представлять себя чем-то растительным, и смеялись мы вместе. Наконец, с уроками покончено. Радость-то какая! Оставалось проверить, чем заняты остальные мои воспитанники. Вот только ни Данила, ни Юли и Марка в комнатах не наблюдалось. Все так же сидели в гостиной с Аделаидой. Готов был поспорить, за уроки они не садились. С одной стороны, мешать общению с матерью было невежливо. С другой – получат отрицательные баллы, виноват останусь я. Поэтому постучал в двери и вошел в гостиную. Аделаида тут же уставилась на меня. И мне не понравился этот взгляд. Так можно смотреть на плесень в ванной.

– Извиняюсь за вмешательство, – сказал я, – но время позднее, а уроки на завтра никто не делал.

– И что? – Юля выпятила нижнюю губу. – Я, может, вообще в этой школе больше учиться не буду, уеду с мамой за границу.

– Твой опекун – Марина Викторовна, – напомнил я. – И пока этого никто не отменял. Поэтому будь добра пожелать матери спокойной ночи и сделать домашнее задание. Марк, тебя это тоже касается.

– Вам не кажется, или вы берете на себя слишком много, господин гувернер? – угрюмо спросила Аделаида.

– Я выполняю свои обязанности, – ответил спокойно. – И следить за успеваемостью детей – это как раз одна из них.

Юля и Марк недовольно переглянулись, но все-таки поднялись с дивана. Оба прошли мимо так, словно я – пустое место. Быстро же сменился ветер…

– Я тоже пойду, мам, – поднялся Данил. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Даня, – улыбнулась та. – Я думала, мы еще посидим…

– Но ты ведь завтра не уезжаешь?

– Нет, конечно. Отдыхай, дорогой. Иди.

Данил тоже пошел к себе. Я последовал за ним – собирался проверить, как его брат с сестрой справляются с домашним заданием. Но Даня остановился на полпути.

– Арс, что теперь будет? – неожиданно спросил он.

– Ты о чем? – не сразу понял я.

– О маме. Она говорит, будто хочет нас забрать. Но ей ведь не разрешат.

– Знаешь, учитывая, что вашего отца больше нет, все зависит от нее. Либо она докажет суду, якобы лишение родительских прав было необоснованным, либо оставит все как есть. Ты сам хочешь остаться здесь? Или уехать с ней за границу?

– Я не знаю. – Даня пожал плечами. – Знаешь, я боюсь, что с ней тоже что-нибудь случится.

– Дань, от несчастных случаев никто не застрахован, – попытался успокоить его. – Произошедшее с твоим отцом только случайность.

– Ты так думаешь?

– А ты?

– А я уверен, что нет.

И он пошел прочь. Я же замер посреди коридора. Могло ли оказаться, что Шведова «убрали»? Вполне. А ведь это тоже может быть связано с флешкой, которую ищу. Зато не мешало бы разведать, что замышляет Аделаида. Поэтому убедился, как дети корпят над уроками, и спустился в гостиную. Адель сидела в кресле и медленно потягивала вино. Заметила меня и чуть улыбнулась.

– Нелегко справляться с подростками, да? – спросила сладко.

– Это моя работа.

Самый глупый ответ, который может быть, потому что это не так. Но Аделаида ведь этого не знает.

– Присядете? – указала на кресло.

– С удовольствием.

Придвинул к себе бокал, пользуясь приглашением дамы, и наполнил его вином, но пить не спешил.

– И давно вы здесь работаете, Арсений? – тем временем спрашивала Аделаида.

– Нет, всего неделю. Но мне нравится.

– Каким образом может нравиться мужчине такая профессия, как гувернер? Дети есть дети, это женская область.

– Я бы с вами не согласился, – качнул головой. – У любого человека есть область, которая наиболее соответствует его способностям. Для меня это педагогика. Тем более ваши дети – способные, талантливые. С ними не так много проблем.

Адель только улыбалась. Я подлил ей вина, мы немного выпили. Точнее, я немного, она чуть больше.

– А может, вы просто претендуете на богатую наследницу, Арсений? – захихикала она. Видно, вино быстро ударило в голову.

– Нет, – ответил с усмешкой. – Никогда не охотился за чужим состоянием.

– О-о, так я вам и поверила.

Твое дело, идиотка. Аделаида начинала меня раздражать, но недаром меня прозвали Артистом. Не было той роли, которую не мог сыграть.

– Давайте еще немного выпьем, Адель, – приподнял бокал. – За прекрасных дам, находящихся в этой комнате.

– Благодарю, – лукаво ответила она, осушая бокал.

– Все хотел спросить… Скажите, Адель, почему вы только сейчас вернулись в Россию? Не знали о смерти мужа?

– Знала. – Она легко пожала плечами. – Мой дражайший супруг был тем еще чмом. Поэтому я и не приехала на похороны. Конечно, ожидала, что у него хватит совести упомянуть меня в завещании, но вы же видите? Он сделал все, чтобы разлучить меня с детьми.

Все? Кто мешал ей приехать? Уж точно не Марина.

– Почему? – спросил я.

– Боялся, наверное, что они будут на моей стороне и поймут, какой сволочью был их отец!

Адель сама наполнила бокал, я даже не успел перехватить бутылку. Видимо, барышня любила выпить. Не думаю, конечно, будто в этом крылась причина ее конфликтов с мужем, но и без этого не обошлось.

– Значит, это вы подали на развод? – выспрашивал осторожно.

– Почему же? Он.

– Просто я подумал, раз он был такой сволочью, то развод инициировали вы.

– Что я, дура, что ли? – Адель нервно дернула плечом. Было заметно, что ей уже хватит, но у меня остались вопросы. – Максим обладал одним неоспоримым достоинством – он умел делать деньги из воздуха. Брался за безнадежные предприятия и выигрывал. Казалось, вот-вот все потеряет – и снова выходил сухим из воды. Как видите, доигрался.

– Подозреваете кого-то? – вспомнил разговор с Данилом.

– Я в последнее время была не в курсе его дел. Мы только судились, бесконечно судились. Он ведь меня без гроша оставил.

И детей лишил. Но об этом Адель не упоминала.

– Козел, – поддержал я.

– Вы не представляете насколько. Я на него три раза в суд подавала. Так мало этого, еще и родительских прав меня лишил, будто я наркоманка какая-то. Все мне назло. Думаете, ему эти дети нужны были?

Видимо, нужны, раз оставил их с Мариной, а не вот с этой дамой, у которой евро в глазах прыгали.

– И все-таки у вас их четверо, – напомнил я. – Так любите детей?

– Да это все Макс! Мне и двоих хватило, а он – рожай, рожай.

– Двоих? – уцепился за фразу. – У вас же близнецы вторые.

– Ну да, – беспечно согласилась Адель, снимая туфельки и вытягивая ноги. – Марк и Юлька. Двое. А младшую Макс уговорил. Мы уже тогда не сильно ладили. Я боялась, что он найдет себе другую, вот и согласилась. Но стало только хуже. То не туда пошла, то ребенка оставила. Так и развелись. Может, конечно, у него и была