не воевал во Франции. Не случайно, что единственным случаем, когда война ненадолго вернулась к старой модели огромных, в основном непрофессиональных армий, служивших в течение коротких периодов времени, были кампании под руководством молодого Карла VI между 1382 и 1388 годами. Многие из тех, кто записывался в эти королевские армии, никогда раньше не участвовали в крупных кампаниях. Купец и финансист Франческо Датини в Авиньоне, чьим основным бизнесом была продажа оружия французским солдатам, летом 1386 года сообщил, что он ведет бойкую торговлю, продавая кольчуги и шлемы южанам, направлявшимся в Слейс для участия во французском вторжении в Англию. Это были дворяне, но им явно не хватало даже самого элементарного военного снаряжения. И хотя такие люди составляли значительную часть армий Карла VI в 1380-х годах, ядром этих огромных полчищ оставался корпус профессиональных солдат, сформировавшийся в непрерывных стычках на границах Кале, Бретани и Аквитании и во французских экспедиционных армиях в Италии и Кастилии. Когда король распустил армию, именно эти люди вернулись к службе в гарнизонах, "не как другие, которые отмечают окончание своих великих усилий возвращением к жизни в легкости и безделье", как самодовольно заметил современный биограф Жана де Бусико[1015].

Новая модель войны требовала гораздо более длительных сроков службы людей с различными навыками. В Англии даже с крупными полевыми армиями обычно заключали контракт на службу на целый год. Люди, присоединившиеся к армии Ноллиса в 1370 году, были откомандированы на два года, а некоторые из тех, кто последовал за Джоном Гонтом в Кастилию в 1386 году, были в отъезде три года. Служба в приграничных гарнизонах могла задержать человека за границей на десять и более лет. Это были тяжелые условия для людей, которым дома нужно было стричь овец и выращивать зерно. Происходило постепенное расхождение между мировоззрением и образом жизни профессионального солдата и остальных, которое усиливалось растущей роскошью и утонченностью гражданской жизни. Уже в 1350-х годах в произведениях таких закаленных профессионалов, как Жоффруа де Шарни, появились нотки презрения к воинам, которые слишком любили домашний уют. Войны конца XIV века, не зависящие ни от времени года, ни от времени суток, предъявляли гораздо более высокие требования к тем, кто в них сражался. Они требовали постоянных тренировок, большой физической выносливости и высокого мастерства обращения с оружием. Поэт Эсташ Дешан считал, что во время перемирия или мира жизнь солдата должна проходить в поединках, военных упражнениях, инсценировках нападений и охоте. Возможно, это было идеалом, но несомненно, что многие солдаты относились к нему серьезно. Жан де Бусико, ставший маршалом Франции в 1391 году, поддерживал свою физическую форму постоянными упражнениями. Он вскакивал на коня в полном вооружении, не используя стремена, делал упражнения для мышц в тяжелых доспехах, совершал длительные пробежки по пересеченной местности, следил за своим весом, принимая за едой небольшие порции и мало вина. Возможно, он был более целеустремленным, чем другие, и мы знаем, что иногда над ним насмехались за это, однако именно профессионализм Бусико убедил провансальского юриста Оноре Бонэ в том, что ношение оружия должно быть единственным занятием солдата. В своем популярном трактате о праве и практике войны Боне высказал мнение, что солдат не должен владеть даже землей, чтобы она не отвлекала его от военного ремесла. В последние три десятилетия XIV века основное бремя войны несли люди, для которых сражения были основным, а зачастую и единственным занятием[1016].

Между 1385 и 1387 годами уполномоченные констебля Англии объездили страну, собирая показания для знаменитой тяжбы между сэром Ричардом Скроупом и сэром Робертом Гросвенором о праве выставлять герб с лазурным полем. Многие из свидетелей, давшие показания, были профессиональными военными, некоторые из которых имели долгую и насыщенную карьеру. Сквайр Николас Сабрахам, определивший свой возраст как "более шестидесяти лет", служил с Баллиолом и Богуном в Шотландии в 1330-х годах, с Эдуардом III при Креси и Кале, затем в Нормандии, Бретани и Гаскони в 1350-х годах и под Парижем в 1359 году. В периоды мира и перемирия он участвовал в других войнах. Он участвовал в крестовом походе, на Александрию, под командованием короля Кипра. Вместе с Черным принцем вторгся в Кастилию. Позже он участвовал в обороне Константинополя, сражался в компании сэра Джона Хоквуда в Италии и вместе с тевтонскими рыцарями в Пруссии. Интересно, что Сабрахам никогда не называл себя рыцарем. Однако он явно был профессиональным военным, получавшим большую часть, если не весь свой доход, от военного жалованья и прибыли от войны. Чешир, графство, из которого происходили многие из этих свидетелей, было высоко милитаризованным обществом. Но примерно такая же картина прослеживается и в свидетельствах по другим делам, рассматривавшимся в Рыцарском суде. Сэр Николас Гоушилл, свидетель в жарком споре между Джоном, лордом Ловеллом, и Томасом, лордом Морли, заявил, что тридцать пять лет воевал в Шотландии, Ирландии и по всей Франции, служа в свитах по меньшей мере семи различных капитанов. Краткие автобиографии в начале таких показаний свидетельствуют о том, что многие другие ветераны делали карьеру на войне в течение тридцати и более лет. Большинство из них взяли в руки оружие в подростковом возрасте, иногда в тринадцать-четырнадцать лет, и продолжали службу год за годом, пока позволяло здоровье. Как правило, они уходили с действительной службы к пятидесяти годам, но некоторые служили гораздо дольше. Сэр Джон Ричфорд, который впервые принял участие в войне в битве при Слейсе в 1340 году, когда ему было пятнадцать лет, служил в армии Ричарда II в Шотландии в возрасте шестидесяти лет[1017].

Подавляющее большинство этих людей сражались в "войне с господином". Но настоящими профессионалами, как в Англии, так и во Франции, были те, кто сражался в "войне на границах". Чеширский рыцарь сэр Хью Броу указал на разницу, когда сказал членам комиссии констебля, что он не может сказать, носили ли Скроупы спорный герб на войне, поскольку они проходили военную службу в больших экспедиционных армиях, тогда как он, Броу, двадцать лет служил исключительно "в гарнизонах во Франции". Большую часть своей службы Броу провел в Бретани, где он был капитаном Ноллиса при Дервале. Поколение воспитанников принца Уэльского служило сенешалями провинций и командирами гарнизонов в Руэрге, Керси и Пуату. Они уходили из дома неопытными юношами в походы по Франции и редко виделись со своими друзьями и родственниками. Чеширский сквайр Джон Стрэттон, который, вероятно, отправился в Гасконь с принцем в 1355 году, женился там и, если не считать короткого пребывания в Англии в конце 1370-х годов, оставался там до самой смерти в 1397 году, служа в войсках сменявших друг друга сенешалей. Другой чеширец, сэр Уильям Мейнваринг,