class="subtitle">***

Это - Мастихин.

Да, я про него уже слышал.

Откуда он взялся?

У него - канал! Понимаете? Канал!

Так, может, все - из-за него?

Похоже, это он орудует.

Там, наверху, совсем спятили...

Молчи, идиот!

Но если его послали?..

Откуда мы знаем, для чего его послали?

Держу пари - это он к Михаилу руку приложил!

Надо что-то предпринять.

Этого Мастихина уберем - другой явится. А договориться с ним?..

А как?..

Тихо. Аврал. Выхожу из канала.

До связи.

До связи.

***

Домой я приперся в одиннадцатом часу вечера, злой, как стая голодных тигров. Меня могла усмирить только кастрюля пельменей. Я целую пачку сожрал, облив продукт стаканом сметаны. Пачка была полукилограммовая, в ней полсотни пельмешек, пища это тяжелая; потом, таращась в монитор, я пришлепнул пельмени сверху грушами и сливами, чтоб добро не пропадало; ничего удивительного, что ночью мне мерещились кошмары. Причем кошмары музыкальные - я в свое время пробовал слушать японскую музыку в стиле "гагаку", так вот - кошмары были примерно такие же. Она не для европейского уха и сознания, это уж точно!

А утром позвонила Маринка-Инга и сказала, что договорилась о визите к специалисту.

Я на всякий случай попробовал прозвониться к Семенову. Телефон был отключен. Это наводило на мрачные мысли: что он еще затеял? Идти на Западный рынок с вопросами я побоялся. Посмотрел новостные порталы - вроде больше никто оружейных лавок штурмом не брал. И я подумал: Семенов вполне мог увести свою банду в какой-то другой город, более перспективный, чем наш. Пожалуй, вся надежда на это...

Мы с моей бывшей встретились в "Монте-Кристо". Я как раз хорошо успевал туда с работы, причем сбежал пораньше на том основании, что вчера потратил кучу личного времени на ликвидацию аварии.

До прихода бывшей я успел заглянуть в мобильный интернет. В городе было относительно тихо. Значило ли это, что Тамерлан Семенов куда-то увел своих бойцов? Или у него свадьба?

Маринка-Инга опоздала на десять минут. Она была изящна, как вальс Сибелиуса. У нас на работе женщины одеваются как-то проще. А она... Даже не знаю, что на ней было, но сочетание цветов - звучало!

- Наш специалист сейчас занят, придется немного обождать, - сказала она.

- То есть, мы не только кофе успеваем выпить?

- Я бы даже что-нибудь съела.

Пришел официант и спросил ее: как всегда? Она заказала: да, и то же самое для этого господина.

То же самое оказалось салатом с королевскими креветками. Судя по цене, этих креветок откармливали исключительно черной икрой и поили коньяком "Курвуазье".

Поев, Маринка-Инга позвонила специалисту и, услышав ответ, сказала мне:

- Ну, еще минут двадцать у нас есть.

После чего мы, по меньшей мере, пять минут молчали. Ей не хотелось ничего знать обо мне, кроме того, что я готов платить за новое имя. А ведь когда-то за ужином она, как хорошая жена, расспрашивала меня о моих трудовых достижениях. Я думал, что, раз мы живем вместе, ей это интересно.

Теперь ей неинтересно. А о чем-то говорить ведь надо.

Вряд ли мы еще когда-нибудь вот так будем сидеть в кафе. Так почему бы не задать вопрос?

- Теперь-то ты можешь объяснить, почему ты ушла? - спросил я.

- Я просто устала ждать, - ответила Инга. - Слыхал - есть такое понятие "усталость металла"? Я сто раз тебя спрашивала, когда мы наконец поженимся. И ты сто раз отвечал, что еще не готов.

- Ты спрашивала?! Я отвечал?!

Вот это была новость!

- Да, дорогой.

- Вот прямо так и спрашивала?

Она задумалась.

- Я спрашивала, не хочешь ли ты, чтобы у нас был ребенок.

- Не было такого.

- Ну, конечно, не в лоб спрашивала. Я - осторожно, хочешь ли ты, чтобы у нас была полноценная семья. Но ты просто не желал меня слышать. И я вдруг поняла, что ты - глухой. Абсолютно глухой. Если я скажу, что мне плохо, что нужно отвезти меня к врачу, ты тоже не услышишь.

- По-твоему, я глухой?

- Патологически глухой. Ты не понимаешь, когда с тобой говорят по-человечески. Ты не слышишь! Наверно, мне нужно было заорать: Миша, когда мы наконец поженимся?! Это ты бы услышал. Но я так не могла. У меня, видишь ли, есть гордость. Обычная женская гордость. В общем, я честно сказала себе, что совершила ошибку, и жить дальше с мужчиной, который не видит во мне жену, - просто унизительно.

- Да видел я в тебе жену! - воскликнул я. - Просто я думал!..

- Ты думал - зачем жениться, когда мы и так спим вместе!

- Неужели штамп в паспорте имел для тебя такое значение?

- Да, - твердо сказала она. - И теперь имеет. И для всех женщин имеет. А ты - глухой.

- Ты теперь замужем?

- Конечно.

- Твоя мама этого не сказала.

- Так она Виталия терпеть не может. Она не может ему простить, что я с ним счастлива без ее дурацких советов. Погоди... Так это она тебя научила? Как меня найти в фейсбуке?

- Она...

- Вот ведь интриганка. Это она решила пакость Виталию устроить. Она совсем от злости рехнулась. Думает - уж лучше ты, чем Виталий. А сама тебя терпеть не могла.

Я понял, что должен помереть в холостяках, потому что всех этих женских выкрутас все равно не пойму.

- Но леший с ней. Не хочет общаться с внуками - ее проблемы, - сказала Инга. - Мы не для того встретились, чтобы моей токсичной матушке кости перемывать.

Я, честно говоря, немного обалдел: тогда, во время нашей почти семейной жизни, она относилась к матери куда мягче.

- Мы встретились, чтобы ты сперва рассказала, как можно поменять имя, - напомнил я.

- Тебе уже давно пора его поменять. Может, человеком стал бы. Ну вот - есть такие люди, которые подбирают человеку правильное имя. Они называются - ономасты. У меня есть, можно сказать, личный ономаст, он нашел мне имя и контролирует ситуацию. Уже десять лет за мной присматривает - и все вроде бы в порядке. Помнишь, какая я была тогда тетеха? А посмотри, что получилось! Вот как имя с человеком работает.

Я слушал Ингу и пытался понять, как она звучит.

Никак она не звучала! Не было в мире таких созвучий, что соответствовали бы ее имени! По крайней мере,