Потратив два боеприпаса из шестнадцати, Брен уничтожил и вывел из строя семь машин противника.

Секундой позже Томакс и его машина уже неслись в метрах над травой, выхлопы «Скимитара» сдирали с камня тонкий слой почвы, оставляя массивные клубы пыли за собой.

Вертикальный склон горы вырос перед ними, а затем, когда преследуемые им при отступлении ракетные дроиды заложили крутой вираж, он так же ушел в сторону.

Система жизнеобеспечения нагнетала воздух в комбинезон Томакса, чтобы тот не потерял сознание от перегрузки.

Капитан закряхтел от неимоверного усилия, пытаясь удержать руки на ручке управления.

— Траун на связи, капитан Брен, — сообщил наушник. — Я вас внимательно слушаю.

— Противник вывел против нас вторую волну ракетных дроидов, — быстро говорил Брен. — Первая идет на ротацию. Расстреливают ракеты, две минуты сражения на пушках — и отходят на позиции. У них небольшой запас топлива — поэтому они стараются в первые же минуты сбивать заградительным огнем и массовыми пусками ракет.

— Да, мы это тоже заметили.

Томакс открыл огонь одновременно со своим борт-механиком, и два дроида — впереди и позади «Скимитара-01» — исчезла в ослепляющих вспышках взрывов, первый из которых закоптил борта бомбардировщика, когда Томакс провел машину сквозь облако раскаленного газа.

— Я прорвался сквозь ближний заградительный огонь, — поведал он. — У меня есть телеметрия их ангаров.

— Мы используем ее для нанесения орбитального удара.

— Сэр, я насчитал больше пятидесяти сбитых пилотов на земле. Они погибнут при таком приказе. Я хочу разделаться с ангарами сам.

Гранд-адмирал молчал две секунды.

— Заблокируете первую волну ракетных дроидов внутри ангаров, пока наши истребители не лишат боезапаса вторую, — понял его идею гранд-адмирал. — Справитесь?

Томакс свой протестующий «Скимитар» в крутую петлю, поливая огнем орудийные башни, вставшие на пути.

Одну лишь поджарил, а вторую превратил в огненный факел.

— В моем прицеле уже три ангара, сэр, — спокойно доложил Брен. — Я вижу, что к пилотам выдвигаются наземные группы противника. Роты дроидов, сэр. Просто не могу пожертвовать пилотами. Цель миссии, как я понял, была в наземном десанте. Орбитальный удар может стереть здесь все.

— Мы уже потеряли половину авиакрыла «Стража», капитан, — сообщил ему Траун. — Большее количество жизней в этом сражении я не готов потерять. Даю вам шанс на успех, капитан. Провалитесь — мы начинаем бомбардировку. При малейшей угрозе уничтожения — уходите, воспользовавшись ДСУД. Вам это ясно?

Томакс открыл было рот, чтобы поправить гранд-адмирала.

И тут же закрыл его.

Рассказать правду — обречь себя на отмену операции.

Так нельзя.

— Принято, сэр.

Но от Трауна не укрылась пауза, которая повисла между вопросом и ответом на него.

— Ваш ДСУД в порядке, капитан?

Вкрадчивый голос гранд-адмирала резал по венам словно по живому.

Брен почувствовал как по его лицу покатились капли пота.

Рядом, дымя из обоих двигателей, проскрежетал по поверхности TIE-перехватчик.

Томакс выполнил быстрый вираж с восходящей спиралью вокруг места крушения, и успел заметить как пиропатроны отстрелили фонарь кабины, а из «глаза» вылезла фигурка в черном комбинезоне.

Пилот, отстреливаясь от показавшихся за гребнем боевых дроидов В-2, укрылся за камнями, ведя ответный огонь.

— В полном, сэр, — солгал он. — У нас тут жарко, сэр. Я могу работать?

Ответа Трауна пришлось ждать долгие две секунды.

По спине потекли ледяные капли, пропитавшие насквозь майку.

В шлеме начал ощущаться кислый запах пота.

— Работайте, капитан.

Разрешение прозвучало вместе с грохотом свалившегося с плеч Томакса груза напряжения.

* * *

Схема моргала телеметрией полученных повреждений.

Названный агрегат подсвечен красным, а это значит…

— Но он же солгал, — капитан Пеллеон, стоящий рядом с контрольным пультом, отвел глаза в сторону и посмотрел на Дию Пассик.

Девушка, заметив, что сказала это вслух, рефлекторно зажала рот рукой, посмотрев на командира «Стража» извиняющимся взглядом.

Пеллеон посмотрел на Трауна, но гранд-адмирал сделал вид, что ничего не заметил.

Не приказал прервать миссию.

