Шрифт:
Закладка:
Я достал планшет и засел вместе с капитаном Лукьяновым за карту. Мы легко определили удобное место для засады, которую он намеревался устроить силами своей группы из двенадцати человек. Среди оружия пограничников я увидел пять пулеметов. У одного пулемета был слегка помят раструб, а по обилию прилипшей земли на кожухах и окровавленному, слегка треснувшему прикладу другого я без труда догадался, что это те пулеметы, которые упали вместе с бандитами с веревки, когда «погранцы» уничтожали их. Два пулемета я потребовал для своей группы. Не попросил, а именно потребовал. Лукьянов внял моему приказному тону и таким же приказным тоном распорядился выделить их мне вместе с запасом патронов, который изъяли у разбившихся бандитов. Своей группе капитан оставил оружие более неприглядного вида.
Тем временем вертолет подполковника Глуховского присоединился к двум другим машинам, и они удалились в сторону границы.
– Куда они? – спросил капитан. – Я рассчитывал, что они нам помогут…
– Вторая банда границу перешла, через полтора-два часа будет здесь. Бандиты могли ударить нам в спину, а так вертолеты их подготовят к встрече соответствующим образом. Они своими ракетами устраивают обвалы в ущельях, сбрасывают на головы бандитам камни и целые скалы. В этом деле наши пилоты большие специалисты. Их даже в Сирии за это ценят.
Сверху и без эксцессов, о возможности которых предупреждал рядовой Полушкин, спустились бойцы моей группы. Самому Полушкину доходчивым подзатыльником объяснили, как следует пользоваться ногами.
– Вас же всего шестеро! – удивился Лукьянов. – Вдвое меньше, чем нас! Возьмите еще один пулемет и патроны к нему.
Магазины с патронами, как я догадался, были вытащены из карманов бронежилетов разбившихся бандитов, поскольку один оказался слегка примятым сбоку. Такую вмятину на жестком металле даже молотком не оставишь.
– С удовольствием, – согласился я на то, чего сам попросить не решался.
– А снайперская винтовка у вас откуда? – поинтересовался капитан, увидев оружие в левой руке лейтенанта Громорохова.
– Трофейная.
– Четверо бандитов прорвалось…
– Трое, – поправил я его. – Еще двоих младший сержант подстрелил, – кивнул я в сторону Максима Одинцова. – Последний из бандитов сдался. Все плакал, на жизнь жаловался, говорил, что матери с отцом есть будет нечего, если мы его убьем – дескать, пенсии у них маленькие. У нашего лейтенанта родители тоже на пенсию живут, вот он снайпера и расстрелял.
– За пенсию? – уточнил капитан, удивленно сверкнув всеми своими веснушками.
– За девятнадцать зарубок на прикладе, – объяснил лейтенант. – Он девятнадцать человек лишил жизни в Сирии. А там семьи сплошь многодетные. Он детей без кормильцев оставил. И сколько среди них русских спецназовцев было, он не помнил.
Это было объяснением и для меня, потому что мне факт расстрела безоружного человека слегка свербел душу. Хотя я лично отдавал приказ на уничтожение всех бандитов, и снайперов в особенности.
Глава восьмая
– Присаживайся, – похлопал я по камню рядом с собой, и лейтенант Громорохов устроился почти вплотную ко мне.
Я снова вытащил планшет с картой и показал лейтенанту. Он в ответ вытащил из кармана свой собственный планшет и тоже открыл ту же самую карту. Каждому привычнее собственный экземпляр, невзирая на их идентичность.
– Как думаешь, где засаду ставить?
– Наш рукав правый или левый?
– То, что раньше было нашим левым флангом, теперь стало правым. Слева от нас встанут пограничники… Ищи вариант засады, я пока ничего подходящего не увидел. Но имей в виду, что «погранцам» досталось больше работы.
– Почему ты так решил, командир? – поинтересовался лейтенант.
– Просто потому, что когда мы их эмира уничтожили, бандиты с того фланга сразу отступили и больше не рыпались. Эмир же, как всякий командир, должен был с собой лучших бойцов взять. А на другой стороне бандиты ходили во вторую атаку, но поддержку сверху не получили и потому «отвалили». Наши автоматы они попросту не слышали благодаря глушителям и высоте. Значит, против пограничников выступит больше сил. На том фланге потери были меньше.
– Если только вертолеты там не поработали более основательно, чем с нашей стороны. Но на нынешнем левом фланге есть хорошее место, где можно выставить засаду, – глядя в карту на своем планшете, сказал Громорохов.
– Например?
Я заглянул в его планшет. Лейтенант ткнул пальцем туда, куда только что ушли пограничники, чтобы успеть оборудовать позицию, хотя время в запасе еще было.
Путь напрямую по траверсу хребта отнимал немало времени, а понизу, где ущелье виляет, идти сложнее и дольше. Правда, старшим лейтенантом Скорогороховым было высказано предположение, что бандиты побегут. Но долго ли они смогут так бежать? Сам старший лейтенант в этом вопросе выразил сомнение. Вообще на этот вопрос никто, кроме самих бандитов, не ответит. Да и они ответят на него не сразу, а только после того, как их остановит автоматная очередь, направленная им в ноги. Ноги и язык обыкновенно бывают не связаны между собой, поэтому раненный в ноги хорошо допрашивается. Хотя, если пуля перебьет, скажем, бедренную артерию, раненый погибнет раньше, чем его можно будет разговорить. Но даже если бандиты успели перед последним боем обкуриться, это их не спасет. Любая наркота выходит вместе с потом. Побегут – быстрее вернутся в сознание и к нам поступят уже испуганные и ко всему готовые, в том числе и к сдаче в плен. Правда, мы предпочитаем в плен никого не брать. Они пришли в республику убивать, значит, должны быть готовы к тому, что их самих убьют.
– А ты, оказывается, карты умеешь читать, – похвалил я лейтенанта Громорохова. – Мы с капитаном Лукьяновым выбрали для засады пограничников именно это место.
– Лучше бы ты его нам выбрал, командир, – мрачно отреагировал лейтенант.
– На своих я больше надеюсь, поэтому им я выбрал более трудный участок. Но у нас три пулемета против двух, которые у пограничников.
– У нас людей в два раза меньше, – продолжал Юрий Юрьевич гнуть свою линию недовольства.
– Но наши бойцы представляют собой спецназ военной разведки. Здесь одно название многого
