Я стоял в арке на темнеющей Тауэр-стрит и смотрел, как ты в новой одежде усаживаешься на скошенную траву и ждешь его. Ты сидела так десять минут, а потом пришел он, в дутой куртке, и вручил тебе сверток, который приносил накануне. Ты развернула. Что-то в рамке. Денни сел рядом с тобой на траву. Спускались сумерки, я не очень отчетливо вас видел, но вы о чем-то разговаривали.

Что он сказал тебе? Понятия не имею. Может быть, хвалился, каким «героем» показал себя на конюшне. Может, именно так он и завоевал твое сердце. Ну правда, чем еще он мог заинтересовать тебя? Я молился, чтобы ты смогла увидеть правду сквозь все чары, которыми он тебя околдовал. Настоящие герои не ищут вознаграждения, говорил я себе. Они защищают тайно, охраняют, находясь в тени, остаются невидимыми.

Конечно, это слишком благородно для такого города.

Я услышал голоса и шаги идущих по улице людей. Какое-то шествие. Я обернулся и увидел мужчину в долгополом плаще, имитирующем наряд эпохи Георгов, с длинной белой бородой и фонарем в руках. За ним тянулась группа примерно из двадцати туристов, вытянувшаяся в цепочку из пар и одиночек.

Группа подошла поближе, и я услышал голос гида.

– Впереди вас находится Башня Клиффорда. По меньшей мере тридцать человек в прошлом веке рассказывали, что слышали из башни страдальческие крики. Часто эти леденящие душу звуки сопровождаются треском костра, из чего можно сделать вывод, что это кричат души давно погибших жертв Йоркского погрома.

Я отступил поглубже в арку, понимая, что ты вскоре заметишь фонарь или услышишь голоса, и посмотришь в сторону Тауэр-стрит. Мне также казался знакомым голос гида, хотя я слишком боялся, что ты меня увидишь, чтобы задумываться, кто этот человек.

Удивительно, каким глубоким был мой страх. Любой отец на моем месте просто подбежал бы к тебе и утащил домой. Я уже пытался так сделать, тогда, ночью в поле, правда? И что мне это дало? Нет. Я должен был оставаться невидимкой, наблюдать за тобой, не беспокоя тебя. Если ты узнаешь, что твои тайны разгаданы, ты погрязнешь в еще большей лжи, и мне снова придется гнаться за тобой. В этот раз я буду на шаг впереди. Именно так я тогда рассуждал. Но ведь была и другая часть меня, не столь рациональная, часть, которая так хотела следить за тобой, что…

Забудь.

Экскурсанты, слушавшие о привидениях, приближались. Я задержал дыхание, когда белобородый гид прошел мимо. Он рассказывал о евреях, пострадавших в двенадцатом веке из-за антисемитских указов Ричарда І, которые решили заживо сгореть в башне, но не сдаться в руки толпы.

И стоило мне подумать, что я уже в безопасности, как послышался еще один голос.

– А это что? Это призрак? – маленький американский мальчик показывал на меня пальцем и смеялся. Мама шикнула на него, но было поздно.

Гид поднял фонарь и посмотрел в мою сторону. Его лицо осветилось догадкой.

– Да это же вы! – сквозь его густую бороду, как разбойник сквозь заросли, пробралась наружу улыбка.

– Нет, – ответил я. – Нет, вы ошиблись.

– Мистер Кейв?

– Нет.

– Мистер Кейв!

– Пожалуйста, – сказал я. – Уходите. Не трогайте меня.

– Теренс Кейв?

Мое имя эхом металось между старинных стен, и этот звук делал меня слабым и уязвимым. Он говорил так громко, что его наверняка слышала и ты, и половина Йорка.

