— Ты кто такой? — утробным голосом проворчал комиссар.

— Фердинанд, ты готов? — спросил Е, поправляя наушник.

— Да, сэр, я на исходной, только не перепутайте стороны, когда будете прыгать.

— У нас ведь всё получится?

— Сто процентов, сэр, положитесь на меня.

— Фердинанд? — спросил Роев и попытался приподняться, но с первого раза не вышло. — Так меня ещё никто не называл.

Коротким ударом Е вырубил вооружённого дубиной кнехта и метнулся к Роеву, попытался схватить комиссара за шею, но наткнулся лишь на необъятные складки жира.

В ход пошла усиленная рука, стоило лишь надавить локтем и Роев вжался в спинку кресла.

— Не из моих, смотрю. Не люблю лысых, — с удивительной невозмутимостью прохрипел Роев, Е отпустил шею и ударил комиссара в переносицу.

Под кулаком хрустнуло, из носа полилась кровь. Роев даже не вскрикнул, лишь захохотал. Двойной подбородок затрясся, как бурдюк с водой.

— О-о… Мне нравится, — комиссар облизнул окровавленные губы. — Наконец-то хоть кто-то угадал мои вкусы. Смотри не перестарайся.

Е схватил Роева за палец и понял, что так просто перстень с жирного ублюдка не снять.

— Ты что творишь?! — понять, что же происходит на самом деле, комиссар не успел, Е рванул палец на себя. — А-а! А-а!

В глазах Роева появился страх, струйка крови брызнула на пол, а в ладони Е остался окровавленный палец с перстнем. Девица в колодках заорала что есть мочи, и её крик отозвался тревожным гомоном в зале.

— Нравится, говоришь? — Е отшагнул в сторону обезвреженного кнехта, поднял с пола дубинку. За дверью послышался топот. — Не люблю свою работу, но тебя прикончу с удовольствием.

Глаза комиссара округлились, он испугался, но всё равно будто не верил в реальность происходящего. Е размахнулся и опустил дубинку прямо на голову Роева. Череп глухо хрустнул. Струйки крови залили остекленевшие глаза комиссара. Девица в колодках закричала ещё громче и потеряла сознание.

Е ринулся обратно в зал. На ходу стянул перстень с оторванного пальца. Кольцо положил в нагрудный карман, а ненужный кусок плоти бросил на пол.

Выбежав из комнаты, Е столкнулся с десятком полуголых мужчин. Судя по серебряным кольцам — «коллеги». Никто из них не был готов к прямому столкновению с человеком, действия которого не ограничивались новым порядком. У них даже не было оружия.

Левой ногой Е оттолкнулся от пола и поражённый силой протеза, кинулся вперёд. Он сбил с ног половину помощников комиссара, что оказались на пути и даже не моргнул. В то же время одна половина ошарашенной элиты валялась на полу и держалась за ушибленные места, а другая застыла на месте и не знала, что делать.

В момент рывка Е понял, что при желании смог бы допрыгнуть и до потолка. Как-нибудь стоит опробовать всю силу протезов.

— Железяка! Давай! — крикнул Е и бросился в окно.

Зазвенело стекло, красные шторы застлали обзор. Е устремился вниз. В полёте он невольно перевернулся и зажмурился, вновь испытав близость смерти.

Очень скоро ощущение свободного падения сменилось на чувство стремительного подъёма. Через приоткрытые веки мелькнул закатный горизонт, протезы звонко ударились о гладкую поверхность и прилипли к ней намертво.

С двухсотметровой высоты Е увидел улицы Москвы, напоминающие всполошённый муравейник. Е готов был поспорить: для жителей столицы внезапное появление громадного дирижабля оказалось настоящим чудом, знамением. Но чего?

Трос с магнитом рванул вверх и проскочил в люк, словно нитка в игольное ушко. Магнит отключился. Ошарашенный Е жёстко упал на железный пол грузового отсека. Фердинанд не церемонился и встретил Е лично.

— До закрытия воздушного пространства десять секунд, сэр. У армии Вождя есть огневая мощь, люди заплыли жирком, но машины уже наготове.

— После такого мне уже ничего не страшно! — дрожащим голосом воскликнул Е и захохотал. — Мы успеваем?!

— Пять секунд, — продолжил отсчёт Фердинанд. — Я надеюсь, вы успели насладиться красотой столицы? Отныне, но не навсегда она для нас закрыта.

Граф Цепеллин накренился. Дирижабль затрясло сильнее самолёта, попавшего в зону сильной турбулентности. Е ухватился за ближайший поручень, ему казалось, что теперь он готов ко всему.

Эксельсиор

Иви переоделась в потёртые джинсы и драную кожаную куртку. Том выдал всем по комплекту состаренной одежды, и перед высадкой переоделся сам. Непривычно было видеть, как ценитель английской классики превращается в панка-пенсионера.

Иви последовала за Томом в грузовой отсек. В зале они повстречали Е. Наёмный убийца оценил модный прикид и, состроив яростную гримасу, сложил пальцы в «козу». Иви с усмешкой ответила тем же. Лысый выглядел спокойнее и оптимистичнее остальных, кажется, ему одному было по душе всё происходящее.

Высаживаться пришлось в спасательном модуле. Всё из-за того, что Том опасался лишний раз светить дирижабль, ведь до представления в центре столицы с Е в главной роли оставалось всего несколько часов.

Иви ни разу не прыгала с парашютом, поэтому падение вниз внутри тёмной коробки оказалось для неё настоящим испытанием. Том пытался её успокоить, выходило это у него плохо.

Пока Иви от страха вжималась в угол модуля, он рассказывал историю про автономную сеть железнодорожных направлений, которая при полной безучастности правительства до сих пор работала на энтузиазме кнехтов.

Они приземлились на привокзальную площадь. Справа находилось заброшенное здание вокзала с остатками аляповатой архитектуры на фасаде. Слева — железнодорожные платформы.

Девушка не успела сориентироваться, привыкнуть к местности и необычайно чистому воздуху, как вдали послышался шум поезда. Когда ржавая электричка остановилась, Иви поняла, что настоящий экстрим ещё даже не начинался.

Крышу состава усеивали солнечные панели, окна головного вагона заслоняли стальные листы. Поезд выглядел так, будто прибыл прямиком с кладбища железнодорожной техники и с тоской по дому конечную остановку искал на том свете. Не хватало только проводника у входа, с мертвенно-бледным лицом требующего обол за проезд.

***

Вагон укачивал Иви, стук колёс убаюкивал, а мелькающие за треснутым стеклом пейзажи