Ксандр оттолкнул лодку силой мысли, и она поплыла быстрее течения, оставляя Джеймса на берегу. Опять они бежали. Опять их дом превратился в ад.

Лодка быстро плыла вперед, создавая пену. А Ксандр склонился над водой с протянутой рукой, еле держась от усталости. В горле его стоял ком слез, который не давал ему дышать. Мальчик снова и снова прокручивал в голове жуткие события: хлопушки, пожар в комнате, снова чувство безнадежности, снова мрак.

Элеон дотронулась до его плеча. Ксандр перестал двигать лодку и оглянулся. Он не знал, что увидит на лице сестры. Боялся, что гнев. Но в глазах ее была лишь боль. Элеон бросилась на шею брата и заплакала. Ксандр тоже больше не мог удерживать слезы.

— Я рад, — проговорил Ксандр, — что ты жива.

— Я тоже, — сказала Элеон.

Ксандр рассмеялся сквозь слезы. Элеон отпустила его и села напротив. Лодка медленно плыла по течению.

— У нас всё еще есть мы. — Сестра печально улыбнулась.

— Да, всё еще есть…

Карнавал чудовищ III

Когда ты играл классику, тебе вряд ли понравится незамысловатая мелодия. И так не только в музыке.

Хаокин был на балу у одной знатной дамы, влюбленной в него. Он принарядился в смокинг, зачесал назад волосы, вышел к гостям. Люстры в просторном зале сияли белым светом, лучиками искрились на мраморном полу. Гости мило шушукались. Хаокин присоединился к ним, любезно похвалил платье знатной дамы. При встрече она поцеловала его в щечку и оставила на коже блестки.

Белый танец — дамы приподнимают шляпки и приглашают кавалеров на вальс.

Официанты подали хрустальные бокалы. Главное теперь — успеть выпить до того, как все затейливые пузырьки полопаются.

Тост. Хаокин поднял бокал за то, чтобы жизнь всегда была такой легкой, запрокинул голову, и шампанское полилось по горлу. Через хрустальный бокал колдун глядел на бальный зал. Свет переливался на пузырьках. От алкоголя он словно отрывался от земли. «Розы на белом снегу, я для тебя соберу…» — звучало в зале непонятно откуда.

Хаокина будто толкнули, и песня резко оборвалась. Среди исчезающих пузырьков он заметил тонкую красную струю, тянувшуюся от его губ — она становилась всё больше и больше, пока шампанское окончательно не стало красным. Хаокин почувствовал слабость и выронил бокал из рук. Кровь. Вся его рубашка была в крови. Хрусталь разбился об пол, и звуки бала затихли.

— Извините, — сказал Хаокин, — кажется, я подыхаю.

Юноша еле добрался до своей комнаты, подскочил к зеркалу и начал расстегивать пуговицы. Кости переломаны, всюду кровь. Он засунул в сумку свою обычную одежду, дрожащей рукой достал сигарету, зажег ее между зубами и свалился на колени от бессилия. «Только не засыпай, не засыпай», — прошептал Хаокин, вытащил зелье и сжал его в ладони.

Он оказался где-то в горах. Снег белой шапкой пудрил грязь. Старые ели окружали Хаокина с одной стороны. С другой над ним возвышался склон и подле него виднелось что-то красное. Хаокин приблизился. Искаженное тело Ариадны лежало там, на белом снегу. Живот был насквозь пробит камнем, плечи свернуты в сторону, а ярко-красные мертвые глаза устремлены в небо. Хаокин аккуратно поднял девушку с камня и переложил ее на пустое место. Затем он вправил ей плечи и спину. Теперь это напоминает человека. Хаокин отошел назад, и еще дальше, и дальше, и еще… развернулся и побрел в чащу, оставляя после себя грязные следы.

Карнавал чудовищ IV

Ариадна вдруг очнулась. Ледяная корка покрывала ее тело. Пальцы на руках и ногах закоченели. Девушка резко вскочила и отряхнулась. Увидела гору, с которой прыгнула, острые камни, на которых виднелась кровь, еле заметные следы, пошла по ним.

Следы вели через лес к деревне, в церкви которой Ариадна еще недавно выходила замуж. Девушка стала спрашивать у прохожих, не видели ли они подозрительного незнакомца. Но люди шугались ее и не отвечали. Ариадна зашла в гостиницу. Там был он — Хаокин. Пил пиво и играл в бильярд. Он и не думал, что в десяти шагах от него стоит та, кому он испортил жизнь. Вот шанс избавиться от проклятия. Вон он — ее злейший враг. Оставалось только придумать план.

Карнавал чудовищ V

Хаокин чувствовал, как голова его наливается кровью. Он не помнил, что делал вчера, но интуитивно, еще до конца не проснувшись, осознавал, что что-то не так. Его тянуло за ноги, и тело будто парило над землей. Когда Хаокин наконец открыл глаза, оказалось, что он висит верх ногами посреди какого-то номера. От неожиданности парень сделал неловкое телодвижение, и веревка, которой он был привязан к потолку, начала качаться туда-сюда, туда-сюда. Хаокин бессмысленно брыкался в воздухе. Руки тоже связаны. Голова почти задевает пол. Тут Хаокин услышал шаги, а затем увидел подходящие к нему сапоги. Его собственные сапоги.

Она остановила веревку.

— Это так великодушно с вашей стороны. — Хаокин попытался поднять голову и разглядеть лицо.

Ариадна, обдумывая, что сказать колдуну, взяла стул, поставила его перед пленным, села, положила подбородок на спинку стула и уставилась на Хаокина. Он — на нее.

— Спорим, когда вчера напивался с той красоткой, ты сегодня не ожидал проснуться подвешенным за ноги? — сказала Ариадна язвительно.

— Знаешь, — Хаокин вздохнул, — за последние лет пять меня столько раз похищали, столько раз пытались убить, что сам факт того, что я проснулся, кажется для меня удивительным. И красотки, скажем так, меня похищали не реже, чем бандиты. Возможно, чаще. Так что не удивила, Ариадна.

— Я тебе живот вспорю. И не удивляйся, сколько угодно.

Хаокин замолчал, думая, что она этого хочет. Ариадна тоже почему-то не говорила.

— Ты не представляешь, как легко было тебя поймать, — наконец произнесла она. — Я ведь думала: найму девушку, она тебя соблазнит, подольет снотворного, и ты в моих руках. Ан нет, даже снотворное не понадобилось, да и девушка особо была не нужна. Ты пил столько, что на ногах еле стоял.

Хаокин