Электричка подъезжала к платформе. Динамик захрипел, и сквозь неразборчивое бормотанье я расслышал одно слово:

- Конечная.

Всё остальное разобрать не удалось. Даже если бы и удалось - что с того? Я здесь никого не знаю, никто не знает меня.

Двери вагона захлопнулись за мной с лязгом, чуть не прищемив полу плаща. Я огляделся. Пустота и чернота кругом. Ни огонька, окошко кассы закрыто.

Пока я соображал, зачем сюда заехал и что теперь делать, поезд тронулся в обратном направлении. Как теперь поеду обратно? Угораздило же меня забраться в такую даль!

Я вспомнил, как в Париже мы с другом по ошибке поехали не в ту сторону по ветке RER. Был вечер. Когда заметили, что едем не туда, сразу же вышли и хотели вернуться обратно. Не тут-то было! Глухая станция, вот так же закрыта касса. И народу никого. Обратно - только через турникет, а билет купить негде. Мы, ничтоже сумняшеся, перелезли через этот турникет как дети. Хорошо хоть, через рельсы не пришлось перескакивать. Вскоре подошёл нужный поезд, и мы благополучно вернулись в отель.

А здесь, чтобы попасть в Москву, надо ждать утра. Зябко тут как-то. Прогуляться, что ли... Не стоять же на платформе всю ночь!

Тропинка, петляя, шла через сосновый бор. Сухо, несмотря на то, что последние дни шли тягучие осенние дожди. Этот край привлекал меня с детства, с тех пор, как прочёл рассказ Паустовского "Мещёрская сторона". До сих пор помню первые строчки: "В Мещёрском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен - так же, как картины Левитана. Но в нём, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и всё незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы".

Я-то попал сюда не потому, что очень хотелось прогуляться по мшарам, где раньше жили лесные люди - мещёра. Мне было всё равно куда ехать, сел в первый попавшийся поезд по Казанской железной дороге и укатил из Москвы к лосю на рога.

Рога, рога... Моя возлюбленная, свет моих очей, солнце моё, женщина, на которой свет клином сошёлся, - наставила мне рога. Как банально и вместе с тем как больно! Я ради неё разрушил семью, бросил жену и дочь, кинулся в омут страстей... Она поиграла мной как мальчишкой и насытилась.

- Ну почему? Почему именно я? Почему ты со мной так поступаешь? Ведь я всё для тебя готов сделать и многого могу добиться! - Я не мог смириться с обрушившимся на меня горем, пытаясь достучаться до её здравого смысла.

Марианна расхохоталась мне в лицо:

- Дурак! Опомнись. При чём тут ты? Посмотри - сколько людей вокруг тебя, и многие страдают. Чем ты лучше других? Ты мне надоел, вот и всё. И потом, запомни: такие как ты, не делают карьеру - слишком наплевательски относишься к людям. В сущности, мы с тобой два сапога пара, только я женщина, и в этом моё преимущество.

Как долго я её добивался! Подруга жены, вернувшись из Японии, подарила мне статуэтку, изображающую бога Дарума, с бородой и усами, но без глаз. Надо самому нарисовать один глаз в пустом зрачке и загадать желание. А потом, когда желание исполнится, пририсовать второй. Так я и сделал. Кукла стала полностью зрячей в день моего ухода к Марианне.

Она была энтомолог. Изучала разных букашек. С увлечением рассказывала мне о выездах в поле и ловле бабочек, стрекоз и кузнечиков с помощью сачка. Мало поймать бабочку, надо её правильно засушить. Это только дети сразу втыкают иголку в головку. Специалисты сначала помещают насекомое в морилку - специальный ящик с эфиром или хлороформом, чтобы коллекционное насекомое дольше хранилось. Потом в сушилку, расправилку, а уж потом втыкают в него иглу и красиво размещают в альбоме.

Она и меня нанизала на иглу и поместила в коробку для коллекции. Теперь-то я это понимаю. Сначала накинула сачок, отравила ядом своих сладких речей, а потом иссушила сердце насмешками и полностью извела уколами ревности, вонзавшимися в меня всякий раз при её заигрывании с очередным кобелирующим стрекозлом.

Закапал дождик, мелкий и противный. У меня не было зонта, ничего не взял с собой, уходя из её дома. Надел только плащ поверх любимого свитера - её подарка к прошлому дню рождения.

Помню, когда вернулся поздно вечером от неё в тот день и стал себя рассматривать в зеркало, жена спросила:

- Откуда у тебя этот свитер?

Я ничего не ответил, продолжая разглядывать себя со всех сторон. Жена всё поняла. Наконец-то! Разрыдалась, стала кричать от бессилия и злости. Но я был неумолим и счастлив. И полностью равнодушен к чужой боли.

С тех пор начался ад. Для жены, не для меня. Мне-то было плевать: я в открытую звонил Марианне и подолгу разговаривал с ней по телефону, наслаждаясь воспоминаниями и предвкушая новую встречу.

И вот теперь ад наступил для меня. Холодный и мокрый снаружи, огненно-непереносимый внутри. Дождь усилился. Одно спасение - густые кроны деревьев, а то уже давно промок бы до нитки. По лицу струились потоки солёной жидкости. Я не вытирал их - бесполезно. Только приподнял воротник плаща, чтобы дождь не затекал за шиворот. Но он всё равно затекал. Шляпа, нахлобученная на лоб, не помогала. Наоборот, с неё срывались капли дождя и падали на шею, проникая под свитер и рубашку.

Острая, пронзительная боль в сердце не отступала. Удивительно - при таком обилии воды мне сильно хотелось пить. В горле пересохло. Хорошо бы набрести на избушку, спрятаться там от дождя. Только подумал об этом, как впереди мелькнул огонёк. Что это? Хижина лесника? Наверное, он не откажет промокшему путнику в гостеприимстве в холодную осеннюю ночь.

Одинокая изба в лесу - явление незаурядное. Как здесь живут? Допустим, воду можно брать из родничков, озёр и речек, которых в этом краю видимо-невидимо. Но электричество? Как можно в современном мире жить без света?

Огонёк приближался. Я увидел сруб из толстых брёвен, почерневших от старости, но крепких и надёжных. Вокруг - лесные деревья, палисадника нет. К дому ведёт тропинка, упирающаяся в ветхое покосившееся крыльцо. Я опасливо поднялся по редким ступенькам, шатающимся под моими ногами. Постучал в дверь.

- Кто там? - раздался мелодичный голос. Молодая женщина, красивая, судя по