Службы безопасности корпорации «Астор» Итан Элиот по-особому относился к ожиданию. Ожидание — это пытка, которую выдумали люди, чтобы истязать других или чтобы заниматься мазохизмом. Сам Итан предпочитал первое, он часто использовал ожидание как прием перед важным разговором, когда нужно было чтобы «клиент созрел» и чтобы аргументы стали весомее. Ожидание отлично работало как пытка в прямом смысле слова. Стоит оставить жертву в неопределенности, заставить ждать своей участи, боли или гибели, и люди тут же стараются ускорить бег времени, идут на контакт, выдают то, что так нужно мучителям.

Но когда приходилось ждать самому, настроение у Итана портилось.

Сейчас он сидел в своем кабинете и смотрел глазами камер слежения за тем, как Виктор Дэймос ковыряется в подсознании Джона Доу. Подопытный лежал в капсуле, но не в той, что из серии «Грезы», а в исследовательской модели «Эпиоса», которая напоминала гроб на колесах и была подключена к множеству дополнительных медицинских приборов. Сам же главный всадник «Астора» в капсуле не нуждался. Дэймос полулежал в удобном кожаном кресле с откинутой спинкой. Его лицо закрывало стекло шлема, от затылка тянулся нейрошунт, который будто змея нырял в капсулу Джона Доу.

— Долго он возится, — пробормотал Итан, схлопнув голограмму, и взялся за терминал.

В очередной раз просматривая файлы по находке из Тринадцатого сектора, он думал о том, что, пожалуй, слишком много внимания шеф корпорации уделяет этому случаю. Картину случившегося Итан уже восстановил, его парням удалось идентифицировать личности покойных и выяснить всю подноготную. Единственное, что все еще оставалось неясным: кто такой Джон Доу? Его ДНК нет ни в одной из баз данных. Его лица тоже нет. Человек-призрак, человек, который словно только что появился на свет. Родился в капсуле сразу взрослым и даже постаревшим, так бы в ней и умер, если бы не копы Тринадцатого сектора.

Дверь бесшумно распахнулась, в кабинет вошел Виктор Дэймос. На его лице читалась усталость, которая обычно бывает после подключения, но взгляд все равно оставался цепким, хищным. Черные как смоль волосы коротко острижены и торчат иглами, строгая тонкая линия губ, волевой подбородок. Его лицо казалось высеченным из камня, такие лица Итан видел в музее у центурионов прошлого.

Дэймос сел в кресло напротив и уставился в окно в задумчивом молчании. Однако Итан был уверен, что эта пауза означает совсем иное, Дэймос из того сорта людей, у которых каждый вздох «не просто так».

— Что скажешь, Виктор?

— Знаешь, случай странный… — Дэймос неохотно оторвался от созерцания вида мегаполиса за панорамным окном. — Подключение к нейроимпланту Доу прошло успешно. В Иллюзионе тоже все прошло без срывов. И все.

— В смысле «и все»? — удивился Итан.

— В прямом, — холодно заметил Дэймос. — Кто-то стер все грезы из памяти Доу. Его Кристалл Памяти девственно чист, даже обрывков погружений нет. Ни-че-го. Он будто бы вообще никогда не был в Иллюзионе, хотя док мне сказал, что Доу помнит о своих подключениях. В основном стандартные локации, что-то из детства, что-то из более зрелого возраста в режиме Наблюдателя.

— Хм… — нахмурился Итан. — Думаешь, ложная память?

— Не исключено. Полная амнезия и вкрапления «нужной» информации. Кто-то мастерски поработал с его нейроимплантом и сознанием. Хорошая работа, чистая. Я не смог найти за что уцепиться.

Итан нахмурился. Простецкое на первый взгляд дело становилось все более и более запутанным. Уж если Дэймос не нашел за что уцепиться, то…

— Шефа такой ответ не устроит, — с нажимом сказал Итан.

— Не надо нервничать, — отмахнулся Дэймос. — У меня есть, чем порадовать тебя и старика.

— И?

— Из отчетов твоих людей следует, что у Доу удален I-чип и все импланты, причем вырезали их не так давно. Не тронули только нейроимплант.

— Не понимаю, к чему ты клонишь? У него стандартный нейроимплант без каких-либо модификаций.

— О, Итан, Итан… У него далеко НЕ стандартный имплант. Это «Тень».

Итан усмехнулся, приняв услышанное за бред. Всадников иногда заносит, уж слишком долго они блуждают в виртуале, а там чего только не привидится.

— Бред, — озвучил свои мысли Итан. — Доктор Исура все проверил, имплант стандартный, наш, асторовский. Вы там совсем заигрались в своих «реально-не реально», на факты смотреть надо, Виктор, а не строить догадки.

Слова Итана всадник мог расценить как плевок, но лицо Дэймоса оставалось непроницаемым, ни один мускул не дрогнул. Ну точно высеченный из камня центурион.

— «Тень» не ставят уже лет пятьдесят, — продолжал Итан. — Все экспериментальные образцы были изъяты и уничтожены после тех страшных событий. Ты вообще как это определил?

— Люди доктора Исура смотрели снаружи, а я глянул внутри, в Иллюзионе. Скай может подтвердить.

— Вы, всадники, полные психи… — пробормотал Итан, прикрыв глаза. Отчего-то вдруг нестерпимо заныло в затылке. Он помассировал пальцами переносицу и сказал: — Если ты прав, Дэймос, то у нас большие проблемы.

Глава 8

Бронеавтомобиль с утробным гулом несся по разбитой пыльной дороге. Ворота Лост-Сити остались далеко позади, как и надежная, вселяющая чувство спокойствия Стена. Судя по тому, что заключенных запихнули в бронированный «хордс», который прет через Пустошь на приличной скорости, маршрут к Хранилищу сейчас небезопасен. Оно и понятно: никогда не знаешь какую дрянь можно встретить в бескрайних руинах, оставшихся от нашей цивилизации. И вроде бы война с Иными отгремела много лет назад, а спокойно выйти за Стену не можем до сих пор. Конгломерат корпораций обеспечивал относительную безопасность только там, где выгодно, направляя киборгов и бойцов своих ЧВК. Рудники, шахты, торговые пути и Хранилище — вот что важно.

За периметром я бывал не часто, во всяком случае в реальности. В основном приходилось выезжать на полигон на учения, куда раз в год сгоняли копов, из которых готовили резерв на случай, если хрупкий мир с Иными треснет и назреет новая война, которую мы всячески пытаемся оттянуть, отрабатывая повинности, расплачиваясь с инопланетными захватчиками Эссенцией и своим страхом. Другое дело Иллюзион. Там локации из Пустоши мне попадались часто, и большинство из них были не сгенерированными болванками, а самыми настоящими копиями со своими Кристаллами Памяти. Поэтому кое-что о Пустоши и ее обитателях я знал, хотя сейчас это знание мне никак не поможет. Мне, черт подери, уже ничего не поможет.

— Эй, белобрысый! Ты ведь коп, да?

Я поднял голову, чтобы понять, кто там орет. В броневике нас ехало восемнадцать человек, всех усадили на металлические сиденья в два ряда, руки и ноги были пристегнуты цепями к специальным кольцам в обшивке.

— Ты, ты, ушлепок. Ты ведь коп, да? — не унимался сидящий в соседнем ряду тощий мужик. Скулу и висок ему закрывала металлическая пластина, из-под которой плешивыми пучками росли выкрашенные в синий волосы. Глаза у него красные, с