Шрифт:
Закладка:
– Мисс Валерия, не знаю, откуда у вас такое желание следить за всеми и быть в курсе всех дел, но я собираюсь отправиться в порт, чтобы осмотреть судно, на котором вы добрались до столицы, пока мистер Девон навещает лорда Кеннета в тюрьме. Вас я настоятельно прошу остаться дома. Выпейте чай и отдохните. Время раннее, я бы порекомендовал вам вернуться в постель.
Валерия кусает щёку, прикусывает кончик языка. Ей невыносимо сидеть без дела, что уж говорить о том, чтобы уснуть, накрывшись простынёй. К тому же даже с растопленным камином в особняке ужасно холодно.
– Я пойду с вами, мистер Спаркс.
– Исключено, я не возьму на себя ответственность за вас. Лорд Кеннет не одобрит такого.
– Мы должны помочь лорду Кеннету! А я была на корабле, смогу…
– Мисс Валерия, будьте разумны.
Но ей кажется, что самым разумным сейчас будет именно последовать за Спарксом.
– Если вы не возьмёте меня с собой… Я поеду за вами сама. Лорд Кеннет не бросил меня, потому я тоже не желаю его бросать!
Мужчина глубоко вдыхает, и Валерия понимает – она победила. Спаркс соглашается взять её с собой. Возможно, это опасно, но да Коста была пленницей на мёртвом корабле, вряд ли живые могут причинить больше вреда. И Валерия, прихватив с собой только зонтик да плащ, выходит за порог. Дворецкий даже не пытается её отговаривать.
В экипаже да Коста то и дело поглядывает на погружённого в мысли мужчину. Если бы Спаркс не был гораздо старше неё, она бы сочла его симпатичным. Отталкивает лишь его серьёзный внешний вид и напускная, как да Косте кажется, грубость. Тонкий шрам рассекает подбородок, и Валерия не может предположить, как возможно было обзавестись подобной отметиной. Она ищет ещё что-нибудь примечательное в Спарксе: нос – кривой, вероятно, сломанный, глаза – тёмные и уставшие, а под ними залегли тени. К тому же возраст, как тяжёлая плотная маска, оставил свой отпечаток.
– Лучше бы вы остались в поместье. Это задание совершенно не для юной леди, – Спаркс сам прерывает молчание.
– Я не помешаю, – Валерия складывает ладони на коленях.
– Не помешаете, но вам могут навредить.
Да Коста вскидывает брови. Неожиданно детали витража складываются в единую яркую картину. Если корабль капитана Корморэнта всё ещё в порту, значит, со всей командой случилась беда. И человек, спасший их от смерти несколько раз, видимо, тоже в не меньшей беде, чем лорд Кеннет.
– Что случилось с капитаном Корморэнтом, мистер Спаркс? Почему они не ушли?
– Корабль был перехвачен береговым патрулём и отправлен в доки. Капитана и квартирмейстера арестовали, других членов экипажа тоже. Мало кому удалось сбежать. На данный момент мистер Колман и капитан Корморэнт тоже заключены в…
– В Ньюгейте. Мы им поможем?
– Нет.
Валерия отводит взгляд. Она не вправе упрашивать Спаркса.
Им требуется время, чтобы добраться до Лондона. И чем ближе карета подъезжает к городу, тем чаще Спаркс смотрит на часы и подгоняет кучера. Валерия не спрашивает, куда они торопятся и почему так спешат, время им крайне необходимо. Не хочется оставлять лорда Кеннета в тюрьме. Камера, в которой его держат, рисуется ей тёмным сырым местом, чем-то похожим на трюм корабля, но очень холодным.
Порт встречает их высокими мачтами, похожими на голые деревья с ветками-реями, даром что не колышутся на ветру. Спаркс выбирается из экипажа, Валерия спешит выйти за ним, забывая даже о поданной ей руке. Оливер идёт быстро, но да Коста не отстаёт. Корабли мрачные, серые, грязные и все похожие между собой. Но Спаркс, кажется, знает, где искать нужный.
* * *
– Ничего не придумал? – усмехается Джеффри, уже удобно расположившийся на койке с натянутой на лицо шляпой. Вряд ли он действительно верил в Кеннета, но Бентлею и не нужна вера какого-то грязного пирата, который за свою жизнь ничего не добился.
– Чувствуешь себя как дома? – язвительно отвечает Бентлей, дёргая плечом, чтобы освободиться от цепкой хватки британского солдата.
За ним захлопывается решётчатая дверь, и он отходит в дальний угол, чтобы опуститься на потемневшие доски койки. Если ему и суждено умереть, то хотя бы с чистым сердцем, что идёт вразрез с традициями Ост-Индской компании, лордом которой он более не является. Мысленно Бентлей уже отрёкся от титула, а раз он это сделал, то, стало быть, всё в порядке.
Лорд устало откидывается на холодную склизкую стену, уже не беспокоясь за чистоту своих одежд. Кто-то всё же умудрился попасть в него гнилым помидором, оставив некрасивое пятно на мятом шейном платке. Бентлей сидит, уставив взгляд в потолок. Он и подумать не мог, что Комптон способен оказаться такой занозой. Проныра достал то, о чём Бентлей даже не знал. Никто не мог предсказать, что письма, написанные окрылённой от помолвки Морганой, способны стать тем, что загонит его в могилу. Снова.
– О, извините, ваше сиятельство, я вас чем-то обидел?
Бентлей пропускает слова Джеффри. Он сидит в таком положении немало времени, у него успевает затечь шея. Но мучения тела, с которым скоро придётся проститься, уже не заботят. Он, погружённый в унылые мысли, отзывается на слова, только когда кто-то настойчиво повторяет его имя в третий раз.
Открыв глаза, Кеннет озирается по сторонам. Его зовут не из соседней камеры, в которой Корморэнт ковыряет подошвы сапог. Голос доносится из коридора, где стоит фигура в плаще. Пришедший снимает капюшон, и в мужчине Бентлей узнаёт Девона. Дворецкий даже перед смертью своего хозяина остаётся дворецким.
– Что же вы устроили в зале суда, господин? Сэр, вам нужно было…
Ему нужно было держать язык за зубами, однако раздражение, что ему не позволили толково выстроить защиту, заставило признать всё. Кеннету хочется остаться честным перед самим собой, если на горизонте маячит одно будущее – смерть.
– Девон, если ты пришёл сюда, чтобы поучать меня, как то делал мой отец, то лучше уходи, пока стража не вывела тебя.
И всё равно одна маленькая, самая живучая его часть, хочет попытаться сделать хоть что-нибудь. Что питает эту часть? Гордость? Любовь? Надежда? Или это естественное желание – сделать всё, лишь бы больше не оказаться трупом? Всё перемешалось.
Когда-то всё было куда проще: сидеть и разбирать бумаги, подписывать накладные да пересчитывать за недотёпами бухгалтерский баланс. Что с ним сделала жизнь! И всё же нет слёз, скорее смирение, которое Бентлей отбрасывает от себя. Лорд Кеннет подходит к решётке.
– Как ты сюда попал? Впрочем, не важно.
– Сэр, есть возможность вам выбраться
