– Знаешь, чему я научился… недавно? – я успею одернуть себя, прежде чем сказать «на терапии».

Он выгибает бровь, но я все равно продолжаю.

– Когда начинаешь злиться и тебе хочется расквасить кому‐нибудь нос. Сделай вдох и сосчитай до семи, а потом…

– А потом нужно сделать выдох и сосчитать до одиннадцати, – он смотрит на меня как на идиота, – я знаю. Научился этому у своего психолога.

Я распахиваю глаза в удивлении. И не потому, что он ходит к психологу, а потому, что он так спокойно говорит об этом. Мне почти тридцать лет, и даже мне стыдно признать, что я прохожу терапию.

– Ты… ходишь к психологу?

Ноа издает смешок, увидев мою удивленную реакцию.

– Ага. В этом нет ничего такого. Энди говорит, что психолог нужен всем. Она нашла мне его сразу после смерти наших родителей.

Лицо его тут же становится мрачным, будто он вспоминает тот самый день, в который все изменилось. Интересно, как давно это было и как они погибли. Но я не смею на него давить.

– Всем нужна терапия, так?

Ноа отъезжает подальше, вновь отрабатывая свой удар.

– Так… – говорю я самому себе, чувствуя себя полным идиотом. Ноа куда более храбрый и зрелый, чем я. А мне двадцать восемь.

Я осматриваю его с непривычным чувством уважения и… симпатией? У этого мальчишки вся жизнь впереди, а он уже потерял родителей. Они никогда не увидят, как он окончит школу, возможно, попадет в АХЛ или даже НХЛ, если будет усердно трудиться. В конце концов, мы проживаем одни и те же вещи.

Что‐то глубоко внутри меня отдает болью и жалостью. Это не мое сердце. Оно давно уже умерло.

– Надеюсь, Вы не собираетесь плакать? – спрашивает Ноа, вырвав меня из ступора.

– Нет, – хмыкаю я.

– Если что, все в порядке, я смеяться не буду, – успокаивает меня Ноа и добавляет: – Ну, точнее, мне так Энди всегда говорит. Я, наверное, все‐таки немножечко посмеюсь, если вы заплачете.

Я качаю головой, в то время как Ноа ухмыляется.

– Ну и чему же ты еще научился у психолога? Чему‐то полезному?

Улыбка мальчика становится еще шире.

– Ох, это еще цветочки. Вам есть, чему у меня поучиться.

От этой фразы я тоже улыбаюсь. Кому нужен доктор Кертис, если у меня есть доктор Ноа?

Глава 14

Энди

С работы я возвращаюсь позже обычного, а это значит, что Ноа уже спит. Я немного разочарована этим, ведь у меня не получится расспросить его о том, как прошла первая тренировка с Митчем. Но больше всего меня раздражает тот факт, что я соскучилась по этому огромному грубияну. Не поймите меня неправильно, у этого парня явно какие‐то проблемы, и он мне совсем не интересен. Но это не мешает мне полюбоваться видом, как это бывает с водопадом или, например, с красивой книжной обложкой.

Месяц назад, когда я составляла свой рабочий график, я совсем забыла о дне рождения Ноа и поставила смену на этот день. Да уж, сестра из меня никудышная. Все это время я пыталась найти кого‐нибудь, с кем у меня получится поменяться сменами. Сегодня мне наконец представилась такая возможность. Моя знакомая Сара согласилась подменить меня на следующей неделе, при условии, что я отработаю сегодняшнюю смену. Теперь, когда все схвачено, мне осталось придумать что‐нибудь особенное на день рождения Ноа. Может, я наконец воспользуюсь сезонными билетами на «Ди Си Иглз», которые когда‐то купил мой отец.

Заходя домой, я встречаюсь с Рондой в прихожей. Она недовольно сверлит меня взглядом, сложив руки на груди и постукивая ногой об пол.

– Почему у меня такое чувство, будто меня сейчас накажут и отправят под домашний арест? – спрашиваю я, застыв в дверном проеме.

– Ты не упоминала, что Митч «Машина» Андерсон – это тренер Ноа.

– Я не думала, что это важно.

– Вот как. Митч до ужаса молодой и красивый.

– Ронда, Ронда… – говорю я с нотками невинности в голосе. – Он, конечно, немного молод для тебя. Но желаю удачи.

Ронда щурится, все еще смотря на меня.

– Я не в этом смысле. И ты это знаешь.

Вздохнув, я стягиваю с себя кроссовки и прохожу на кухню, оставив Ронду позади. Она следует за мной, и я даже не сомневаюсь в том, что у нее все еще недовольный вид. Открыв холодильник, я достаю контейнер с остатками какого‐то китайского блюда из доставки.

– Когда я говорила, что тебе пора сходить на свидание, я уж точно не имела в виду заносчивого профессионального спортсмена с характером похуже, чем у бога преисподней.

Я ставлю еду в микроволновку и обращаю взгляд к Ронде. Как и следовало ожидать, она все еще смотрит на меня, скрестив руки на груди.

– Ты про Аида? – переспрашиваю я, смеясь. – Ронда, я с ним не встречаюсь. Мне он даже не нравится. Признаю, конечно… он довольно симпатичный, – продолжаю я, доставая вилку из кухонного ящика. – Но меня он не интересует. Он мне даже не улыбается!

В ответ на это Ронда лишь поднимает бровь. Похоже, я ее не убедила.

Я закатываю глаза.

– У него просто появилось свободное время, чтобы помочь Ноа. Вот и все. – Я пожимаю плечами и у меня за спиной пищит микроволновка, оповещая, что еда уже разогрета. Под этим предлогом я наконец отворачиваюсь от пристального взгляда Ронды.

Пока я достаю еду из микроволновки и втыкаю в контейнер вилку, она тяжело вздыхает.

– Ладно, как скажешь. Просто… – женщина делает паузу, я поворачиваюсь к ней. На лице у нее явно выражено беспокойство. – Просто поаккуратнее с этим, хорошо? Побереги свое сердце.

Стараясь разрядить обстановку, я говорю шутливым голосом:

– А что же случилось с «когда была твоя последняя ночь с мужчиной»?

Она ухмыляется, подходит ближе и похлопывает меня по плечу.

– Кого попало тащить в постель тоже не стоит, дорогуша.

– Так, просто для галочки уточню: получается, мне нельзя горячих татуированных накачанных спортсменов?

Она смеется.

– Может лучше простых и милых парней с хорошей кожей? Как тебе такой типаж?

– Скукота‐а-а…

Ронда поднимает руки вверх, приняв свое поражение.

– Ты невыносима.

– Не волнуйся, мне не очень нравятся агрессивные парни, – говорю я с забитым рисом ртом. Я слишком голодна, чтобы жевать молча. – Но если найдешь горячих накачанных милых красавчиков, сообщи. Желательно, чтобы у них были татуировки.

– Я пойду, веди себя хорошо. – Ронда машет мне на прощание, а затем проходит в коридор и выходит из дома.

Я кричу ей