только Воздуха или Огня. Это ограничители уровня Силы. Если ученик не справится и всплеск будет слишком большой, они поглотят лишнюю магию. Вам не стоит волноваться, юная леди, – добродушно успокаивала баронесса. – За тысячи лет пользования этим полигоном не погиб ни один из учеников. Поверьте, здесь предусмотрено все, что только можно. Хотя, – с легкой иронией в голосе добавила она, – красотой полигон, конечно, не отличается.

Зал и в самом деле выглядел жутковато, невзирая на то, что баронесса, хлопнув в ладоши, добавила яркое освещение. Следующий хлопок – и в полуметре от торцевой каменной стены возникло огромное изображение мишени, почти стандартной, очень похожей на ту, какие Агния видела на Земле. Чувство растерянности охватило ее с такой силой, что на глаза навернулись слезы:

– Миледи Коллен, у меня был один единственный выброс Силы. И свою магию я почти не чувствую. Я не понимаю, каким образом я должна попасть в эту мишень! Мне кажется, вы все ошибаетесь, и я вовсе не…

– Успокойтесь, пожалуйста, леди Ламмерс. Даже ваше нервное состояние говорит как раз о том, что пробуждение Силы очень близко. Встаньте рядом со мной.

Миледи повернулась лицом к мишени, до которой было метров тридцать, не меньше, и спокойно, почти монотонно заговорила:

– Закройте глаза, леди. Дышите медленно, ровно и плавно… Там, внутри вас сейчас дремлет удивительной мощности Сила. Она зовет вас к себе… Она готова подчиниться вам, действовать по вашему желанию. Сосредоточьтесь, миледи. Почувствуйте ее Зов... Вы слышите его?

Агния честно пыталась почувствовать то самое, что видела во сне. Но вместо пламени почему-то мерещились стреляющие красными искрами гаснущие угли. Миледи Коллен все так же медленно и монотонно, как молитву, повторяла одни и те же слова до тех пор, пока Агния не почувствовала раздражение. Она открыла глаза, нервно повернулась к миледи и начала говорить:

– Я не понимаю… Я не чувствую внутри ничего такого!

– Успокойтесь, юная леди, – голос наставницы стал немного строже – Сейчас я позову свою Силу, и, возможно, ваша захочет откликнуться. Стойте рядом со мной и успокойте свои мысли.

Раздраженная Агния даже не стала закрывать глаза: раз уж ничего не получается, так хоть посмотреть на то, как это выглядит. А выглядело это с точки зрения землянки довольно странно. Сама Агния прекрасно помнила свой взрыв злости, который выплеснулся яростным огнем.

Миледи же Коллен выглядела абсолютно умиротворенной, даже какой-то благостной. Казалось, она ощущает себя ребенком, спрятавшимся в объятиях матери. Все с той же нежной улыбкой миледи протянула вперед руки, как бы набирая нечто из воздуха, и сложила их перед собой «ковшичком». И в этом «ковшичке» прямо на человеческой плоти сам собой возник небольшой огонек, яркий и радостный, как новогодние мандарины.

Все это вызвало совсем не злость и не раздражение. Агния смотрела на пламя, как смотрят на очаровательного играющего малыша, которого хочется схватить на руки и потискать. Медленно, с ласковой улыбкой она протянула руку к огоньку миледи Коллен, и от этого прикосновения крошечный огонек вдруг брызнул прямо в потолок гигантской огненной струей…

Глава 21

Когда к месту происшествия, кроме кучи набежавших придворных и охраны, прибыл сам король, все вокруг стали успокаиваться. Разобравшись в ситуации, его величество удивленно качнул головой и заметил:

– У тебя просто фантастическая магия, Агния! Избыток силы, которую охранные системы с трудом впитали… Этого хватит на поддержание работы всех артефактов дворца года на два, а то и больше! С ума сойти можно!

В помещении все еще стоял тревожный запах гари, но хотя бы самоцветы под потолком успокоились, перестав яростно мигать, они, пусть и с некоторым трудом, впитали излишки Силы. Руку миледи Коллен к этому времени уже обработали какой-то противоожоговой мазью и забинтовали в плотный белый кокон. Невысокий пузатенький лекарь, который занимался травмой, добродушно проговорил:

– Не волнуйтесь, миледи, к завтрашнему утру даже следа не останется. Хотя, конечно, я первый раз вижу, чтобы опытный наставник получил травму от ученика. Просто поразительно, насколько сильна юная леди, – он уважительно поклонился Агнии.

– Благодарю вас, – миледи благодарно кивнула лекарю и слегка улыбнулась своей ученице: – С почином, леди Ламмерс. Вынуждена признать: это было весьма неожиданно.

***

К удивлению Агнии, миледи Коллен не отказалась от занятий с ней. Правда, его величество назначил еще дополнительные занятия с бароном Эженом Денуа. Пожилой, тощий, как камышина, и нудноватый барон занимался с Агнией чем-то очень похожим на помесь математики и физики. Он заставлял ее не просто оценивать уровень силы в мерных единицах, но и решать с помощью формул, в какой ситуации какие усилия нужно приложить. Звучало это достаточно странно:

– Дано: поле, заросшее кустарником, размерами шесть на восемь арпанов. Какой уровень Силы вы должны использовать, чтобы очистить его полностью? Дополнительные данные: четверть земли заболочена. Считайте, юная леди, внимательно!

Занятия с ним проходили скучновато: барон был въедлив и настойчив. Но Агния не противилась, понимая, что это часть обучения. Нельзя сказать, что результаты появились мгновенно, но ближе к концу недели что-то в голове у нее щелкнуло, и выполнять задания миледи Коллен стало немного легче: Агния лучше стала регулировать выброс собственной Силы. И чем дальше она училась, тем быстрее приближала некий автоматизм собственных действий.

С первыми небольшими победами, о которых, похоже, учителя регулярно докладывали королю, Агнии пришлось вернуться к прогулкам. Поэтому примерно час утреннего времени она проводила с королем.

В общем-то, она не возражала и находила общество Лоренцо вполне себе приятным. Единственное, что огорчало: его величество ничего не рассказывал о том, как продвигается следствие, и разговоры вел достаточно пустые, больше расспрашивая ее о прошлой жизни. Именно на прогулке чуть не произошел и второй несчастный случай.

Ритуальное чаепитие в павильоне было в самом разгаре, когда сидящий рядом с Агнией, разряженный в пух и прах граф де Лимор, неловко разворачиваясь лицом к своей соседке, смахнул со стола удивительно тонкой работы фарфоровую ложечку. Ложечка жалобно звякнула о каменные плиты и раскололась на несколько частей.

Королевский фарфор, который ставили на стол в павильоне, назывался прогулочным. В отличие от раззолоченного дворцового сервиза, этот был расписан нежнейшим рисунком цветущих яблоневых веток. Агния находила работу мастеров восхитительной. У нее даже мелькала мысль о том, что когда сможет жить одна в