Близился вечер. Солнечные лучи уже покинули мостовые и стены и лишь ненадолго задерживались на крышах.

Не дожидаясь полной остановки аэроплана, Владарад и Гайя соскочили на землю и нырнули в толпу, сразу окружившую странный мотор. Их останавливали, сочувственно расспрашивая, что случилось с машиной и почему они совершили посадку посреди улицы.

Раздраженные излишним сочувствием и любопытством, они старались как можно быстрее выбраться из толпы.

Надо было спешить. Ким давно уже ждал их в ЦК. Гайя нащупала на ходу бумагу с ключом к шифру, лежавшую в дальнем кармане.

Перед самым зданием ЦК путь им преградил отряд красноармейцев. Солдаты маршировали, распевая веселую песню и, видимо, направляясь на фронт.

Владарад и Гайя вынуждены были с нетерпением ждать, пока ряды бойцов не освободят дорогу.

Гайя грустно смотрела на молодые, пылкие и вдохновенные лица. Она вспомнила брошюру о химической войне…

«Все идут… и идут… — замирая, думала она. — Столько молодых, крепких. Кажется, любого врага одолеют. А налетит один самолет с ядовитыми газами, — и все умрут. И никакая сила им не поможет…»

Вдруг спокойный, неподвижный вечерний воздух дрогнул. Со всех сторон раздался дикий, отчаянный вой сотен сирен. Долгий, затем прерывистый, тревожный…

— И — и—и — и—у — у—у — у—иу… иу…

— И — и—и — и—у — у—у — у—иу… иу…

Настойчиво, заполняя воздух, поглощая все остальные звуки, он вторгался в уши, распирал голову, как пар кипящий котел, холодной змеей впозал в сознание и леденил сердце… И сердце, ослабев, падало в груди…

На мгновение толпа окаменела.

Окаменели и Гайя с Владарадом.

Окаменели и шеренги солдат.

Все поняли значение этого хора сирен…

Недаром в последние дни повсюду только и говорили, что о сиренах…

Это означало, что дозорная химико-метеорологическая станция заметила в воздухе ядовитые газы…

Это означало, что химическое наступление врага, перед которым трепетали сердца самых храбрых, — началось…

И сотни сирен, размещенных во всех уголках города, получив от станции радиосигнал, передавали населению весть о начале войны и призывали его защищаться.

Невольно все посмотрели вверх.

Вечерний воздух был прозрачен… В недосягаемой небесной глубине плавали кучки черных насекомых… Ниже с шумом и карканьем неслись стаи ворон, испуганных диким концертом сирен.

И — у—и — у… И — у—иу…

Сирены еще раз напомнили об опасности.

— Прячемся! В укрытия! Надеть маски!

И перепуганная толпа с криками и плачем сорвалась с места.

Владарад и Гайя тщетно пытались выбраться из толпы и вернуться к зданию ЦК. Их сдавливали со всех сторон, подталкивали вперед. Отбиваясь и едва не плача, они все же вынуждены были бежать вместе с толпой вниз по улице.

— Пустите, куда вы нас тащите? Нам надо обратно! Слышите?

Но никто не слушал.

С соседних улиц выбегали новые толпы, присоединялись к бегущим, и все эти толпы бежали дальше, распыляясь, разбегаясь по укрытиям и снова разрастаясь. А по пятам за ними гнался непрестанный, ужасный вой сирен.

— Иу… Иу…

Запыхавшемуся, еле живому Владараду удалось ухватиться за ограду на углу улицы. Он вцепился в Гайю и выдернул ее из толпы. Но толпа снова повлекла их в соседнюю улицу.

Отчаявшись выбраться из безудержного людского потока, они безвольно и послушно бежали за всеми.

Кучка людей остановилась перед каким-то домом. Гайя и Владарад стали вместе с ними спускаться в укрытие.

Испуганные люди бегали вверх и вниз по лестнице. Женщины истерически плакали, мужчины ругались, дети захлебывались в плаче.

Гайя неожиданно остановилась. На ступени к ее ногам упало что-то тяжелое и черное. Это была ворона.

— Птица упала! Птица упала! — раздались крики. — Ее уже убили газы! Скорее — газ оседает на землю!..

Гайя чувствовала, что теряет сознание…

Грохнули герметичные двери. И этот грохот мгновенно отрезал всех от от жизни наверху…

Гайя и Владарад очутились в подвале…

Сразу стало неестественно тихо.

Щурясь в темноте, цепляясь за чужие ноги и руки, Гайя и Владарад начали искать места, где бы сесть…

Неожиданно вспыхнуло электричество.

У всех вырвался вздох облегчения:

— Электрическая станция работает.

При свете лампы Гайя оглядела укрытие. Людей в подвале было немного. Кто-то в военной форме, пять-шесть рабочих, дрожащий и белый, как мел, учрежденец, женщина с ребенком и старый, седой ученый в черных очках.

— Профессор химии, — сразу же представился он. — Жилец этого дома. Данное укрытие рассчитано на шестерых, но я вижу людей лишних и незнакомых. Мне кажется, кое-кому придется выйти.

Но на его предложение никто не откликнулся. Напротив, не прошло и пяти минут, как в подвал набилось еще человек десять-пятнадцать. Профессор всякий раз протестовал и уверял, что места не хватит, но пришедшие даже не отвечали.

Гайя и Владарад сидели в углу и молчали. Молчали и другие. Только женщина изредка всхлипывала, кормя ребенка. Помимо ее всхлипываний, тишину нарушало лишь однообразное гудение воздухофильтра.

Профессор химии проверил, исправен ли воздухофильтр, в порядке ли оборудование.

Гайя пыталась представить себе, что делается там, за стенами подвала. Ей нестерпимо захотелось выйти на свежий воздух, узнать, что происходит, увидеть как можно больше людей.

Вдруг все вскочили на ноги…

Крепкие бетонные стены подвала дрогнули и закачались. С потолка посыпалась штукатурка. Казалось, заколыхалась земля…

Снаружи послышались один за другим несколько страшной силы взрывов. Взрывы слились в сплошной гул.

— Они бросают бомбы с газами! — истерически закричал профессор… и замолчал — свет моргнул раз-другой и погас.

Стало темно и черно. Гайя схватила Владарада за руку и застыла. Ей казалось, что потолок вот-вот рухнет им на голову.

Но взрывы вскоре смолкли. В погребе стало до странности тихо. Совсем тихо…

Профессор отполз в угол. Оттуда послышался его старческий, жалкий плач:

— Воздухофильтр не работает! Поврежден взрывами! Мы похоронены заживо! Мы сейчас задохнемся!

Гайя оперлась спиной о стену и замерла без движения. Ужасную весть все встретили молчанием.

В подвале воцарилась жуткая тишина. Только в дальнем углу у поврежденного воздухофильтра скулил профессор…

Владарад машинально достал сигарету и закурил.

В тот же миг к нему с бешеным шипением подскочил казавшийся полумертвым учрежденец и, злобно ругаясь, вырвал изо рта сигарету и быстро растоптал ее ногами.

— Идиот! — шипел он. — Вы хотите нас угробить! В укрытии тридцать человек. Воздуха хватит на несколько часов. А там… — он, судя по всему, махнул рукой в пространство, — там газы, может, и неделю не рассеются.

Владарад вскочил:

— Как вы смеете?

Но его схватили за полу цепкие руки профессора:

— Граждане, ради Бога, умоляю, что вы делаете?.. Сидите тихо! Не двигайтесь. Вы потеете. А