— Ваш стартовый транспорт подан! — Фердинанд указал на белый пластиковый контейнер, потёртый и одутловатый, не внушающий доверия. На мгновение Е даже показалось, будто в голосе робота проскочила издёвка.

— Ну ё-моё! — разочарованно протянул Е.

Ближе к основанию контейнера крепились детали неизвестного предназначения: тонкие прожилки стали, будто некой проводки и небольшие кейсы размером с ладонь.

Выпуклая крыша будто вмещала в себя ещё одну секцию, скорее всего, там скрывался парашют и сопутствующие датчики для автоматического раскрытия.

Е обошёл контейнер и заглянул в приоткрытую дверцу. Внутри оказалось просторно, притом, что половину пространства занимал крупный деревянный ящик. Здесь не было ни сидений, ни ремней, только скромные поручни в форме скоб.

— Сэр, залезайте в спасательный модуль, через две минуты я вас сброшу. В ящике ваш мотоцикл.

— А это точно спасательный модуль? Или же контейнер для сброса мусора?

— Как вы догадались?! — воскликнул робот с такой интонацией, что Е снова не понял, была это издёвка или же проявление вежливой искренности. — Сэр, не тратьте время. Умирать вам не в первый раз.

— Вот спасибо! — Е забрался внутрь с мыслями, что всё-таки в отсутствие Тома эта железяка начинает позволять себе больше положенного. — Может, всё же просто высадим меня у здания МГУ?

— Вы же знаете, нельзя светить дирижаблем, пока остальные не выполнят свою часть плана. Нам нужен фактор внезапности, так сказал Том. Напоминаю, что в модуле есть аварийный рычаг на случай отказа датчиков, воспользуйтесь им, если парашют не раскроется.

— Не нуди, железный.

В дальней части отсека вспыхнула полоса дневного света. Медленно открывались створки грузового отсека, с механическим рокотом выдвигался подтрапник.

Фердинанд закрыл дверцу модуля и внутри воцарился мрак. Под полом что-то щёлкнуло, и пластиковая коробка покатилась вперёд.

Е присел на корточки и вспомнил про дыхательные упражнения, которые помогали успокоиться и сконцентрироваться. Один из немногих полезных и пригодившихся на практике советов психотерапевта. Медленный вдох и чуть более быстрый выдох — самое простое из комплекса упражнений.

На счету Е было около полусотни прыжков с парашютом, но ни разу он не прыгал вслепую в закрытой пластиковой коробке. Даже для профессионального парашютиста или десантника такой способ показался бы самоубийственным.

— Ненавижу высоту.

Через секунду он почувствовал падение, а через четыре секунды снаружи громко хлопнул купол, модуль дёрнулся, послышался скрипучий звук натянутых строп. Сильный ветер ударил в боковину, из-за чего Е пришлось мёртвой хваткой схватиться за поручень.

— Ну спасибо, что хоть сработал, — Е одобрительно постучал кулаком по стенке модуля.

Посадка обещала быть жёсткой.

Вслух Е вспомнил ещё пару матерных словечек и предусмотрительно лёг на левый бок, удерживая поручень правой рукой, чтобы удар пришёлся на протезы. Он понадеялся на то, что металл новых конечностей хорошо поглотит кинетическую энергию и не прогадал.

Удар оказался настолько сильным, что на полу осталась ощутимая вмятина, возможно, сказалась и невероятная плотность материала, из которого были изготовлены протезы.

Одновременно плотный и мягкий металл искусственных конечностей, кажется, умел менять свои свойства в зависимости от ситуации. Е не переставал удивляться технологиям, ставшим частью его тела.

После приземления крышу модуля отстрелило, а боковые стенки упали в стороны. Взгляду явился постапокалиптический пейзаж. От увиденного захотелось выругаться ещё раз.

В своём времени Е приходилось бывать в Шереметьево, но если бы он не знал заранее место высадки, то никогда бы не поверил, что вокруг территория международного аэропорта.

Терминалы будто сровняли с землёй и оставили только редкие развалины и ржавые металлоконструкции. Бетонные плиты взлётно-посадочной полосы почти полностью занесло песком. Местность вокруг напоминала пустыню.

В примерно пяти километрах от точки приземления громоздились полуразрушенные эстакады, одна из них, по словам Тома, должна была уцелеть.

Е осмотрел деревянный ящик на верхней крышке, нашёл кольцо с надписью pull, потянул за него, и тара развалилась так же, как и спасательный модуль.

Е присвистнул и не поверил своим глазам. На амортизационных стойках красовался двухколёсный футуристичный монстр. В глаза бросился серебристый шильдик Ninja.

Из любопытства Е осмотрел раму, нашёл серийный номер и даже год производства. Покойный Ниндзя из прошлого был старше на сто лет.

Внешне мотоцикл выглядел так, будто кто-то отрезал половину четырёхколёсного бронетранспортёра или марсохода. Новый ниндзя страдал от избытка массы и угловатых форм, которые будто бы нарочно игнорировали все законы аэродинамики. Мотоцикл выглядел уродливо. Но если Е и собирался на столичную вечеринку, то не ради того, чтобы там покрасоваться. Он уселся в седло и нажал кнопку зажигания.

Ниндзя не заревел, не встряхнул округу звуком бензинового двигателя, потому что в новой версии его попросту не было.

— Электросамокат, — Е разочарованно вздохнул и надел подвешенный на руле шлем. — Да простит меня ДВС.

Разочарование прошло быстро. Примерно за полторы секунды. Столько понадобилось, чтобы разогнаться до ста. Электрический ниндзя оставил на полосе пылевой шлейф. От такой прыти перехватило дух и закружилась голова, Е вцепился в грипсы мёртвой хваткой. Будь обе руки из плоти, он остался бы без них. И если покойный Ниндзя был свирепым зверем, то этот ассоциировался только с ракетой для полётов на тот свет. Е подозревал, что разгон был ограничен, чтобы хоть часть райдеров смогла перенести сильную нагрузку при ускорении.

Аэродинамические огрехи кузова скомпенсировал возникший спереди энергетический щит. Прозрачное еле уловимое взглядом стекло материализовалось на ста пятидесяти километрах в час. Щит совсем не искажал дорогу, разрезал воздух впереди и защищал от ветра.

Пустая автострада быстро превратилась в размытую полосу. Из любопытства Е разогнался до четырёхсот, но вновь почувствовал сильную перегрузку и почти сразу же сбросил скорость. Очередная смерть на дороге в сегодняшний план не входила.

За пределами трассы замелькали городские останки: почерневшие многоэтажки, покосившиеся трубы электростанций и достигающие немыслимой высоты гребни мусорных свалок. Окраина давно умерла. А Москва, кажется, и вправду сколлапсировала до небольшого города для правящих элит и привилегированных рабов. Однако до первых признаков цивилизации окрестности навевали тоску и походили на современное видение чистилища.

Электробайк быстро достиг первого блокпоста. Е сбросил скорость и ещё издали успел рассмотреть железобетонные плиты пятиметровой высоты, ощетинившиеся крупнокалиберными стволами. У основания стен мельтешили силуэты охраны.

Первая встреча с потомками могла превратиться в ожесточённый бой. В любую секунду план мог сорваться, настолько непроработанным он казался. Всё основывалось лишь на крупицах информации о новом порядке и безумных