– «Погранцы», – не удержался я. – Молодцы! Могли спрятаться, как мыши в норах, но не побоялись.

– Да, они были с зелеными погонами. – Оказалось, пленник даже в цвете погонов разбирается. – Мы думали, что большинство перебили, а остатки ушли, но они не ушли, а устроили нам засаду… Пулеметы вместе с пулеметчиками со скалы упали, – размазывая по лицу грязной рукой слезы, объяснял бандитский снайпер, непонятно, кого жалея – убитых товарищей или себя самого, так нелепо попавшего в дурную ситуацию. Второе больше походило на истину. Глаза выдавали в снайпере ничтожного человечишку, который чувствует себя сильным, только унижая слабых, и ничего не умеет и даже не желает противопоставлять силе, которую представлял в тот момент спецназ военной разведки.

– А зачем вы вообще пришли в Россию?

– Эмир приказал.

Лейтенант Громорохов принялся считать вырезанные ножом зарубки на прикладе и насчитал их девятнадцать штук.

– Значит, девятнадцать человек убил. Это только в Сирии. И по русским тоже стрелял. Стрелял ведь?

– Меня бы самого убили, если бы не стрелял. А так хоть платили за каждую зарубку. У меня мама с папой очень кушать хотят. На пенсию сейчас разве проживешь? А сколько русских было, разве ж я считал? Не помню. Но не много, трое или двое.

Снайпер хотел еще что-то сказать, но лейтенант Громорохов, держа автомат в одной правой руке, потому что левая была занята снайперской винтовкой, дал короткую «отсеченную» очередь ему прямо в лоб, отчего голова парня откинулась на камень, за которым он прятался, а губы обнажили оскал мелких острых зубов ничтожного хищника-падальщика.

– Сотни тысяч людей живут на пенсию, – произнес лейтенант. – В том числе и мои родители.

И было непонятно, пристрелил Громорохов пленника за слова о пенсии или за девятнадцать зарубок на прикладе винтовки.

Мы двинулись дальше и нашли еще пару убитых бандитов. Эти были в камуфляже «цифра».

– Похоронить бы их надо, – притормаживая на склоне, сказал лейтенант Громорохов и даже взялся за чехол своей малой саперной лопатки, висевшей за спиной на ремне.

– Птицам тоже кушать хочется, не только бандитам и их родителям. У них тоже птенцы есть. – Я показал пальцем в небо, где кружили два орла. – Птицы – известные падальщики, и им сегодня в горах раздолье.

Так бывает в горах, когда трупы всех бандитов сразу не вывозят. Первыми рядом с полем боя начинают кружить ворóны и вóроны, потом на их крик и карканье прилетают более осторожные орлы, обладатели несуразно высоких голосов, и начинают пронзительно пищать сверху. А на крики орлов сбегаются шакалы и волки, которым тоже хочется поживиться. Иногда спецназовцы отстреливают волков и шакалов, но сам я никогда в животных не стреляю и своим подчиненным не разрешаю. Животным и птицам, считаю я, тоже есть надо. И только природа виновата в том, что произвела их на свет хищниками и падальщиками.

Разговор с лейтенантом мне пришлось прервать, потому что меня вызвал на прямую индивидуальную связь командир сводного отряда подполковник Репьин.

– «Цветок», это «Первый». Как там у твоей группы дела обстоят?

– Нормально, товарищ подполковник. Но вы точно определили возможность встретить на хребте бандитов. И встретили их не мы одни.

– Рассказывай по порядку, – потребовал подполковник.

Я рассказал и про засаду «погранцов», и про группу бандитов, на которых эта засада и была поставлена.

– Бандиты будут ждать поддержку сверху, а ее уже не последует. Не будет ни пулеметов, ни снайперов, – успокоил я подполковника.

– И хорошо. А к нам уже вертолеты летят, везут нам гранаты и патроны на беспилотнике. Беспилотником управляет твой друг подполковник Глуховский. Квадрокоптер сядет прямо на перевал. Это дополнительно напугает бандитов непонятностью и неизвестностью. Вертолеты вооружены до предела, и это «Ми-28» – штурмовики. Запас вооружения у них большой, ракеты останутся и на вторую банду… У вас, кстати, как, патронов пока хватает? А то можем поделиться. Но только после того, как прилетит квадрокоптер. Если у него заряда аккумулятора хватит, мы его к вам отправим. Примете?

– Так мы же только в одной схватке участвовали, патроны тратил только младший сержант Одинцов. И два патрона истратил лейтенант Громорохов… У меня, товарищ подполковник, опасения возникли, как бы «погранцы» нас за бандитов не приняли. У нас, правда, камуфляж другого цвета, но сгоряча да с перепугу могут и спутать. Они же видели, что часть бандитов ушла на траверс.

– Ты сам, майор, решил – ты и придумай что-нибудь. Главное, чтобы жертв не было ни с той, ни с другой стороны.

– Связь с «погранцами» на прежнем уровне?

– Без изменений. Нет ее, как не было никогда. Не только Управление погранвойск пыталось с ними связаться, но даже погранотряд.

– Понял. Будем думать, товарищ подполковник.

– У меня все. Конец связи?

– Конец связи.

Я выключил прямую связь с командиром сводного отряда и включил внутреннюю ротную.

И только тут меня осенило. Вертолет! У бандитов не может быть вертолета, это бойцы «Сигмы» должны понимать. Особенно если среди них есть офицер, знающий не понаслышке, что граница с Грузией и Азербайджаном плотно прикрыта системами противовоздушной обороны. Да, грузины и азербайджанцы пропускают через свою территорию банды из Турции, как приказывают им их правители из США, но они не пропустят вертолет. Это же совсем другое дело! Это грозит им международным скандалом с сильной Россией! Да и сам по себе чужеземный вертолет представляет опасность для той же Грузии. Турецкий азербайджанцам после событий в Карабахе более привычен. Значит, связь с «Сигмой» следует устанавливать через вертолет. Или через тот же БПЛА, если он сможет взлететь с перевала, куда доставит гранаты и патроны. Осталось только дождаться…

А пока следовало приблизиться к противоположному краю хребта, то есть пройти весь траверс от начала до конца, что мы всей группой и поспешили сделать.

Оказалось, мои опасения не были напрасны. Стоило спустя сорок минут пути шедшему впереди младшему сержанту Одинцову высунуться из-за одиноко украшавшей обрыв скалы, как снизу сразу же раздалась очередь. Хорошо еще, что она оказалась неприцельной и была направлена значительно ниже головы младшего сержанта. Пули ударили в монолитную громадную скалу. Должно быть, кто-то стрелял навскидку или держал под прицелом другой объект, другую скалу, и излишне резко перевел ствол на новое место. И поспешил дать очередь до того, как успел прицелиться. Такое характерно для молодых, неопытных бойцов. Но кто знает, что за бойцы служат в современной «Сигме» и как их обучают, каким методам ведения боевых действий, что они умеют и