«Будто бы – нечаянно», – подумала я.

Читать письмо подруги при Анабель я не стала и улыбнулась:

– Очень мило с твоей стороны, что заехала, – сказала я ласково, будто разговаривала с любимой сестрой, – не буду больше тебя задерживать. Всего хорошего.

Но Анабель не торопилась уезжать. Она гарцевала на лошади, явно красуясь, но глазами больше не стреляла, и спросила напрямик:

– А где твой опекун?

– Уехал проверять загоны, – улыбнулась я ещё шире. – А что, у тебя есть письмо и для него? Так я передам.

– Нет, письма нет, – усмехнулась она, но, как мне показалось, с досадой. – Просто хотела посмотреть, что за разбойника ты впустила в дом.

– Почему это разбойника? – спросила я, хотя мысленно была с ней согласна. – Сэр Мюфла – королевский рыцарь, уважаемый в столице, к тому же – друг моего отца.

– Хорош друг, – скривила губы Анабель. – Сначала заявился к Рубертунам, угрожал им, а потом опозорил, пустив их работников голыми по городу.

– Что?.. – пролепетала я, мигом растеряв всю свою напускную уверенность. – В смысле – угрожал и голыми?..

– Так ты не знаешь? – обрадовалась Анабель. – Ой, прости. Наверное, твой опекун решил ничего тебе не говорить. Чтобы не волновать лишний раз. Или… по другим причинам, – она тоже улыбнулась и повернула лошадь к воротам. – Всего хорошего, Гутун! Не буду больше отвлекать тебя, работай в удовольствие!

Лошадиные копыта простучали по камням, потом по доскам мостков, а потом затихли. Арна подбежала к воротам и выглянула, вернулась и сказала:

– Поехала к загонам, а не по главной дороге. Как по мне, хочет кое-кого найти…

– Позови Малькольма, – велела я, почти не слыша, что она говорит.

– Зачем? – неосторожно спросила Арна.

– Затем! – повысила я голос. – Ну-ка, ответь! Ты тоже знала?

– О чём? – перепугалась она, но глазки у неё так и забегали.

– О том, что этот муфлон ездил к Рубертунам и угрожал им, а потом… потом… – я не договорила, потому что всё это даже произнести было дико.

Не то что сделать!

– Ничего не знаю, леди, честное слово! – вытаращила глаза Арна, но было ясно, что врёт.

– Найди и приведи ко мне Малькольма. Быстро, – сказала я сквозь зубы.

Мой управляющий прибежал сейчас же, и я потребовала подробного отчёта – куда, с кем и для чего ездил сэр Мюфла в последнюю неделю, угрожал ли Рубертунам, и каким образом были пойманы и отпущены люди, напавшие ночью на стада.

– Он велел не говорить вам, леди, – промямлил слуга.

– А я велю говорить! – крикнула я, потому что меня уже подтряхивало от злости. – Напоминаю, что это я – ваша хозяйка! Если вы вдруг подзабыли о такой мелочи!

– Не забыли, – тут же согласился Малькольм, возвёл глаза к небу, сложил руки на груди, как примерный мальчик, читающий рождественский стишок, и доложил: – После того, как мост рухнул, сэр Морис посетил господина Рубертуна, я его сопровождал. Сэр Морис сказал, что подобное недопустимо и попросил впредь вас не беспокоить…

– Да ни за что не поверю, что этот дикарь говорил такими выражениями! – вскипела я. – Желаю знать правду. Повтори всё дословно. Сейчас же.

Не понадобилось даже применять стиль Сегюров – Малькольм сдался сразу.

Тяжело вздохнув, он проворчал:

– Мы приехали, вышел Румьер, спросил, что нужно. Сэр Морис сказал, что леди чуть не погибла из-за подпиленного моста. Румьер сказал, что он ни при чём, велел убираться. Сэр Морис сказал, чтобы он… м-м… чтобы он не врал, потому что Дофо такое без надобности – они получат земли через месяц, не станут портить имущество и резать овец. Румьера прямо перекосило, и тут выходят Клод и Ленард… Знаете, как обычно – с эдакими противными ухмылочками. Сэр Морис увидел их и говорит: это те самые деточки, которые напали на леди и отхватили от неё? Румьер заорал, только сэр Морис не стал слушать и сказал, что если у них есть хоть капля мужской чести, они вернут деньги за штраф и принесут извинения, а если чести нет, а есть только… м-м… – он опять замялся, подбирая нужное слово, – есть только дурость, то в следующий раз, если осмелятся подойти к леди, будут иметь дело с ним. И вряд ли им это понравится.

– Боже, – только и сказала я, слушая этот бред.

– Румьер опять заорал, что им угрожают, а сэр Морис сказал, что пока это – предупреждение. И… и мы уехали.

– Но работники Рубертунов всё-таки напали на наше стадо.

– Да, миледи, – подхватил Малкольм. – Выждали немного – и полезли. Но сэр Морис их поймал. Эти скоты… о, простите… они стали говорить – мы ни при чём, просто мимо проходили, заблудились, мол… Наши ребята сначала хотели их поколотить, но сэр Морис не позволил. А велел… – он хохотнул, потом сделал суровое лицо, но получилось плохо, потом опять прыснул, и это мне совсем не понравилось.

– Велел – что? – потребовала я ответа. – Говори уже, как есть.

– Вобщем, он велел раздеть их, – управляющий немного смутился, но было видно, что он в восторге от действий сэра Барана, – совсем раздеть, миледи. Велел связать, а потом окунул каждого головой в сточную канаву и на рассвете отправил в город. А чтобы они не спрятались и не сбежали, сам гнал их плёткой всю дорогу. Ну и картинка была, скажу я вам! – он засмеялся, но увидел выражение моего лица и замолчал.

– Где он? – спросила я.

– Сэр Морис? – зачем-то уточнил Малькольм.

– Да! – крикнула я, теряя терпение. – Где ваш любимый и обожаемый сэр Морис? Хочу его видеть немедленно!

– Так где же я его найду? – переполошился управляющий.

– Вы уж постарайтесь! Не так далеко он уехал – загоны проверять!

– Что вы, миледи, – забормотал он, – сэр Морис уехал в город.

– В город? – насторожилась я. – Для чего?

– Не знаю, – пожал плечами Малькольм. – Сказал, у него дела.

– Когда приедет – тут же доложите мне, – отчеканила я.

– Слушаюсь, – ответил он.