Это был мистер Уикс. Отец Джорджа. Ненавистный Рубену учитель истории. Я его видел всего дважды. Первый раз – на родительском собрании, когда он сочувствовал мне, что у меня такой трудный сын. Второй раз – когда он заходил в магазин с миссис Уикс, они тогда купили сосновый комод, возле которого умерла твоя мама. Я как раз снова выставил его на продажу. Я помню, как тихо себя вела рядом с мужем миссис Уикс, стесняясь выражать привычную заинтересованность. Странная пара, подумал я тогда. Огромный волосатый снежный человек и опрятная золотистая полевая мышка.

Не удивительно, что они разошлись. Я совершенно не удивился, когда миссис Уикс сказала мне об этом. Она, на самом деле, уже намекала на его неадекватное поведение – на издевательства над нею и Джорджем – а потом случился некий «инцидент», после которого он ушел из Сент-Джона. Но все равно было странно видеть, что он опустился до вождения охотников за привидениями по ночным улицам.

Он наклонился ко мне с фонарем, и я вжался в стену.

– Слушайте, – сказал я, – я очень рад вас видеть, но вы, очевидно, ужасно заняты, так что не хочу вас задерживать.

Он улыбнулся, обнажая дырку на месте переднего зуба, которой я раньше не замечал.

– Я слышал, у вас было какое-то недоразумение с Джорджем, мистер Кейв.

– О, – сказал я. – Ничего особенного. Правда. Ничего.

– А я слышал нечто другое, мистер Кейв, – в его интонациях было что-то резкое, плохо скрываемая злость. Я вспомнил письмо, которое нашел в рюкзаке Рубена.

– Ну, все уже в прошлом, – я кротко улыбнулся туристам, наблюдавшим за нами со смущением и интересом.

– Тяжело растить детей, да, мистер Кейв? Особенно мальчиков. Мы ведь так их понимаем, – тут он постучал себя по лбу. – Но вы, конечно, все знаете о трудных мальчиках.

Я закрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие, но чувствовал, что Рубен давит на меня. Что-то стремительно менялось.

– Мой сын мертв, – только и смог сказать я.

– Да, мистер Кейв, – ответил он, словно мое сообщение к делу не относилось. – Я знаю.

И стоило улыбке снова спрятаться в его бороде, как на меня опустилась черная пелена.

– Ты жалкое ничтожество! – он орал, громко, не шевеля губами. – Ты безнадежен! Кто-то украл твою домашнюю работу, но ты не можешь сказать, кто? И что, я должен в это поверить? Ты за идиота меня держишь? Простите? Извините меня? Громче, дитя! Громче! Ты – тяжелый случай. Тяжелый случай. Убери это выражение со своей уродливой рожицы! А теперь выйди, и я потом с тобой разберусь. Класс, отставить смех!

И потом, уже двигая ртом:

– До свидания, мистер Кейв. Группа, продолжим экскурсию!

Еще одна волна темноты, а потом все стало таким, как было. Улыбка, борода, недостающий зуб. Рубен отпустил меня, не желая или не имея сил продолжать.

Мистер Уикс больше не сказал ни слова, поманил туристов рукой и повел их в сторону башни.

– Пока, призрак! – сказал американский мальчик.

Я не ответил. Я выдержал их любопытные взгляды и остался на месте.

Сделай я шаг вперед, и ты увидела бы меня. Ты, конечно, смотрела теперь в мою сторону. Пришлось подождать, прежде чем я смог выглянуть из-за деревянной рамы, но весь вид загораживали экскурсанты, направляющиеся за привидениями к башне.

В просветах между идущими я увидел тебя и Денни, вы сидели так близко друг к другу, что казались одним существом. Я был уверен, что он тебя целует. Наверняка обнимает твой торс. Завоевывает новые земли. Я был полон ужаса и отвращения, но ничего не делал, только смотрел. Мои глаза вглядывались в темноту, туристы прошли мимо вас, а потом он встал, и ты тоже, и вы пошли вниз с холма.

– О нет, – кажется, пробормотал я. Вы переходили дорогу в направлении Тауэр-стрит. В приступе паники я рванул из своего укрытия, беззащитный, как бегущая по городу лиса. Я шел прочь от вас так быстро, как только мог, а потом