Лорд вампиров смотрит на меня сверху вниз, как бы говоря, Вот, посмотри на меня во всей красе. Интересно, чье это лицо... возможно, то, которое он украл давным-давно. Я думала, что вампиры могут красть только лица только что съеденных хозяев, но это может быть так же неправильно, как и многое другое. Но это неважно, ведь я видела его истинный облик. И я знаю, что под этой неожиданно привлекательной внешностью скрывается истинное чудовище, которым он является. Черный туман следует за его движениями, как злая, чувствующая сила, когда он подносит ко мне чашку.

— Теперь ты пей.

— Я принимаю твою клятву, — повторяю я его слова и беру кубок обеими руками. Встретившись с его расплавленным взглядом, я во второй раз напрягаюсь и пью неожиданно нахлынувший на меня разливающуюся манию, заставляя себя не захлебнуться. Как и Эликсир Охотника, который дал мне Дрю, этот обжигает на всем пути. Я задыхаюсь и хватаюсь за грудь, сердце стучит громче молота и быстрее крыльев колибри. Мое дыхание внезапно стало шумным. Никогда еще я так остро не осознавала, какие звуки издает воздух, проходя через меня. Я слышу, как кровь бежит по моим венам, как стонут мои сухожилия, протискиваясь между костями и напрягающимися мышцами.

Я хлопнула рукой по алтарю. Золотые монеты и кинжалы бьются о другие позолоченные чаши. Я не свожу с него глаз, стиснув зубы. Я не позволю этому чудовищу увидеть меня на коленях.

Горло жжет, словно в шею вонзается раскаленный кинжал. Невидимое оружие изгибается и опускается к моей груди. Без предупреждения сердце останавливается. Может быть, это всего лишь секунда, но время существует во впадине моей груди, где должно быть биение. Бьется, я это сделаю.

Дыхание сбивается.

Мир совершает полный оборот и с грохотом останавливается.

— Не забывай дышать, — мягко говорит он.

Вдох. Выдох. Жжение внутри начинает утихать. По мере того, как оно исчезает, на смену ему приходит всплеск силы. Слабость в мышцах исчезает. Я смотрю на тыльную сторону предплечья, завороженно наблюдая, как кожа становится на место. Моя сила вернулась, и еще какая.

Это сила Эликсира Охотника... но глубже. Богаче. Более глубокая и полная. Я поднимаю взгляд на лорда вампиров. Улыбка полумесяцем рассекает его губы в ответ на мое недовольство, его зубы так же бледны, как лунный свет, очерчивающий его плечи. Конечно, из всего, что он украл, он выбрал бы самое мучительно красивое лицо. Но если он думает, что от этого я стану меньше ненавидеть его и убивать, то он сильно ошибается.

Он наклоняется вперед, но не прикасается ко мне. Его дыхание шевелит пряди волос у моего уха и посылает мурашки по шее.

— Моя сила опьяняет, не так ли? — шепчет он. — Ты хочешь большего? Сними проклятие с моего народа, дорогой охотник, и я смогу опьянять тебя своей силой до тех пор, пока твое тело не перестанет меня выдерживать. — Он отстраняется, волосы падают ему на глаза, затеняя их злом, которое, я знаю, реально, ибо он запечатлел его в моей душе.

Трудно удержаться от того, чтобы не броситься на него. Но мое тело восстает от одной только мысли об этом. Я вытесняю эту мысль из головы, не в силах справиться с головокружительным, тошнотворным чувством, которое вызывает у меня одна только мысль о том, чтобы причинить ему вред. Возвращается прежний страх: Что я наделала?

— А теперь пойдемте... Я провожу тебя в твои покои, и после чего можно приступать к настоящей работе.

ГЛАВА 9

Мы втроем выходим из часовни. Я ожидаю, что мы вернемся тем же путем, что и пришли, но мы не возвращаемся. Вместо этого мы направляемся дальше по лестнице с множеством запертых дверей. Руван снимает с крючка на стене массивную связку ключей и прикрепляет ее к поясу, когда мы начинаем спуск.

Я не отвлекаюсь от пути, по которому он меня ведет, пытаюсь сориентироваться в этом замке-лабиринте. Но это безнадежно. Меня постоянно отвлекают самые странные вещи. В ноздри ударяет слабый запах жарящегося мяса. В воздухе витают потоки, овевающие мои лодыжки, путающиеся в пальцах, как будто здесь есть жизнь, которой я раньше не ощущала.

Вампирская магия все еще течет во мне, угрожая головокружением с каждым шагом от переполняющей меня силы. Я готовлюсь к каждой волне, обрушивающейся на меня, чтобы не споткнуться. Я сильна как никогда, словно могу ковать сутки напролет без остановки, и у меня еще остаются силы, чтобы таскать уголь или поднимать оставшееся плавленое железо на склад. И в то же время меня может разорвать на части в любую секунду.

Руван останавливается перед дверью и отпирает ее, прежде чем войти. Я замечаю линию соли, покрывающую дверной косяк с обеих сторон. Он осторожно переступает через нее, и я слежу за этим движением с замиранием сердца.

— Итак, соль ничего не делает для защиты от вампиров. — Она не помогла защитить нас с Матерью от напавшего на нас вампира-изгоя. Интересно, сколько домов в Деревне Охотников подверглись вторжению; хлипкие средства защиты, которые, как мы думали, у нас были, оказались бесполезными. В чем был смысл всего этого? Разве мы вообще что-то знали о вампирах?

Я не ожидала, что к моим унылым размышлениям прислушаются.

— И да, и нет. — Руван закрыл за нами дверь. — Соль притупляет чувства вампира; она мешает нашей врожденной способности выслеживать и искать кровь, даже ту, что еще течет в жилах. — Он замирает, и я думаю, не передумал ли он давать мне эту информацию. Может быть, он и дальше будет совершать подобные ошибки и откроет мне секреты вампиров. Если я когда-нибудь снова увижу Деревню Охотников, я верну его Дрю и крепости. К моему удивлению, Руван продолжает, не обращая внимания на его колебания. — Итак, соль работает в определенной степени — если вампир не знает, что за дверью находится человек, он не почувствует его и не будет искать. Но если они видят людей внутри, то соль мало что делает.

— А почему она у тебя здесь? — спрашиваю я.

Он вздрагивает. Руван умеет сохранять самообладание, надо отдать ему должное, но я не пропустила его короткого вздрагивания. И я замечаю, что его глаза вдруг стали какими-то отстраненными.

— Для защиты.

— Тебе нужна защита от вампиров? — Я недоверчиво вскидываю брови.