Не вмешался.

Понятно.

Объяснения остались на командире флагмана.

— Это так, — подтвердил Пеллеон. — Капитан Томакс Брен в самом деле исказил объективную реальность.

— Но ведь он не сможет уйти, если все пойдет не по плану! — настаивала девушка.

— Капитан Брен сознательно пошел на риск, — пояснил гранд-адмирал, продолжая разглядывать тактическую голограмму. — Он понимает, что орбитальный удар по защитным системам базы не позволит сбитым пилотам выжить. Мы не можем упустить шанса подавить защитную систему противника, а так же заставить наземные силы неприятеля понести потери. Это облегчит последующий наземный штурм.

— То есть… Ваш пилот идет на риск своей жизни только для того, чтобы спасти полсотни клонов, которых вы можете наделать столько, сколько хотите? — опешила Пассик.

— Клонов? — переспросил гранд-адмирал, поворачивая кресло к тви’лечке. — Для каждого из нас они являются боевыми братьями.

— Но вы готовы пожертвовать ими!

— Гибель пятидесяти, ради спасения жизни тысячи? — переспросил Траун. — Да, я готов на такие жертвы. Капитан Брен — нет. В этом разница между восприятием поля боя между стратегом и тактиком. Даже самом безжалостному пилоту с имперским прошлым не чуждо ничего человеческого. Думаю, вы уже имели возможность убедиться в этом лично, леди Пассик.

— Но… Если он не сделает то, что хочет, значит его жизнь будет потеряна напрасно!

— В самом деле? — правая бровь гранд-адмирала Трауна поднялась, демонстрируя удивление. — Честь — то, что отличает военных по призванию от тех, кто приходит на службу ради мести, ради денег, ради власти. Капитан Брен знает, что не сможет лечь спать, если не сделает все от него зависящее, чтобы попытаться спасти сбитых пилотов. Майор Креб поступит точно так же. И, если вы не забыли, в «Призрачной эскадрилье» был аналогичный случай — пилот вышел из боя, чтобы попытаться спасти своего напарника и друга. Ему это не удалось. И уже в ходе операции по спасению он понял, что ничего не получится. Но делал то, что считает верным. Каждый из нас в жизни сталкивается с выбором — действовать и отвечать за последствия, или трусливо уйти в сторону, укоряя себя за трусость.

— Но один, в окружении врагов… Это ведь верная смерть!

— Все мы умрем, — заявил Траун. — Рано или поздно. И только нам решать какая будет это смерть — гибель героя или труса. Чтобы прожить долгую спокойную жизнь не стоит идти в солдаты. Ибо только так можно обрести подлинное бессмертие, леди Пассик.

— О чем это вы? — нахмурилась тви’лечка.

— До тех пор, пока имена героев помнят — они бессмертны, — пояснил гранд-адмирал Траун. — Быть воином — жить вечно, леди Пассик. В этом вся разница между нами и нашими врагами. Мы уже обессмертили свои имена.

Капитан Пеллеон уловил растерянный взгляд на лице тви’лечки, которая завертела головой, вглядываясь в лица вахты мостика.

Но везде она видела лишь одно.

Воинов Доминиона.

* * *

Переключившись на курсовые лазеры, Томакс прошелся по дроидам противника, проредив их и облегчив положение неизвестного ему клона майора Креба.

После чего, описав бочку на правую сторону, всадил очередь в пролетевшего мимо ракетного дроида.

Стоит ли винить гранд-адмирала в том, что он намеревался захватить нечто ценное, но все пошло не по плану?

Скоротечность орбитального удара объяснима — так «Страж» еще и наземный контингент противника накроет.

Тем самым, если база выстоит, то будет послабление для наземной операции 501-го легиона.

Вот только пилоты, сбитые на вражеской территории, уж точно не смогут выбраться из ловушки самостоятельно.

Нужно сделать так, чтобы противник лишился возможности вернуть на поле боя ракетных дроидов.

Томакс посмотрел на свой наручный хронометр.

Еще две минуты и вторая волна пойдет на ротацию.

Пришло время действовать.

— Взвести боеголовки! — приказал он. — Выставляй на подрыв при утере контакта с машиной или ударе.

— Сделано!

Скалы обычно блокируют частоты дистанционных детонаторов, поэтому нет никакого смысла в том, чтобы использовать этот способ подрыва.

Удар — само собой.

Но ангары, насколько видел, Томакс, не выполнены по корабельному типы — есть шахты, соединяющие створ с внутренностями.

Значит, если протонная торпеда влетит внутрь этого «бутылочного горлышка», то телеметрия оборвется внутри.

Взрыв вызовет обрушение тоннеля и заблокирует содержимое