наслаждаясь его потрясенным видом.

– Господи, вы и вправду ничего не знаете. Его отстранили без сохранения содержания, хотя теперь никто не захочет этого признать. Ведь в прессе это станет смотреться не очень-то красиво, если выяснится, что им несколько месяцев занималось УПЭ, так ведь? Вот гады.

Ионе вдруг многое стало ясно. Управление по вопросам профессиональной этики расследовало жалобы на поведение офицеров лондонской полиции. Если Гевин попал в его поле зрения, то дело плохо…

Однако этот факт объяснял сдержанную официальную реакцию на его смерть и полупустой зал, где сейчас стоял Иона. Мало людей в церкви, за воротами которой толпились журналисты, – это одно. Подобное могло вызвать недоумение и неудобные вопросы. Но последующие поминки – нечто совсем другое. В чем бы там Гевина ни подозревали, со стороны его сослуживцев очень непорядочно бояться попасть под подозрение за компанию с ним.

За исключением Уилкса.

– А что он мог такого натворить? – спросил Иона.

Бывший сыщик отпил глоток и нахмурился.

– Да все это хрень сфабрикованная. Сами знаете, иногда приходится нарушать правила, чтобы добиться результатов. Сейчас-то уже все равно, верно?

Не все равно, если подозрения имели отношение к тому, что Гевин оказался в пакгаузе, подумал Иона. Потому что они могли запятнать и его. Господи, неудивительно, что Флетчер отнесся к нему с таким недоверием.

– Его обвиняли во взяточничестве?

По мелькнувшему на лице Уилкса затравленному выражению Иона понял, что попал в точку. Тот спрятал растерянность за вспышкой негодования.

– Если хотите потолковать об этом, спросите кого другого. Не хочу поливать его грязью, когда он уже не может защищаться. И мне плевать на то, что болтают, Гевин был классным парнем. Он заслуживал большего, чем все это. – Пиво выплеснулось из бокала, когда Уилкс обвел рукой почти пустой зал. – Слащавая траурная речь и пирожки со свининой в банкетном зальчике паба. И двуличные ублюдки, которые даже не удосужились заглянуть на полчасика!

Лицо Уилкса покраснело от злобы. Ионе не хотелось раздражать его еще больше, но ему требовалось узнать правду.

– Как вы думаете, – начал он, – то, за что его отстранили от должности, могло быть связано со случившимся в пакгаузе?

Уилксу понадобились две-три секунды, чтобы успокоиться.

– Не вижу особой связи. Я же говорю, очень непохоже, что у него имелась причина там оказаться. Если только…

– Только – что?

Уилкс потер нос, явно озадаченный ходом своих мыслей.

– Ну, ему вроде и терять-то было почти нечего, так? Он попался в лапы УПЭ, жена выгнала его из дома, и к тому же его отстранили от должности без зарплаты. Ему здорово досталось, как ни крути. Так что если он пронюхал, что в том пакгаузе что-то мутят, он мог подумать: «Была не была» – и рвануть туда. Если бы выгорело, он вернулся бы героем, а если нет…

Уилкс умолк, не договорив. Иона решил, что во всем этом есть определенный смысл. Гевин всегда отличался бесшабашностью и азартом игрока, что иногда приводило к дурацким и ненужным рискам. Чаще всего они себя оправдывали, укрепляя веру Гевина в то, что таков естественный порядок вещей. А иногда страдали невинные люди.

Слишком легко увидеть в случившемся знакомую закономерность.

Иона молчал, пока коренастый сыщик не допил пиво и с громким стуком не поставил бокал на стойку.

– Выпьем-ка что-нибудь посущественнее. – Он жестом подозвал бармена. – Два бренди. Двойных.

Не успели они пригубить из рюмок, как за столом, где сидела Мари, раздался шум. Она почти кричала в телефон, качая головой. Одна из ее сестер взяла у нее аппарат и продолжила беседу, а другая стала успокаивать Мари. Остальные принялись оживленно переговариваться, голоса их звучали встревоженно и рассерженно.

– Так, это что еще такое? – спросил Уилкс.

Сестра закончила разговаривать и что-то сказала Мари, которая снова принялась плакать. Отец помог ей подняться, остальные тоже вставали из-за стола.

Уилкс поставил рюмку на стойку.

– Пойду узнаю, что там такое.

Он ушел, не дождавшись, пока Иона встанет на костыли. Все семейство засуетилось, готовясь уходить. Двое родственников заговорили с Уилксом. Случилось явно что-то нехорошее. Через несколько секунд Уилкс вернулся и с важным видом сказал Ионе:

– Забирайте-ка пальто. Поминки окончены. Какой-то гад вломился к ним в дом.

С последнего раза, когда Иона гостил у них, Гевин и Мари поменяли тесную квартирку из двух спален на отдельно стоящий дом в районе современной застройки. Рекламная брошюра наверняка описывала его как «жилье представительского класса», умалчивая о небольших размерах и о том, что дома стояли впритык один к другому. Большие машины были припаркованы на подъездных дорожках, едва вмещавших автомобили, палисадники сжались до узеньких полосок дерна на краю тротуарной бетонки. Иона не хотел бы жить в таком месте, да он и не мог себе этого позволить. Плохой это район или нет, но платежи по ипотеке наверняка сильно били по карману сыщика.

Особенно сыщика, отстраненного от должности без зарплаты.

Выбравшись из машины Уилкса, Иона заковылял за ним по дорожке к открытой входной двери, обтянутой полихлорвиниловой пленкой под дерево и с матовой стеклянной панелью наверху. Судя по внешнему виду, дверь не взламывали, так что проникший в дом явно попал туда другим способом. Однако внутри царил полный разгром. Почти во всех комнатах все перевернули вверх дном, содержимое шкафов и столов валялось на полу. От этого станет труднее установить, что именно забрали, но, судя по всему, грабитель или грабители действовали в спешке. В доме стояла сигнализация, и воры, похоже, пронеслись по комнатам, хватая все более-менее ценное, прежде чем кто-то среагирует. В гостиной стояли нетронутые дорогой телевизор и колонки – наверное, их оказалось слишком хлопотно тащить.

Поддерживаемая под руки родней Мари слонялась из комнаты в комнату и со слезами на глазах обозревала разгром.

– Вот кто все это сделал? – повторяла она. – И именно сегодня! Какие же люди бессердечные!

Иона прошелся по дому. Больше всего пострадала комната Дилана. Украли его компьютер, игровую приставку и наушники. Мальчишка особенно переживал из-за пропажи новых кроссовок.

– Блин! Блин! – визжал он, колотя кулаком по стене. – Какого черта было ставить сигнализацию?

– Не ругайся, – умоляла его мать. – Могло получиться и хуже…

– Тебе хорошо говорить, не твои же вещи сперли! Я с самого начала не хотел никуда ехать, сказал же, что только зря время потратим!

– Ой, не говори так, Дилан! Ты ведь это все со зла!

– Избалован донельзя, – пробормотал Уилкс, когда они отвернулись. – Мамаше надо сказать спасибо. Гевин бы ему спуску не дал.

В задней части дома обнаружилась разбитая панель в двери на веранду и