— Хм… — Краузе потёр переносицу. — Сын самой госпожи Бауэр? Владелицы верфи Кромхаут?

— Именно. Младший! Старший тоже уехал, но ещё три года назад, и живёт себе поживает в Марселе!

— Может, младший отправился к нему?

— Ничего подобного! Оказывается, мать ездила во Францию на розыски. Инкогнито, не поднимая шумихи. Ну, вы понимаете. Никому не нужна огласка.

— Возможно, всё же совпадение, — с сомнением проговорил Эрих.

— Возможно, и совпадение. Но ответ на этот вопрос можете дать следствию именно вы. И — немедленно!

— Я? Немедленно?

— Это же ваш отчёт по найденному трупу? — Винк поднял со стола несколько листочков и легонько потряс ими в воздухе.

— Видимо, да, а что?

— Ну вот же! — Инспектор уставился в текст и принялся цитировать: «На верхней челюсти обнаружены металлические коронки, расположенные в ряд на зубах, пронумерованных 7, 8, 9 (боковые и центральные резцы правой верхней челюсти); а также отсутствие зуба мудрости (32) на нижней правой челюсти».

— Не совсем понимаю.

— Нам уже удалось поговорить с дантистом Класа! Прямо перед поездкой он поставил ему три коронки и удалил зуб мудрости! Вы немедленно отправитесь к этому зубному врачу и зафиксируете всё, как положено. Как судмедэксперт, работающий по делу, снимите более точные показания для идентификации тела! Хотя я и так не сомневаюсь, что убитый и есть Густаф Клас, представитель той самой золотой молодёжи. Вы снова оказались правы, Краузе. Это никакой не бродяга!

— Новое дело, — задумчиво протянул Эрих, поёжившись в кресле. — Дело принимает нешуточный оборот…

Глава 18

Один как перст

Амстердам, наши дни

Впечатление было такое, что прошло минуты две, не больше. Только-только Элис закрыла глаза, изнемождённо откинувшись затылком на подушку, и тут же её кто-то принялся отчаянно теребить за правое плечо.

— М-м-м? — недовольно поинтересовалась она, не открывая глаз. Хотелось спать, спать и спать. До скончания веков.

— Преспали![27] — шипящим шёпотом произнёс кто-то относительно знакомым голосом.

— А? — переспросила Эля, про себя отмечая, что перешла исключительно на односложные вопросы.

Глаза открыть всё же пришлось. И машинально подтянуть простыню к подбородку тоже.

В окно сквозь голубой тюль просвечивало солнце. Оно оставляло причудливые полосы на голубых обоях. В центре комнаты прыгал на одной ноге Младен: он натягивал брюки и пытался попасть в штанину. На лице парня застыло обескураженное выражение.

— Брже![28] — поторопил девушку Младен. — Бистро!

Только тут до Элис окончательно дошло, что они, видимо, проспали всё на свете!

Она резко откинула простыню и с изумлением обнаружила, что лежит на кровати в полностью натуральном виде. Эля никогда не думала, что умеет так стремительно краснеть: она почувствовала, что щёки мгновенно запылали. Она потянулась обратно к простыне, но та улетела слишком далеко. Тогда Элис, согнувшись в три погибели и пытаясь прикрыть руками всё, что можно, и всё, что нельзя, отползла к тумбочке, где мятым курганом была сложена её одежда.

Впрочем, Эля зря переживала: Младен из деликатности отвернулся и делал вид, что занят застёгиванием ремня.

Когда они рысью примчались к незапертой калитке в заборе клиники, часы показывали 8:29. По рассказу Младена Эля уже знала, что утренний обход начинается в 8:30.

Пригнувшись, беглецы промчались через задний двор и нырнули в подъезд хозяйственного корпуса. Далее был полуподвал с неприметной кладовкой, где они оставили свои больничные пижамы.

На протяжении всего обратного пути Элис периодически прислушивалась к своему состоянию. И удивлялась. Казалось бы, после такой нагрузки на организм — ведь мешали ночью всё, что ни попадётся под руку, — этот самый бедный организм должен был пребывать в сильно разобранном состоянии. Так ведь нет — даже голова не болела! И мозг не давил изнутри на череп, поддерживая сознание в ясном и незатуманенном виде, что позволяло отдавать конечностям вполне себе чёткие и вменяемые команды.

По поводу же иных физических действий, произведённых нынешней ночью, Эля пообещала безжалостно разобраться с самой собой позже. Сейчас — не до этого. Сейчас они неслись с Младеном по коридорам клиники, окольным путём стараясь проникнуть на свой этаж.

— Ево их![29] — Парень схватил Элю за рукав, препятствуя её неожиданному появлению из-за очередного угла. Он прижал девушку к стене, а потом осторожно выглянул. — Ускоро ће доћи до коморе![30] — сообщил он.

— И чего делать то?

— Трчи тамо! Около![31] Вокруг! — Младен показал пальцем.

— А если не успею? — Элис в ужасе округлила глаза.

Парень пожал плечами.

И Эля решилась. Припустила по коридору, пригибаясь, будто по ней стреляли со сторожевой вышки. Когда она на всех парах вылетела в маленький коридорчик, ведущий к её палате, из-за противоположного угла как раз выходила делегация из трёх человек во главе с доктором Кристианом. Эля отметила это краем глаза, как и то, что врачи разговаривают между собой и не очень-то наблюдают за разворачивающимися в коридоре событиями.

Элис в два гигантских прыжка преодолела расстояние до двери палаты, вбежала в помещение, и в тот момент, когда люди в белых халатах оказались на пороге, прыгнула в направлении кушетки, будто ныряла «рыбкой» в реку с разбега. Но немного не рассчитала. Вместо того, чтобы зафиксироваться в лечебной кровати, она, не сумев затормозить, по инерции проследовала дальше места назначения и с ужасающим грохотом, повалив стойку с капельницей, сверзилась на гладкий пол за кушеткой.

В конце осмотра доктор Ромм сообщил следующее: анализы у пациентки отличные, никаких патологий не обнаружилось и не подтвердилось. Осталось дождаться ещё одного, заключительного исследования, результаты которого должны прийти ближе к вечеру. Доктор Ромм не сомневался, что и данное исследование не даст поводов для беспокойства. Но чисто формально, для галочки, результат надо было зафиксировать! После этого администрация составит подробную справку о состоянии здоровья пациентки и на следующий день, то есть завтра, Элис подготовят к выписке.

— Есть одно но, — сказал Кристиан, внимательно глядя девушке в глаза. — Меня беспокоит ваше странное поведение. Как вы умудрились упасть с кровати?

— Мне кошмар приснился, — не моргнув глазом соврала Элис. — Будто за мной