родила ему царевна сыновей – таких ненаглядных, каких обещала. Однако злую ведьму в некоторых вариантах сказки заменяют ее завистливые сестры: пряха, что с помощью одного веретена может одеть все царство, и искусная ткачиха, обещающая выткать ковер-самолет.

Ведьма подменяет новорожденных щенками и котятами, а настоящих детей прячет в подземелье возле старого дуба.

Царевна родила еще и сына-богатыря, успев скрыть его от ведьм за пазухой. Между тем ее осудили, посадили в смоленую бочку, оковали железными обручами и пустили в океан-море глубокое.

Для понимания такой скоропалительной женитьбы царя на дочери ведьмы, произошедшей сразу после казни законной жены, можем предположить, что кое-что в сказке происходило «по умолчанию». Отсутствие логики, даже сказочной, могло также произойти в результате утраты части текста при пересказе. Попробуем восстановить опущенные при пересказе события, тем более что речь идет о ведьме, которая, казалось бы, свои ведьмацкие навыки и умения в сказке никак не проявляет. Она действует просто как злая, завистливая женщина. Итак, ведьма оборачивает, превращает свою страшную дочь в красавицу и зачаровывает Ивана-царевича.

В результате Иван-царевич женится на дочери хитрой волшебницы. Долго носило бочку по морю и наконец прибило к далекому берегу, а тем временем сын-богатырь растет не по дням, а по часам, как тесто на опаре подходит. Вырос он, потянулся – и вмиг бочку разорвало, железные обручи поспадали.

Мать с сыном выходят из бочки. Богатырь с помощью кремня и огнива, топора и дубинки строит славный дворец, добывает разные диковинки: мельницу, которая сама мелет, сама веет, пыль на сто верст мечет, кота-баюна, который песни поет, сказки сказывает, и золотое дерево с певчими на нем птицами и освобождает из подземелья братьев.

Доходит о том слух до Ивана-царевича: он приезжает посмотреть на диковинки – тут все изобличается, ведьму предают казни, и царевич берет к себе прежнюю жену.

Вариант второй, где наведенное ведьмой оборотничество показано явно.

Царица родила двух сыновей и третью дочь-красавицу. Когда девочка улыбалась – розы с неба сыпались, а когда плакала, вместо слез алмазы с бриллиантами падали.

При самом рождении дети подменяются щенками да котятами. Впоследствии царевичи были превращены ведьмой в камни.

Царевна добывает птицу-говорунью, поющее дерево и живую воду; этой водой она возвращает братьев к жизни, колдовство рушится, и правда торжествует над злобою…

Интересен третий вариант сказки, записанный в Пермской губернии.

Молодая царица родила трех чудесных младенцев. Баба-яга вызвалась быть повитухою, оборотила царевичей волчатами, а взамен их подложила простого крестьянского мальчика.

Царь разгневался на жену, велел посадить ее вместе с ребенком в бочку и пустить в сине море. Бочка пристает к пустынному берегу и разваливается.

Царица и подкидыш выходят на сухое место, молят бога даровать им хлеб насущный. По их молитве превращается вода в молоко, а песок – в кисель. Проходили мимо нищие и немало дивилися, что вот живут себе люди – о хлебе не думают: под руками река молочная, берега кисельные; пришли к царю и рассказали ему про то диво неслыханное.

А царь уже успел на другой жениться – на дочери Бабы-яги. Услыхала те речи новая царица, выскочила и кликнула: «Экое диво рассказывают! У моей матушки есть получше того: кувшин о семи рожках – сколько ни ешь, сколько ни пей, все не убывает».

Этими словами она отуманила царя: тот хотел было ехать, на диво посмотреть, а то и думать перестал. Когда сведал про это подкидыш, тотчас же собрался в путь и унес у Бабы-яги заветный кувшин.

Снова заходят к царю нищие, рассказывают про реку молочную, берега кисельные и кувшин о семи рожках. Ягинична выскочила: «Нашли чем хвастаться! У моей матушки получше того: зеленый сад, в том саду птицы райские поют песни царские».

Подкидыш отправился сам сад тот добывать. Он обошел вокруг него и, произнеся заклятие: «Как дует ветер, так лети за мною, зеленый сад!» – заиграл в дудочку – и в ту же минуту деревья двинулись с места и последовали за своим вожатым.

Тогда Ягинична стала похваляться зеркальцем: «У моей матушки есть почище того – чудное зеркальце: как взглянешь в него, так сразу весь свет увидишь».

Подкидыш заказал кузнецу сковать три прута железные да щипцы, пришел к Бабе-яге, поймал ее за язык щипцами, начал бить прутьями железными и заставил отдать себе зеркальце. Принес зеркало домой. Тогда царица глянула в него и увидела своих деток волчатами – на чистой поляне, промеж густого орешника, по травке-муравке валяются.

Подкидыш вызвался на новое дело: он пришел на поляну и, пока волчата спали, развел костер и связал у них хвосты в один крепкий узел, да как крикнет зычным голосом: «Не пора спать – пора вставать!»

Волчата вскочили и рванулись бежать в разные стороны – волчьи шкуры с них мигом слетели, и явились три добрых молодца, три родных братца.

Подкидыш схватил волчьи шкуры и бросил в огонь. Когда они сгорели, братья воротились к матери. Услыхал царь про царицу и царевичей – не вытерпел, поехал к ним и узнал все, что было. В тот же день он приказал расстрелять Бабу-ягу вместе с ее дочкой.

Магическое воздействие на человека через его имя

На Руси бытует мнение, что колдун или ведьма, зная имя человека, способны по собственному произволу сделать его оборотнем. Поэтому имя необходимо утаивать и называться иным, вымышленным. По той же причине дети в опасном для них, то есть несовершеннолетнем, возрасте назывались ложными именами и, только повзрослев, принимали на себя имена настоящие. У некоторых народов, например, североамериканских индейцев, настоящее имя человек заслуживал тем, как проявил себя до совершеннолетия, например: Большой Медведь, Быстрый Олень, Надутый Фазан и т. д.

Вера в существование связи магии и имени присутствовало и в Древнем Египте, где одной из основных носительниц магии являлась древнейшая Богиня-Мать – Исида, жена Осириса, мать