– Ты… это что, такой способ сказать, что ты хочешь развода? Если так, ты излишне драматизируешь. И делаешь мне очень больно.

– Прости. Я не пытаюсь навредить тебе или твоей дочери…

– Да ты послушай себя…

– Нет, это ты меня послушай. Я говорю, что я не та женщина, на которой ты женился, и это не метафора. Я не имею в виду, что Алисса изменилась или хочет чего-то нового. Я имею в виду, что Алиссы здесь нет. Я не знаю, что с ней случилось.

– И кто тогда ты такая?

– Этого я тоже не знаю. Я знаю только, кем точно не являюсь.

Марк мотает головой, как будто пытается что-то из нее вытряхнуть.

– Доктор был прав. Это функциональное расстройство. Я запишу тебя на прием.

– Не трать время, – говорит Алисса. – Я туда не пойду. Там ответа не найти. – Она встает. – Я просто хотела быть с тобой честной.

– Что это?

На пол капает кровь – видимо, у нее открылась рана.

– Ничего. Я сама с этим разберусь.

Она уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Марк ей не поверил, но она была честна. Ему решать, что делать с этой информацией и рассказывать ли обо всем Пэт; это не обязанность Алиссы.

Она открывает аптечку.

Алисса видит сон, а может, фантазирует – она не уверена. Или вспоминает? Она идет по коридору, в котором лишь изредка попадаются окна, прямоугольные, но со скругленными углами. Все окна черны. Они не закрашены, просто снаружи царит абсолютная тьма. На стене нарисованы стрелки, направленные в ту же сторону, куда идет Алисса. Ее цель обозначается числом 235. Это не знакомые ей арабские цифры – это перевод. В словарном запасе Алиссы нет слов, способных описать то, что она видит. Когда-то были, но теперь нет. В этой условной интерпретации она подходит к комнате номер 235 и садится. Вместе с ней своей очереди ждет еще кто-то. Небольшое устройство просит Алиссу подтвердить данные. Она подчиняется, замешкавшись, когда ей предлагается выбор из пяти гендеров. Ее сосед заходит в комнату. Алисса ощущает через привинченную к полу мебель какую-то вибрацию, после чего другое устройство приглашает ее войти. Комната погружена в почти полную темноту, но процедура автоматизирована, машинам свет не нужен, а они экономят энергию – ха-ха, как смешно. Экономить энергию нужно было до того, как они загадили Дом. Что случилось с ее предшественником? Алисса не видела, как он ушел.

«Больно не будет, – сказали ей. – Постарайтесь ни о чем не думать. Чем больше вы думаете, тем больше времени займет процесс. Создание призрака. Это дупликация. Больно не будет, и вы будете жить вечно, как богиня, потому что информация не может умереть».

Ложь.

Информация может деградировать, может быть повреждена, может промахнуться мимо цели, а больно ей все-таки было.

Я умерла.

Стоп, что?

Боты-прислужники приходят на зов занимающегося мной ур-бота. Вокруг ни одного домянина.

Так я мертва или нет?

Боль возникает, когда устройство прорастает в мои нервные окончания и извлекает меня из меня. Я ощущаю, как оно лишает меня чувств, убивает меня, начиная с кожи и углубляясь внутрь. Я/Алисса. Меня куда-то засасывает – я здесь не одна, но я не вижу тех, кто меня окружает. Нас разделяет преграда, но биологическая она или электронная – мне неизвестно. У меня – у Алиссы – нет ощущения места. Зато есть ощущение, что мы, домяне, берем судьбу в свои руки, после того как облажались.

Я больше не чувствую собственного тела. Это не невесомость, это ничто. Я должна была этого ожидать. Меня готовили к этому образование, и все до единого новостные выпуски с самого моего рождения, и…

Алисса приходит в себя; она не одна. Люди, которые ее окружают, ей незнакомы.

– Какого хрена…

– Пожалуйста, миссис Сатклифф, сохраняйте спокойствие.

Их трое. Они одеты в униформу, униформу медбратьев. Нежно-голубую, с нашитыми именами.

– Кто вы? – спрашивает Алисса.

– Мы приехали, чтобы отвезти вас туда, где вам будет удобнее, – отвечает тот, что стоит впереди. Низкий, мягкий голос и напряженное, готовое применить силу тело.

– Мне удобно и там, где я есть, – говорит Алисса. – Где мой муж? Как вы сюда попали? Марк вас…

– Нас вызвал мистер Сатклифф. Он очень за вас беспокоится.

– Мы все за вас беспокоимся, – добавляет другой медбрат.

– Спасибо за беспокойство. А теперь валите нахуй.

Алисса до сих пор в мастерской. Она лежит на полу и, судя по тому, как затекло тело, лежит уже довольно давно.

– Где Марк?

– Он в доме, с вашей дочерью. Он не хочет, чтобы она это видела.

– И что это за «это»?

– Миссис Сатклифф, расслабьтесь.

– Я-то расслаблена. А вы?

– Если вы пройдете с нами в машину скорой помощи…

– Мне не нужна скорая помощь. Убирайтесь из моего дома. Я не больна.

Первый медбрат кивает, и они набрасываются на Алиссу; все трое начинают движение одновременно, скоординированно. Они заранее определили, кто будет держать какую часть ее тела. Через несколько минут они затаскивают Алиссу в «скорую», которая оказывается переделанным микроавтобусом с дешевым автопилотом; внутри стоит какая-то затхлая вонь. Бросив последний взгляд на свой дом, она видит лицо Марка в окне.

И незнакомое растение под окном.

Отрывок из романа

Уолтера Танмолы «Куди»

Первыми из транснациональных корпораций в лагерь Роузуотер прибыли китайские. Горстка протестующих – среди них были Эмека и Куди – забрасывала колонны грузовиков бутылками с краской и затасканными бунтарскими слоганами. Корпорациям не было до этого никакого дела. Они не страшились за безопасность своих сотрудников, потому что к этому времени всю работу выполняли исключительно роботы. Неутомимые автоматы могли трудиться круглосуточно, однако на закате кое-кто из протестующих начал стрелять по дронам, с помощью которых корпорации следили за ходом работ. Полиции в Роузуотере не было, так что не было и последствий. Юридических, по крайней мере. Вокруг строек бродили сотрудники частных охранных компаний и вооруженные четвероногие боты, убивавшие всех, кто подходил слишком близко.

Эмека поджег автоматическую бетономешалку, и когда пламя согрело его кожу, поцеловал Куди. Разжав объятия, он увидел, что в ярде от них, злобно глазея, но ни слова не говоря, стоит Кристофер.

– У нас ничего не получится, – сказала Куди.

– Почему?

– Оглядись. Люди не хотят, чтобы стройки останавливались. Им нужны канализация, рабочий водопровод, ровные дороги, поглотители углеродов и прочее дерьмо. Это