан. Как у вас дела?
– По твоей наводке я выставил снайпера и автоматчика в тылы, приказал им найти место, откуда ущелье хорошо просматривается, и оттуда стрелять по всему, что движется. А так все без изменений. Только твой снайпер иногда постреливает. Я видел два попадания.
– Значит, бандитов осталось только восемнадцать человек?
– Восемнадцать, да, – подтвердил капитан. – А что у тебя?
– У меня ни одного не осталось. Жареным мясом пахнет, аж противно. Подошли два взвода, среди бойцов – гранатометчик с «РПГ-29». Бандиты лежали компактно, гранатометчик накрыл их всех одним термобарическим зарядом. Хочу переслать его тебе, чтобы ты не думал, что с бандитами делать.
– Гони его сюда.
– Есть опасения, что он заблудится. Пришли за ним кого-нибудь.
– Договорились, пришлю человека.
– У меня все. Конец связи.
– Подожди, еще один момент. Ты не пробовал связаться с майором Смурновым?
– Майор как-то у меня из головы выпал. Сейчас попробую.
– А что у тебя с подполковником Репьиным?
Я понял, что вопрос о начальнике штаба был просто переходным к вопросу о командире отряда.
– С ним оставили двух санинструкторов, ротного и взводного. По-прежнему лежит на перевале с другими ранеными. Когда вертолеты полетят назад, я попрошу, чтобы их забрали. В правом рукаве ущелья четверо твоих раненых, в том числе майор Селезнев. Их мои парни тоже доставили на перевал.
– Жив, значит, товарищ майор! – почти радостно воскликнул капитан.
– Был, по крайней мере. Но ранение, говорят, тяжелое – две пули в голове. Операция требуется срочная… У нас на перевале целый госпиталь. Хватило бы места в вертолетах…
– А с нашей стороны кого-нибудь нашли?
Я даже по телефону словно увидел, как покраснели его веснушки на лице и на носу. Его можно понять. Выживет майор Селезнев или нет, капитан все равно станет командиром отряда «Сигмы». Если майор Селезнев не выживет, на его место назначат капитана Лукьянова. Выживет – после такого ранения его комиссуют, и капитана тоже поставят на место командира. А раз это майорская должность, то ему и звание повысят. А там и платят по-другому… Хочешь – не хочешь, а мысли к этому приводят.
– Не знаю, горы экранируют. У меня с тремя взводами нет связи. Когда выйдут, тогда и узнаем. А выйдут они, только когда гранатометчик удачно отработает. Ты снайпера своего настропали и пулеметчиков, чтобы смотрели хорошенько, кто из термобарического облака попытается выбежать. Внутри живых не останется.
– Понятное дело – восемь тысяч градусов!
– Что-то около трех, кажется, точно не знаю. Восемь, помнится, бывает после взрыва авиабомбы… Но даже трех тысяч любому за глаза хватит. И перепад давления ни одно живое существо не выдержит. Короче, будет для бандитов братская могила. Следственное управление расстроится – документы все сгорят, с «розыска» снимать будет некого. «Вампир» все поджарит!.. Все, наши группы соединились.
– Ну все, высылаю лейтенанта за твоим гранатометчиком. Конец связи.
– Конец связи.
С перевалом у меня связи тоже не было. Была совсем недавно, когда я пытался Лукьянову доказать свое отличие от верблюда. А ушел всего на полсотни метров в сторону, и уже связи нет. Горы, что с них взять! Назад вернуться – тоже нет гарантии, что связь будет на прежнем уровне. Но при этом она может появиться и через десять шагов.
– Скорогорохов! Старлей! – вызвал я временно исполнявшего обязанности командира разведроты.
– Слушаю, товарищ майор, – отозвался старший лейтенант сразу.
– У тебя связь с перевалом есть?
– Так точно, есть. Была, по крайней мере, пятьсот метров назад, когда я разговаривал с товарищем подполковником Репьиным.
– У меня «экран», похоже…
– Пройдите вперед.
Проходить вперед я не стал – к чему беспокоить раненого лишними разговорами? Ему сейчас не до них.
– Что с нашим подполковником? Как его самочувствие?
Такой информации мне хватит.
– Старается держаться… Но он после первого ранения еще не полностью восстановился, а тут повторное. Такое любого свалит!.. Пулю извлечь следует, с ней Репьин долго не протянет. Еще, чего доброго, ее кровью шевелить начнет… Операция нужна.
– И Репьину, и майору Селезневу операция нужна. И еще нескольким солдатам. Я тут караулю вертолеты. Когда назад полетят, пусть раненых заберут.
– Я тоже на небо посматриваю.
– Хорошо, посматривай. И пришли мне ефрейтора Вакулина с его «бомбардировочным приспособлением». Пусть один «выстрел» зарядит, а второй с собой возьмет. Пограничникам помощь требуется.
– Понял. Насколько я вижу, Вакулин уже рядом с вами.
Я сел и стряхнул с себя пыль и землю. Ефрейтор стоял рядом со мной, буквально за моей спиной.
Со стороны к нам приближался молоденький, низкорослый и худенький, как будто недокормленный, лейтенант с зелеными погонами и петлицами.
– Товарищ майор, – обратился он ко мне.
Я перебил лейтенанта:
– Лукьянов прислал?
– Так точно, товарищ майор.
– Забирай ефрейтора, – я показал глазами на Толика Вакулина, – и быстро к своим. Только в опасных местах заставляй его пригибаться, а то он у нас заметный…
Да, ростом Бог Вакулина не обидел. Никак не меньше ста девяноста сантиметров!
Лейтенант принял от второго номера гранатометного расчета рюкзак с запасной термобарической гранатой, забросил лямку на плечо, и они вместе двинулись к выходу
