– Леди Дальгейм…

Кажется, я уже встречалась с ней раньше, на королевском приёме: женщиной средних лет с льдистыми голубыми глазами и светлыми волосами, сейчас возведёнными в некое подобие Пизанской башни. Помнится, графиня всё шушукалась в углу с другими дамами, и тему «Раннвей Делагарди» сплетницы явно не обошли тогда вниманием.

– Мы в последний момент передумали, – сказал «муж», коснувшись губами надушенной перчатки хозяйки дома.

То, что она вся надушена с головы до пят, а не только её перчатки, ощущалось даже на расстоянии. А уж вблизи… С трудом сдержалась, чтобы не расчихаться, и, подражая Эндеру, дружелюбно сказала:

– У нас освободился вечер, и мы решили провести его в вашем приятном обществе.

– Ах, вон оно как… – протянула графиня, и веер снова раскрылся. – Что ж, весьма польщена. И вдвойне приятно, что и лорд Родингер неожиданно освободился от своих важных дел и тоже решил посетить мой скромный дом. Такие гости, как вы и как он, – всегда большая честь и радость.

За спиной тихонько крякнул Брум, я мысленно проматерилась, а вот лицо Делагарди осталось непроницаемым, что явно разочаровало мадам графиню.

Ну что за подстава! Разумеется, эта Дальгейм недолго думая решит, что мы с Вольмаром сговорились и явились сюда, чтобы увидеться. Разумеется, она поспешит поделиться своими умозаключениями с подругами, и уже завтра обо мне снова будут писать в газетах.

И ведь не надоедает им.

– Только он? А как же его брат? – неожиданно поинтересовался Эндер, удивив и меня, и Дальгейм.

Последняя равнодушно пожала плечами:

– Я слышала, он в отъезде. Да и, насколько помню, младший Родингер не любитель светских приёмов.

Я вопросительно посмотрела на «благоверного», а ответ получила от Вильмы:

– Значит, решил подобраться к Родингерам через младшенького… Всё верно! Говорят, он бесхребетная тряпка, а вот Вольмар, наоборот, весь в папочку. Могущественный, замкнутый, неуловимый. Лучше действительно действовать через Кеннета. Жаль, что он в отъезде. А вот и его брат! Как будто учуял тебя, негодяй…

Я машинально обернулась, чтобы посмотреть туда, куда указывал призрак. Зря. Не стоило этого делать. В проёме распахнутых настежь створок стоял бывший любовник Раннвей. Стоял, смотрел на нас… на меня(!) и улыбался. Поймав мой взгляд, он кивнул и отсалютовал бокалом с шампанским. Что не укрылось ни от Эндера, ни от Брума, ни от хозяйки вечера.

Который, даже не успев начаться, уже перестал быть приятным и томным.

Я поспешила отвернуться, теснее прижалась к «мужу», старательно делая вид, что Родингера не заметила и замечать не планирую. Эндер сделал примерно то же самое, собственническим жестом опустив руку мне на талию. Представляю, чего ему стоило внешне оставаться невозмутимым. К глубокому сожалению графини и леди с лордами, стоявших поблизости.

– Как уже сказала, польщена и рада, что вы сегодня с нами. Наслаждайтесь вечером, – пропела Дальгейм и поспешила к вошедшей следом за нами паре.

– Не обращай на него внимания, – шепнула я ультору, имея в виду любителя салютовать бокалами.

– Главное, чтобы ты на него внимания не обращала, – отозвался тот мрачно.

А Вильма ляпнула:

– Ревнует – значит, любит. С виду лёд, а внутри всё так и кипит, так и кипит… Кто-кто, а старушка Вильма уж точно знает, когда мужчину от любви лихорадит.

Рискуя показаться чудачкой, собиралась шикнуть на призрака, чтобы глупости не говорила, но от шиканья меня отвлекла сладкая парочка Флемингов.

– А вот и вы! – воскликнула подружка Раннвей, быстро к нам приближаясь. Наподобие поезда, несущегося на полной скорости. – Мы с Лейфом всё гадали, увидим вас сегодня или останемся без вашего приятного общества.

Выжимая из себя сдержанное благодушие, вместе с Флемингами мы отправились гулять по дому. Здесь, как и в особняке Родингеров, весь первый этаж представлял собой просторную анфиладу. Мы остановились в третьем зале – просторной гостиной с интерьером в винных тонах, щедро приправленных золотом. Золочёные бра и картинные рамы, ножки у мебели и бесчисленные канделябры.

Понимая, что Вольмара допрашивать – лишь понапрасну терять время (разве что в камере пыток, но камера пыток и Родингер были пока что далеки друг от друга, как я от своего мира), Эндер решил аккуратно расспросить Лейфа. В принципе неплохая идея – Флеминги ведь дружат с Родингером. Вдруг и с незнакомцем с фото знакомы. Не желая упускать возможности и, если уж и страдать в обществе трещотки, то с пользой, я тоже решила попробовать себя в роли следователя. Пока драконы шли впереди, а Шанетт с вдохновением рассказывала, как она вчера скупила половину шляпного магазина, я прикидывала, как расспросить её о неизвестном мужчине.

Наконец, прервав потом бестолковой болтовни, будничным тоном начала:

– Я тут на днях перебирала старые фотокарточки, и нашла одну где я, вы с Лейфом, Вольмар были у нас на празднике. Ты не знаешь случайно…

– Кстати, о Вольмаре… – «Подружка» крепче прижала мой локоть к своей талии. – Пока они не видят. Бросила взгляд на мужа и Делагарди, после чего ловким движением фокусника извлекла из потайного карманчика на юбке бархатную коробочку. – Вольмар просил передать. Сказал, тебе понравится… Я не заглядывала, но может, вместе посмотрим? Сейчас… – Она встала передо мной, загораживая, и прежде чем я успела что-то сказать, впихнула мне в руки очередной подарок Родингера.

Подушечки пальцев обожгло, почти буквально, и я, едва не шипя от злости, сунула коробочку обратно в карман посланницы.

– Я говорила ему и скажу тебе: мне не нужны от него никакие подарки. Хватит!

– Но как же… – Флеминг растерялась. Снова оглянулась на Делагарди, после чего с обидой в голосе сказала: – Он думает о тебе… Постоянно. Ну не может вот так просто всё между вами закончиться! Такая пара…

– Всё закончилось четыре года назад, – мрачно отрезала я. – Так ему и передай.

Попытка Родингера снова выставить меня в роли своей любовницы так разозлила, что я совершенно забыла об амплуа сыщика. Всё, чего мне сейчас хотелось, – это снова оказаться рядом с Эндером и подальше от Шанетт. Одарив её ещё одним мрачным взглядом, нагнала Делагарди с твёрдым намереньем не делать от него ни шагу.

Когда все гости собрались, радушная хозяйка пригласила нас ко столу. Брум, о присутствии которого я благополучно забыла, таки выбил для себя место среди знати. К счастью, его посадили не рядом с нами. К несчастью, слева от меня оказался Лейф. Он хоть и был чуть тактичнее, чем его супруга, за время ужина так мне надоел, что я несколько раз боролась с желанием проткнуть ему руку вилкой или обрушить на голову