— Придется, — говорит Руван, когда мы спускаемся по лестнице, обвивающей заднюю часть зала и соединяющей бельэтаж с помещением для собраний внизу.

Все они поднимаются на ноги, как только видят меня. Я сглотнула и сосредоточилась на ногах, чтобы не споткнуться. Я сейчас охотник, а не кузнечная дева; я не позволю себе показать свой страх. Мы встречаемся взглядами, и воздух становится густым, как бывает перед началом драки.

ГЛАВА 10

Я сжимаю руки в кулаки. Даже с этой новой силой им понадобится всего двое, не больше, чтобы зажать меня. Они могут сломать меня, как игрушку, если захотят.

Руван, должно быть, тоже это чувствует, потому что он делает шаг вперед, физически становясь между мной и остальными.

— Это новый член нашего ковенанта.

— Мой господин... — начинает человек с глубоким гравием в голосе и тут же теряет дар речи. Он такой же бледный, как заснеженные горы за окном, и такой же массивный. Все его темно-каштановые волосы покинули голову и поселились на подбородке.

— Это охотник, — заканчивает женщина, опуская свою скрипку на стол. Длинные пряди светлых волос перекинулись через ее плечо. Они почти такого же цвета, как ее глаза — как и все их глаза.

— И она стала поклявшейся на крови со мной. — Руван складывает руки на пояснице.

Женщина, смех которой я слышала раньше, недоверчиво хмыкнула. Она откидывает за ухо свою длинную темно-каштановую челку. У нее, как и у меня, короткие волосы с одной стороны. Другая половина головы выбрита и покрыта шрамами, которые тянутся по шее призрачными следами по сепии ее кожи.

— Ты не можешь говорить серьезно.

— Смертельно.

Вот тебе и его окружение, не задающее ему вопросов. Я краем глаза смотрю на лорда вампиров. Его челюсть сжата. Самодовольство захлестывает меня, но я не позволяю ему показать себя. Это было бы глупо.

— Ты... стал поклявшимся на крови с человеком? — Крупный мужчина вздрогнул.

— Да еще и с охотником? — Человек с мягким голосом и темной кожей поправляет свои круглые очки, словно пытаясь разглядеть меня получше. Его черные волосы туго заплетены в косу, а оставшиеся стянуты в пухлый пучок на затылке.

— Да. Она поможет нам избавиться от этого проклятия, раз и навсегда. Мы же не собираемся забирать ее в глубины, пока она будет чахнуть от простого нахождения в Мидскейпе.

— Согласен, это логично, — пробормотал человек с круглыми глазами. — Я просто не рассчитал это.

— Ты что-то не рассчитал? — Блондинка задыхается.

Мягко говоря, мужчина закатывает глаза, смотрит в сторону и быстро возвращается к ней, а затем снова уходит.

— Охотники заботятся только о себе. — Бледный мужчина с гравием в голосе смотрит на меня сверху вниз. Он, конечно, сложен как маленькая гора, мускулы бугрятся, грозя поглотить его шею и уши целиком, но я часто думаю, что такие мускулы — это только видимость. Но в данном случае я не думаю, что хочу это выяснить.

— Она заботится о себе. — Глаза Рувана возвращаются ко мне с почти ожидающим взглядом. Он хочет, чтобы я что-то сказала? Я тонко улыбаюсь и оставляю его барахтаться среди своих рыцарей. Руван хмыкает. — Я поклялся, что если она поможет мне снять проклятие с нас, мы больше никогда не пересечем Фэйд, чтобы охотиться на ее народ.

— Ты собираешься отпустить их без наказания после всего, что они сделали? — Маленькая женщина больше не смеется. Она выглядит так, будто может заплакать или убить. — Руван...

— Дело сделано, — огрызается он. — Я бы пообещал еще больше, если бы это означало, что наш народ будет свободен от этой беды. Мы потеряли слишком многих, и у нас осталось всего несколько циклов, иначе нам конец, всем нам. — Разочарование отражается от его плеч, когда он наполовину поворачивается ко мне лицом. — Это мой ковенант. Ты будешь работать в тесном контакте с ними, поэтому постарайся быть вежливой, если сможешь соблюсти хотя бы основы приличия. Никто из них не причинит тебе вреда, согласно условиям нашей клятвы. — Руван начинает представлять их, ладонью указывая на каждого по очереди.

— Наша сирена, играющая на скрипке, — Винни.

— На четверть сирена, — говорит она несколько жеманно, но глаза у нее такие же твердые, как и золото, на которое они похожи.

— Вентос — наш мускул.

Крепкий мужчина складывает руки на груди, подчеркивая бицепсы.

— Если тебе понадобится что-то из тактики или знаний, то лучше Каллоса никого нет.

Беспечный мужчина поднимает руку к правой груди, низко кланяясь. Каждая складка его одежды тщательно отглажена. Ни одной лишней детали. Он явно ценит форму, а не функцию, и не кажется мне угрожающим... если только это не входит в его планы.

— Лавензия...

— Практичная. — Она широко улыбается, демонстрируя клыки. Женщина ростом пониже - полноватая. Под ее изгибами легко может скрываться несметная сила, и, учитывая ее шрамы, скорее всего, так оно и есть.

— А с Квинном ты знакома.

Он почти не смотрит на меня, пока идет к столу. Он наполняет водой золотую чашу — совсем не похожую на ту, что стояла на алтаре. Затем он доливает в нее три капли из обсидианового пузырька. Пузырек похож на тот, что подарил мне Дрю. Ненавязчиво так...

— Что в пузырьке? — спрашиваю я.

Они все переглядываются. Каллос отвечает:

— Кровь.

Взятая у охотников в ночь Кровавой Луны, без сомнения.

Мои мысли прерываются, когда прямо на моих глазах плоть Квинна наполняется кровью. Его смуглая кожа на тон темнее, чем бледность Рувана и Вентоса. Глаза обретают ясность, темнота стекает по щекам ручейками. Волосы на голове поредели, их сменили ржаво-коричневые локоны — коротко подстриженные и слегка вздернутые спереди. Губы становятся пухлыми, их дополняют грустные, напряженные глаза.

Они пьют человеческую кровь, чтобы скрыть свои чудовищные формы. Наверное, именно поэтому им приходится охотиться на людей в полнолуние, и именно поэтому они выглядят как копошащиеся трупы. Возможно, постоянное питье крови позволяет им говорить и думать — поэтому эти вампиры разумнее тех, что обычно нападают на нас.

— И, мой ковенант, это... это... — Руван делает паузу, несколько раз моргая, глядя на меня. — Я не знаю твоего имени.

Я торжествующе улыбаюсь. Я ждала, когда он это поймет. Может быть, это