не обращали на них внимания.

Ульяна поблагодарила тех, кто подавал еду, но никто из них не ответил ей. Местные жительницы упорно смотрели вниз и помалкивали.

После обеда жёны знатных соколов вернулись к своему шитью и пустым разговорам.

Ульяна искренне сочувствовала этим женщинам. Весь день сидеть взаперти, занимаясь только рукоделием и обсуждая свою безрадостную жизнь! И так бесконечно! А вечером становиться игрушкой для ненавистного похитителя, грубого и жестокого. От такой жизни кто угодно взвоет.

Глава 17

— А ты хорошо держишься, — сказала вдруг одна из них. — Новенькие всегда бьются в истерике, рыдают, пытаются бежать.

Девушка смутилась. Ей не особо хотелось вдаваться в подробности своего похищения. И уж тем более она не планировала сообщать, что скоро вернётся домой.

— Куда бежать-то? — вместо этого сказала она. — Я ведь дороги обратной не знаю, как вернуться, понятия не имею. А в этом мире мне самой не выжить, это точно.

— Надо же, какая рассудительная! Хотя ты права. Но мало кто сразу до этого доходит. Меня когда притащили сюда, так я рыдала неделю. А муженёк мой запирал меня в комнате, иначе ему пришлось бы ловить меня по всему городу.

— Вот и я думаю, сразу же сюда привёл. Не боится, что сбежишь, — подхватила другая. — Быстро же он уже подчинил тебя! Оставила уже всякую надежду?

Ульяна снова пожала плечами. Даже если бы её похитил Белояр, разве у неё был бы шанс перейти самостоятельно через лес и прыгнуть обратно в колодец? Да она никогда бы не решилась на это.

— А как с вами обращаются, ну ваши мужчины? Они ведь очень ценят своих возлюбленных, жить не могут без них, — спросила девушка, желая перевести тему.

Женщины закивали. Самая молоденькая ответила:

— Это верно, но они не похожи на наших мужчин. Их любовь так и называется — одержимость. Всякое бывает, у них силы много, часто не могут рассчитать и кости ломают в порыве страсти. Правда лечить умеют и себя, и других. Им, постоянно воюющим, это ох как необходимо!

— Как же они расстаются с любимой, когда идут на войну? Неужели с собой берут? Я слышала, что ни дня прожить не могут, прям умирают без неё, — продолжила она расспросы.

— Ну, ни дня это ты загнула! Живут, а в военных походах вполне без нас обходятся. Они не могут выжить, если совсем без возлюбленной останутся. Если она умрёт или её заберёт другой. Тогда да, ждёт сокола смерть.

Ближе к вечеру за женщинами начали приходить их мужчины. Ульяна узнала, что без своего мужа и по совместительству полного властелина и хозяина передвигаться, даже в пределах дворца, им было запрещено. Когда сокол входил комнату, его возлюбленная сразу же бросала своё занятие и подходила к нему. Тот хватал её на руки и уносил с собой.

«Так вот почему Светозар всё время пытался меня нести, у них так принято обращаться с женщинами. Хотя этот обычай вполне объясним. Вряд ли кто-то из них первое время безропотно слушается своего похитителя и спокойно ходит за ним. Попади я сюда с Белояром, брыкалась бы до последнего, и ему, скорее всего, пришлось бы таскать меня повсюду самому», — подумала Ульяна.

Соколы ей не нравились. Все они были одинаково огромные, мускулистые, плохо пахнущие, многие были покрыты кровью. Видимо после тренировок и поединков у них не принято было принимать душ. У всех у них были мрачные жестокие лица, часто изрезанные глубоким шрамами.

Радовало то, что смотрели они только на своих возлюбленных. Других женщин, и Ульяну в том числе, они даже не замечали.

Вскоре комната почти опустела. Осталась только Ульяна и самая старшая из всех жён соколов. Это была симпатичная пожилая женщина с очень длинными седыми волосами. Хотя, возможно, она была гораздо моложе, чем могло показаться, и выглядела старше своих лет из-за ужасных условий жизни.

— Так ты та самая, из-за которой подрались Белояр и пастух? — обратилась она к девушке, когда они остались одни.

Девушка вздрогнула и побледнела. Она никак не ожидала, что кому-то из женщин известен её секрет.

— Вы знаете! — воскликнула Ульяна.

Жена сокола кивнула.

— Я возлюбленная Ратмира. Слышала его разговор с Белояром. Тот требовал отдать тебя ему, но муж сразу же отказал.

— Почему же вы не сказали об этом всем остальным? — удивилась девушка.

— Не думаю, что ты нуждалась в порции зависти. Им всем, как и мне впрочем, нет выхода отсюда. Да, быть суженой сокола не сладко, но ты хотя бы сможешь жить в лучших условиях, чем все мы. И к тому же я помню пастуха. Он сильно отличается от остальных.

Ульяна заинтересовалась. Она уже слышала, как Белояр назвал её соседа пастухом, и это её не слишком удивило. Видимо для них не было разницы между человеком, который пасёт коров, и хозяином стада. Её больше интересовали отличия молодого человека от остальных соколов.

— Вы имеете в виду его слабый, ну по сравнению с остальными, внешний вид? — спросила она.

— Не только, он в целом совсем другой, как будто не сокол вовсе.

— И в чем это выражается? На мой взгляд, на наших мужчин он не слишком похож. Неужели и на здешних тоже? — продолжала расспросы Ульяна.

— Ох, деточка! Что ты знаешь о здешних? Злобные создания, главной радостью которых является мучить самих себя и всех окружающих. А этого мальчишку я хорошо запомнила. Он сам ещё как-то терпел пытки, а вот других мучить у него рука не поднималась. Хорошо, что мать выторговала у Ратмира для него освобождение. У него ещё младший брат был, его даже в обучение не отправили. Эта женщина как-то умудрилась скрывать сына несколько лет, живя в домике в лесу.

Услышав, что её сосед терпел пытки, девушка содрогнулась. Сердце Ульяны дрогнуло от жалости к Светозару. И она не могла не порадоваться, что он больше не обязан жить в этом отвратительном жестоком мире.

— Я разговаривала с его матерью. Она сказала то же самое, — кивнула она. — Светозар, и правда, не злой. Он лечил мне ноги, которые я поранила, и синяки, что оставил Белояр, похищая меня. А сам он носит меня бережно, ни разу не сделал больно.

— Да, ему тут не место. Но мне любопытно, как он смог затащить тебя в постель в том мире? Я просто не могу понять. Он изнасиловал тебя? Сама же говорила — он не такой, как все. Не могла же ты по собственной воле согласиться. Или могла? — спросила вдруг женщина.

Ульяна