Я даже представить не мог, куда его понесет нелегкая. И, честно говоря, был на него порядком зол - ну, как можно быть настолько внушаемым?!?

Решив, что угонять лошадей и плавсредства он сегодня больше не будет, я пошел в "Корзинку" - затовариться на неделю.

Гринмановские "Корзинки" стояли обычно на перекрестках, и несознательный народ часто перебегал туда по диагонали. Вот и сейчас - целая стайка баб устремилась на желтый свет. Но все неслись к "Корзинке", а одна приняла вправо - к троллейбусной остановке. Я же как раз миновал остановку и, как добропорядочный обыватель, двигался к переходу и к светофору.

Эта ворона не заметила, что из-за угла выруливает серая "мазда". И "мазда" была в своем праве - тут ей как раз был разрешен правый поворот.

У меня однажды было такое - бестолковая клуша с мешком на колесиках устремилась прямо под колеса моей "белочки". На той стороне улицы сидели в ряд бабки, торговали луком и петрушкой, так она из-за пучка лука чуть на тот свет не отправилась. До перекрестка же было - метров двадцать, не больше. Как я ухитрился вывернуть влево и не столкнуться на встречке с автокраном - по сей день не понимаю. Водитель автокрана и я - мы оба, выскочив, так изматерили дуру, что у нее, кажется, ноги отнялись - стояла столбом и слушала наши рулады.

Я успел схватить женщину за руку и буквально выдернул из-под "мазды". При этом она упала, уронив сумочку и букет, потеряв очки. Но поднимать ее я не собирался.

"Мазда" остановилась, водитель выглянул.

- Ну, спас ты меня! - воскликнул он. - Куда тебя отвезти?

- Да я в "Корзинку" шел. Ходят же такие дуры...

- Да уж. Ну, дай те Бог здоровья!

- И тебе!

Женщина сидела на краю тротуара и шарила вокруг узкой ладошкой. Я понял - ищет очки. А очки были совсем диковинные, со сложными толстыми линзами. Я вздохнул, поднял их и протянул женщине.

Она была невысокая, худенькая, черноволосая, причем волос бы хватило на двух, а то и на трех обычных девиц.

Динка-челеста?..

Нет. Динку я бы узнал. Да она, пожалуй, и старше этой дурехи. Но сходство, какое-то звучащее сходство, если предположить, что сходство имеет тембр...

Надев очки, женщина поднялась очень легко и быстро, подхватила с тротуара цветы точным и даже изящным движением. Конечно, очки ее портили, но если отвлечься от этих жутких линз...

- Куда это вы так спешили? - спросил я.

- На кладбище.

- О Господи!..

- То есть, я не под машину бросалась! - воскликнула женщина. - Я - к троллейбусу... Просто сегодня - день рождения нашего учителя. Мы договорились там встретиться, чтобы помянуть. Он летом погиб... все это было так глупо...

- Троллейбус ушел.

Он действительно ушел минуты две назад. А по воскресеньям они в том направлении ходят редко. Теперь стало ясно, почему эта женщина так спешила.

Опаздывала на свидание с покойником!

Еще немного - и попала бы прямиком в объятия к этому покойнику!

- Надо вызвать такси, - решила она. - Я дура, нужно было сразу договариваться и ехать всем вместе на такси.

- И что вы скажете? Потребуете, чтобы вас забрали с перекрестка возле "Корзинки"? - спросил я. - Нужен ориентир. Вон вроде кафешка. У нее есть адрес. Давайте-ка я вас провожу до кафешки.

Эта женщина была малость не в себе. Вроде даже не успела испугаться, когда я выдернул ее чуть ли не из-под колес... Но что-то ее сильно беспокоило.

- Не стоит, со мной все в порядке, - ответила она и расплакалась.

Ее дрожащий голос был мне знаком. Есть голоса, в который звучит не передаваемая нотами мелодия, этот как раз был такой. Оставить женщину на тротуаре, рыдающую взахлеб, я не мог. И потому, взяв под локоток, я отвел ее в сторону, поставил впритык к витрине аптеки.

- Вот постоим тут, успокоимся, вытрем личико... - забормотал я с теми же интонациями, с которыми мама меня успокаивала. - Дайте-ка я цветочки ваши подержу.

Я забрал у нее траурный букет, перевязанный черной ленточкой.

Она полезла в сумочку за салфетками, уронила сумочку, все ее дамское имущество разбежалось по асфальту, она ахнула. Пришлось вернуть ей букет и ползать на корточках, собирая все это непонятное добро. Я уже был не рад, что совершил доброе дело. Нужно было, вытащив ее на тротуар, бежать без оглядки, чтобы не услышать этот голос...

Чему-то во мне он был созвучен.

- Какой ужас... - прошептала женщина. - Знала же, что буду плакать, вот дура... и линзы поэтому не вставила...

Вытирая салфеткой лицо, она размазала тушь, или чем там женщины рисуют себе глаза.

- Давайте все-таки зайдем в кафе, там в туалете есть зеркало, умоетесь, - предложил я.

План был прост - довести ее до дверей туалета и сбежать.

- Да, спасибо...

Кафе было через два дома от аптеки - одно из тех кафе, где ассортимент не менялся со времен дорогого Леонида Ильича, и за это его любили местные жители. Отправив женщину умываться, я сообразил, что держу в левой руке похоронный букет, только когда дверь туалета закрылась. Делать нечего - пришлось взять чашку чая с крендельком, сесть за стол и ждать.

Она провозилась довольно долго. Наконец вышла с очками в руке и, пока не надела их, меня не увидела.

- Спасибо вам огромное, - сказала она, подойдя. - Вы спасли меня и еще раз спасли. Давайте хоть на прощанье познакомимся. Я - Вероника.

- Владислав.

И тут она упала.

То есть, сперва покачнулась, попыталась опереться о столик, рука соскользнула. И Вероника опустилась на колени, а потом повалилась набок.

Я смотрел на это, разинув рот. Впервые в жизни я увидел обморок не на экране, а наяву.

Официантка подбежала, стала тормошить Веронику, шлепать по щекам. Кто-то из посетителей дал бутылку с водой, официантка стала брызгать женщине в лицо. Подошла посетительница, стала деловито расстегивать на Веронике кофточку. На этом обморок и кончился, Вероника резко села.

- Простите меня! - громко сказала она. Официантка помогла ей встать. А я стоял - пень пнем. И вся эта ситуация мне сильно не нравилась.

Дальше - еще чуднее. Не глядя на меня, она выпила полстакана воды, одернула юбку, взяла букет