– Кристофер, здравствуйте! – позвал детектив. Его голос эхом отозвался в полупустом помещении.

– Добрый вечер, мальчик мой! – Кристофер вышел из холодильника и тепло встретил Джерри, похлопав его по спине.

– Какие новости?

– Сердце в порядке. Не вижу никаких физических повреждений. Я думаю, причина смерти в кровопотери, но мне еще нужно дождаться анализов крови, хотя это простая формальность. Я уже сейчас готов утверждать.

– Почему преступник не забрал сердце?

– Чем–то оно ему не понравилось, – Кристофер пожал плечами.

– А как остальные органы?

– Все в целости. Сексуального насилия нет, но она не девственница. Под ногтями чисто. Вот пока что такая справка, – Кристофер протянул лист, – официальное заключение напишу, как будут готовы все анализы.

– Спасибо вам!

– Да не за что. Чем могу, – Кристофер грустно улыбнулся. – Я сам хочу, чтоб это поскорее закончилось. Все–таки со стариками проще работать, чем с детьми.

Джерри хлопнул дверью и услышал, как Сэт несется по лестнице. Детектив вошел в гостиную, помощник влетел следом за ним с ноутбуком в руках и возбужденной улыбкой.

– Джерри, я нашел. Это полынь, – Сэт кинул на журнальный столик пучок травы, сел на диван, раскрыл ноутбук и начал читать: – Магические свойства полыни издревле известны колдунам и ведуньям разных стран. Она по праву считается одной из самых сильных антидемонических…

– Скорее уж наоборот, демонических, – устало пробормотал Джерри, вешая куртку и портупею на стул, и сел рядом.

– Тихо! Слушай! …антидемонических трав, однако в магических ритуалах ее используют довольно редко. Полынь многократно усиливает любой заговор или обряд, ля–ля–ля, ля–ля–ля… А вот! Но слишком частое обращение к ней истончает грань между миром живых и потусторонним миром. У славянских народов существовало поверье, что дым от сожженной полыни отпугивает нечистую силу. Тааак, у нас ее не жгут. Это не надо.

– Что за бред, Сэт? Ты на полном серьезе?

– А чего нет? Не в смысле, что я верю в это. Но наш преступник–то может верить. У него наверняка тоже есть интернет. Так что слушай. Поймем, что похоже на наш случай, поймем и мотив.

– Ну давай, – нехотя согласился Джерри, но лицо его выражало полное отвращение к этой теме.

– Вот интересно, – Сэт с воодушевлением снова погрузился в ноутбук. – Наиболее ярко чудесные свойства полыни обрисованы в даосской китайской мифологии, согласно которой вариантом даосского рая является остров бессмертных – Пенлай. На этом острове те, кто откушают чудесных растений с дивным ароматом, становятся бессмертными… Ничеси дивный аромат! Она ж воняет!

– И? Я вообще не понял к чему это все. Что полынь ясно, но зачем она там?

– Так, а я о чем тебе читаю? Может как оберег, а может символ бессмертия. Может преступник хочет, чтоб его поймали, и увековечиться, став знаменитым маньяком, как Джек Потрошитель.

Джерри махнул рукой:

– Ерунда, – он прикусил губу и еще сильнее нахмурился. Джерри открепил от планшета протокол опроса родителей, копию свидетельства о рождении, справку из морга и прикрепил документы в чистую папку – дело Дороти МакЭванс.

– Родители, ясно дело, ничего полезного не сказали. Единственная ценная информация, она – не девственница. Так что этот обязательный признак жертв отметается.

– Ого! Может поэтому сердце оставили?

– Ну да, преступник выяснил это в лесу? Спросил у Дороти, думаешь? Нет, значит, это просто были совпадения. Вопросы гинекологии преступника не интересуют. Расскажи лучше, что ты узнал? Только не про траву.

– Да, кстати. Слушай! Девочка была та еще. Я сначала поговорил с ее парнем Терибутом, он в шоке, в основном говорили его родители. Кевин, правда, сделал Дороти предложение, она согласилась. Родители тоже были не против, они сами дали Кевину денег, даже начали копить на свадьбу. А вот подруги… Хотя после того, что они наговорили, я уже не уверен в искренности их дружбы.

– В каком смысле?

– Короче, я пришел к одной из них, Мисси. А вторая, Изабелла, как раз была у нее. Я представился, все как положено. Девчонки пустили слезу. Для виду. Мне даже показалось в один момент, что одна из них подмигнула другой. Может, думали, что я кинусь их жалеть. Ха–ха. Они мне обе жутко не понравились. Через пять минут после начала опроса, они уже вовсю рассказывали о Дороти гадости.

– Например?

– Интересно, да? Ну, если ты не будешь меня перебивать и торопить, я расскажу, – Сэт ухмыльнулся.

– Сэт!

– Да ладно, я ж и так рассказываю. Короче, не буду подробно, если хочешь почитай, – Сэт кивнул на протокол опроса на столе и два исписанных обыкновенных листа. – Я все как можно подробнее зафиксировал, расскажу в общих чертах.

– Ну так давай уже!

– Дороти сначала стала встречаться с Кевином на спор два года, потом вроде как влюбилась в него. Но сначала у нее был еще другой парень из Грейхилла. С матерью она была в контрах.

Джерри поднял брови.

– Одна из подруг, – Сэт изобразил кавычки, – сказала, что Дороти воровала у матери деньги. Отец был на стороне дочери, из–за чего у родители постоянно ссорились. Дороти хвалилась, что ей это на руку, потому что так отец покупает ей больше. Не знаю, зачем они все это мне рассказали, я ведь не спрашивал. Нет никаких доказательств их словам, да и так ли это важно для дела, – Сэт пожал плечами. – Ну хреновенький человек она, и что с того? Я с ними пообщался полчаса от силы, и вот что скажу: сами они не лучше. И если Дороти с ними дружила, то она тоже явно не божий одуванчик. В соцсетях она девочка–заинька: на главных позициях в группе поддержки, любящий парень, фотки с букетами цветов каждую неделю, успехи в учебе. Я думаю, что и в школе Дороти производила такое впечатление.

– Да уж, с подругами ей повезло, – протянул Джерри и прикрыл глаза.

Сэт начал болтать еще что–то, не имеющее отношения к делу, но мысли Джерри уплыли далеко в прошлое.

Был ли он сам таким уж хорошим сыном?!

Перед закрытыми веками возникла их семейная гостиная с крашеными светло–бежевыми стенами, мама в хлопковом голубом платье…

– Сынок, а почему дома? – мама улыбнулась, вытерла руки о кухонное полотенце в мелких желтых цветах (удивительно, что спустя столько лет память хранит такие незначительные детали) и шагнула в его сторону, все еще надеясь на приветственное объятие.

– Не твое дело! – рявкнул он сам, шестнадцатилетний, в черном спортивном костюме с белыми лампасами.

– Джерри, как ты разговариваешь с матерью? – отец вошел прямо следом за ним и теперь хмурился, глядя на сына.

– Я сейчас ни с кем не хочу разговаривать! Неужели не видно?!

– Ну–ка извинись!