И решить, что с этим делать.

Ход его мыслей прервал мелодичный сигнал телефона: пришло сообщение.

«Просто проверяю, все ли в порядке. Отвечать не нужно. М.».

Иона ощутил угрызения совести. Майлз и его жена Пенни вели неформальную группу поддержки потерявших детей родителей. Они использовали очень широкое определение «потерявших», включающее все, от утраты и исчезновения до отчуждения в семье. Их дочь, единственный ребенок, умерла двадцать с лишним лет назад, и помощь другим людям стала для Майлза и Пенни способом одолеть горе. С течением лет Иона все реже заходил в группу, но Майлз всегда оставался на связи, готовый поговорить или – что случалось чаще всего – просто выслушать.

Совесть принялась мучить Иону еще сильнее, когда он понял, как давно им не звонил. Наверное, больше года. Почти два, если честно. Он даже не знал, существует ли до сих пор эта группа поддержки. Майлзу и Пенни сейчас уже под семьдесят, может, больше. А Майлз очень внимательно следил за новостями, так что видел, как фамилия Ионы промелькнула в прессе, и знал, что ему нелегко. Надо им сообщить, что все нормально, а не заставлять их спрашивать. Они этого заслуживают.

Решив сделать это прямо сейчас, Иона начал звонить Майлзу. Резкий звонок в дверь не дал ему до конца набрать номер. Иона быстро написал: «Все хорошо, позвоню». Потом потянулся за костылями. В дверь снова позвонили.

– Да иду же, иду! – отозвался он.

Иона раздраженно застучал костылями по коридору и заглянул в дверной глазок. Искаженное выпуклой линзой, на него смотрело изуродованное лицо. Иона прислонился лбом к двери. Отлично. Он выпрямился и открыл дверь.

На лестничной площадке стояли Флетчер и Беннет в мокрых от дождя плащах.

– Можно войти?

Иона отступил на шаг, впуская их в квартиру. Он едва дождался, пока закроет за ними дверь, и тотчас спросил:

– Вы нашли Стокса?

– Спасибо, не откажусь от кофе, – ответил Флетчер и без приглашения направился в кухню. Когда Иона, ковыляя, нагнал их, инспектор уже отодвигал от стола стул, со спинки которого спущенным парусом свисал плащ. – Мне две ложки сахара.

Лицо Беннет оставалось бесстрастным. Она села на стул рядом с инспектором.

– Скажите, вы его нашли?

– Не совсем.

– А именно?

Инспектор сел и устроился поудобнее.

– Разговор пойдет легче, если вы поставите чайник.

Иона не двинулся с места.

– Тогда зачем вы пришли?

Флетчер кивнул помощнице:

– Покажите ему.

Та извлекла из сумки тонкую папку и вынула из нее несколько больших глянцевых фотографий. Пролистала их, выбрала две и положила на стол перед Ионой.

– Это снимки, сделанные во время наблюдения, которые мы обнаружили в компьютере Маккинни. Отдельные части увеличены, – пояснила Беннет, откинувшись на спинку стула. – Судя по датировке файла, фото сделаны за две недели до его гибели. Там их оказалось много, но общую картину вы себе представляете.

Основная фотография была полноцветной. На ней запечатлели стойку в пабе, где вдоль длинного зеркала в богато украшенной раме выстроились бутылки и бокалы. На высоких табуретах стояли или сидели несколько посетителей, но в глаза Ионе бросился лишь один из них. Высокий широкоплечий мужчина с бритой головой и в джинсовой куртке. Он низко склонился над стойкой спиной к объективу, уставившись в бокал. Над воротником куртки виднелись вытатуированные на загривке черные линии паутины. Увеличенная часть фото показывала зеркало, в котором четко отражалось лицо мужчины. Мрачное, угловатое, с тонкогубым вялым ртом и глубоко запавшими глазами.

Лицо это принадлежало Оуэну Стоксу.

Иона вздрогнул, когда у Беннет внезапно зазвонил телефон. Она посмотрела на дисплей, затем на Флетчера.

– Я отвечу.

Она вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Флетчер окинул Иону кислым взглядом.

– Колли, если вы не думаете заваривать чай или кофе, то, бога ради, сядьте. Не стойте столбом, это действует мне на нервы.

Иона решил было постоять, потом подумал, что это глупо, и присел.

– Зачем вы это мне показываете?

– Назовем это контекстом. Ваш друг Маккинни следил за Стоксом до вашей милой встречи на Скотобойной набережной. – Флетчер умолк и впился в Иону вопрошающим взглядом. – Полагаю, вам нечего больше добавить по этому поводу?

– Я уже рассказал вам все, что знаю.

Флетчер кивнул, словно ожидал этих слов. Достав из папки еще две фотографии, он подвинул их через стол и молча откинулся на спинку стула. Это оказались черно-белые кадры с уличных камер видеонаблюдения. Их явно сделали вечером на одной и той же пустынной дороге, хотя и с разных камер, судя по точкам съемки. Изображение выглядело зернистым и размытым, но Иона сразу узнал на нем Оуэна Стокса. Тот был в той же куртке и джинсах, что и на первых фото, но теперь на его бритой голове красовалась темная бейсболка. На одном из снимков он шел лицом к камере, а на другом удалялся от нее. Он шел, опустив плечи и голову, козырек кепки закрывал лицо. Но в попытках скрыть его он оголил шею. Над воротником ясно проступали расходящиеся в стороны линии вытатуированной паутины.

– Ладно, это снова Стокс. – Иона положил фотографии на стол и пожал плечами. – Не понимаю, что еще я должен на них увидеть.

Флетчер протянул руку и постучал пальцем по временной метке на одном из фото.

– Это снято в Илинге примерно в половине двенадцатого вечера за день до гибели Маккинни. Неподалеку от его квартиры.

По телу Ионы побежали мурашки.

– Стокс знал, где жил Гевин?

– Похоже на то, верно? – У Флетчера заслезился глаз. Он вынул из кармана салфетку и промокнул его. – Выходит, вы знаете, что дома он больше не жил?

– Знаю со вчерашнего дня. – Иона все еще пытался вникнуть в увиденное. – Получается, что Стокс знал, что Гевин за ним следил?

– Знал или наносил ему светский визит. По-дружески заглянул на чашку чая.

Иона оторвал взгляд от фотографии.

– Вы шутите?

– Случались и более странные вещи. – Флетчер указал рукой на фото. – Это лишь доказывает, что тем вечером в пакгаузе Маккинни и Стокс знали, с кем каждый из них имеет дело. Как и почему – вопросы остаются открытыми.

– Нет. Не может быть, чтобы Гевин работал вместе со Стоксом. Никак не может. – Иона затряс головой, стараясь как можно быстрее прогнать эту мысль. – Стокс наверняка понял, что за ним следят, и вел Гевина до самого дома. Если это о чем-то и говорит, то только о том, что в пакгаузе, скорее всего, организовали подставу. Стокс мог нарочно заманить туда Гевина.

– Это одна