в нашем обществе поощряется стремление быть преуспевающим, продуктивным и знающим, чем нам необходимо в любой момент заниматься? Ответ, я думаю, весьма прост. Нужно лишь понять, что быть экспертом — значит взвалить на свои плечи тяжкую ношу и тащить ее.

Японский дзэн-мастер Сюнрю Судзуки однажды сказал: «В уме новичка есть много возможностей; в уме знатока их мало». В сущности, он имел в виду, что, познавая новое, мы, пожалуй, все больше ограничиваем себя тем, что уже знаем. Это не значит, что медитация направлена против интеллектуального развития или противопоставляет себя целям образования. Нет, просто усвоенные нами знания не должны ограничивать наше мышление. Вместо этого они призваны помочь нам освободить мышление.

Но большинству из нас известно, что освободить мышление — непростая задача. Чуть ли не с самого рождения нас учили тому, как и о чем нам следует думать, и постепенно, с годами, мы принимали все сказанное нам за реальность. К тому моменту, как мы начали медитировать, большинство из нас видели свой путь словно изнутри коробки — наши представления сделались нашим миром.

Медитируя, мы на время освобождаемся от мыслей, уступая таким образом место чему-то новому. Мы действительно добиваемся этого, избавляясь в каждый момент от оков мыслей и возвращаясь к дыханию. Со временем мы понимаем, что не должны оставаться рабами собственных мыслей. Сколько раз в своей жизни каждый из нас говорил себе: «Если бы хоть на мгновенье я мог отвлечься от своих мыслей…» Медитация показывает нам, как это сделать.

Считая выдохи от одного до четырех, мы мало-помалу учимся освобождаться от мыслей. Постепенно у нас вырабатывается ощущение отстраненности от них. Это позволяет нам увидеть себя в новом ракурсе. Раньше мы всегда настолько отождествляли себя со своими мыслями, что едва ли могли хоть как-нибудь от них отстраниться. Теперь, культивируя в себе осознание мыслей — изучая, как они приходят и уходят, подобно легкому ветерку, что влетает к нам в комнату через одно окно и вылетает через другое, — мы понимаем, что мышление существует для пользы дела и радости, а не для того, чтобы управлять нашей жизнью. У нас наконец появилась возможность просто пребывать в покое и познавать себя.

Я научился у Дэ Чжуна тому, что, когда вы познаете себя таким образом, на вас не смогут повлиять никакие эксперты. А однажды избавившись от этого побуждения — следовать экспертам или становиться таковыми, — вы вряд ли захотите ставить препоны другим людям. Когда какой-нибудь новый человек придет медитировать в вашу группу, вы сумеете настолько просто, насколько это возможно, объяснить ему, как это следует делать. И поверьте, если он будет заниматься вместе с вами, то все поймет.

Подскажите простейший путь

Ранее в этой книге я уже говорил, что лучшая вводная инструкция к медитации состоит, вероятно, в том, чтобы не давать никаких инструкций, а просто предложить человеку сесть и побыть в покое. Но после этого первого знакомства почти всегда найдется что-нибудь, о чем нужно сказать.

Что и как сказать? Это важный вопрос. Медитация — дело простое, но очень тонкое. И слова здесь часто только мешают. Насколько я знаю, нет единого свода инструкций и нет единого курса медитации для начинающих. Если только вы не вводите людей в заблуждение, ваша решимость, пожалуй, будет гораздо важнее того, что вы скажете.

Я думаю, что лучшим образцом учителя медитации может служить тот, кто вообразит себя человеком, объясняющим путь к местной аптеке. Каждый знает, что лучшие указания — самые простые, без излишних деталей. «Езжайте до конца этой дороги и поверните направо. На следующем светофоре повернете налево. С левой стороны вы увидите вывеску с надписью “Faye’s”». Все очень просто. Вообразите, как трудно было бы какому-нибудь человеку понять, как добраться до этой аптеки, если бы вы начали описывать все дома, которые стоят на пути к ней. Или говорили бы про все пути, которыми не следует ехать к аптеке, — просто на случай, если один из таких маршрутов покажется этому человеку заманчивым?

Вообще, когда человек впервые приходит на встречу, посвященную настоящему моменту, ему необходимо объяснить, что никакого метода для того, чтобы присутствовать, практически не существует. Предложите такому человеку сидеть спокойно во время медитации и поверить в то, что он уже присутствует, причем ему для этого решительно ничего не нужно делать. Объясните, что инструкции ему будут даны позже, однако они не заменят того опыта, который он может приобрести сам. Поэтому в процессе встреч со здесь и сейчас основной упор делается на уверенность в собственных силах. Мы не учим и не указываем друг другу, что следует делать. Мы просто делимся друг с другом настоящим. Это само по себе достаточно поучительно.

Путешествие на восток

Во время войны во Вьетнаме, когда многие американцы потеряли веру в традиционные западные религии, в США сделалась популярной медитация. Причины такого разочарования в вере чрезвычайно сложны, и я не преследую цели объяснить, каким образом повышенный интерес средств массовой информации к событиям той войны и к злоупотреблениям гражданских должностных лиц мог вылиться в глубокое недоверие ко всем традиционным формам власти. Достаточно сказать, что в результате образовался некий духовный вакуум — как в религиозной, так и в светской сфере.

Чтобы заполнить эту пустоту, многие американцы, включая и меня, отправились на Восток. Оглядываясь на прошлое, я думаю, что лучше было бы нам оставаться на месте. Не потому, что иудаизм или христианство содержали ответ на наши вопросы, а потому, что ответ всегда находился внутри нас.

Все медитативные традиции Востока акцентируют внимание на универсальной истине, которая всегда обнаруживается здесь и сейчас. Отправляясь на Восток, чтобы отыскать истину — в буквальном смысле или в чьем-либо сердце, — мы тем самым отдаляем ее от себя. Причем отдаляем на столько же миль, сколько преодолеваем в ее поисках.

Как же тогда следует относиться к тем наставникам медитации, которые придерживаются различных духовных традиций Востока? Облекаем ли мы их большими полномочиями, чем нашего местного священника, кюре или раввина? И если так, то разве в большинстве случаев мы не обманываем себя? Я думаю, что ответ состоит в том, что медитировать нужно самостоятельно, не опираясь на внешние духовные авторитеты.

Сама по себе мысль об авторитете, если рассматривать его с точки зрения медитации, есть не что иное, как подмена ею нашего сиюминутного опыта пребывания здесь и сейчас. Только отказавшись от этого опыта, мы можем поручить себя кому-то другому. Только тому, кто забыл,