о прошлой ночи, Райан ведет меня на трибуны. Арена Дюрена славится на все семь королевств. Здесь устраивают ежегодные элитные скачки Астаньона ― «Фейчейз», а также театральные представления в честь богов по праздникам. Но больше всего он известен своими боями. Гладиаторские поединки, в которых костюмы и декорации воспроизводят мифические битвы бессмертных. На самом деле вся эта помпезность ― лишь прикрытие для дикого, кровавого зрелища.

Но, эй, Валверэи умеют развлекать.

Многоуровневые трибуны стадиона вмещают десять тысяч человек, и сегодня, учитывая свободный вход, все места заняты, а снаружи все еще тянутся длинные очереди. Продавцы предлагают жареные орехи и индюшачьи ножки. От гула множества голосов вибрирует кирпичная кладка под ногами.

Мы проходим через открытые переходы под трибунами, которые ведут нас мимо статуй десяти Бессмертных, затем поднимаемся по мраморной лестнице в ложу Бессмертных, предназначенную исключительно для знати и особых гостей.

В отличие от нижних уровней арены, где бедняки теснятся на немногочисленных местах в тени тентов, в ложе Бессмертных есть большой навес, поддерживаемый мраморными колоннами, с массивными занавесами, свисающими по обе стороны. На столике с закусками расставлены тарелки с ассорти из сливовых пирожных, засахаренного миндаля и сушеной вишни. В ложе с комфортом разместится сотня гостей, но сегодня их должно быть вдвое больше.

Толпы элегантных лордов и леди в своих причудливых нарядах и нарисованных золотом линиях фей, выглядят готовыми к балу. Леди Солвиг, лорд Гидеон, леди Руна, лорд Берольт и леди Элеонора уже здесь, они расположились на мягких диванах в самом дальнем углу, а слуга опрыскивает матриарха душистой водой.

Поразительная женщина с серебристыми волосами в струящемся платье оранжевого цвета машет мне рукой через толпу, и через секунду я узнаю ее.

Это Ферра. Она изменила свою внешность с помощью своего дара. Серебристые волосы вместо цвета вороного крыла. Темные, подчеркнуто-заостренные брови фей. Хоть она и не дворянка, но, должно быть, пользуется достаточным уважением, чтобы заслужить приглашение в ложу Бессмертных.

Бастен останавливается у мраморных колонн, вставая в строй с другими стражниками, и я не могу не оглянуться через плечо, ощущая его потерю, как облако, заслонившее солнце.

На каком-то уровне он нужен мне, как воздух. Даже несмотря на то, что его предательство обожгло меня сильнее, чем это могло сделать солнце, какая-то часть меня знает, что я буду возвращаться, чтобы снова и снова обжигаться. Что-то произошло между нами за те недели в лесу, мы словно два дерева, выросшие вместе, которые теперь никогда не разлучить.

Глаза Бастена не покидают меня. Даже стоя к нему спиной, я знаю, что все его внимание приковано ко мне. Конечно, он мой телохранитель, но жар, исходящий от него, просто греховен.

Мы с Райаном едва успеваем сделать три шага в ложу, как металлический гонг со стороны боевой площадки заставляет меня вздрогнуть так сильно, что я инстинктивно вцепляюсь в руку Райана.

По толпе прокатывается рев, заставляющий дрожать фужеры с шампанским.

Я прижимаю руку ко лбу.

― Что это было, черт возьми?

― Первый бой, ― говорит Райан, его глаза сверкают озорным восторгом при виде моей растерянности. ― Проходи. Смотри. И если тебя это впечатлит, просто подожди до испытаний Турнира самых стойких. Слугам понадобится неделя, чтобы выгрести весь пропитанный кровью песок.

Он ведет меня к перилам ложи, где я вижу одного бойца, торжествующе поднявшего меч. Другой боец в серебряных доспехах лежит на песке, залитом кровью.

Он мертв.

Толпа скандирует:

― Победа! Победа!

Пирожное с яблочным маслом, которое я съела на завтрак, переворачивается у меня в желудке, и все, о чем я могу думать, ― это то, что мне нужна вода, пока меня не стошнило.

― Это был Магнус Ланкастер? ― Леди Руна бросается к перилам, и ее шампанское выплескивается на толпу внизу. Она недовольно морщится: ― О, черт. Это был Магнус. Я поставила на его победу десять серебряных.

Магнус Ланкастер? Погибший боец? Имя знакомое… я вспоминаю, что он был одним из бойцов в тот вечер, когда Райан объявил дату нашей свадьбы. В то время зрители боготворили его и его акробатику.

Теперь он мертв, а его некогда обожающие фанаты кружат вокруг подноса с сыром, не обращая внимания на его окровавленный труп.

― Крылатая Леди наконец-то почтила нас своим присутствием. ― Лорд Берольт подходит ко мне, долго и беззастенчиво разглядывая мою грудь в платье с низким вырезом. Какой отец, такой и сын, мрачно думаю я. Голос лорда Берольта сочится сарказмом, когда он добавляет: ― Мы с нетерпением ждали твоего появления, моя дорогая.

Мои губы сжимаются в саркастическую улыбку. Я указываю на мертвое тело, которое утаскивают служители арены.

― Разве это не достаточное развлечение?

В ответ на мою колкость он смеется во всю глотку.

― Развлечений никогда не бывает достаточно. Но сегодня мы выложимся на полную. ― Он бросает загадочный взгляд в сторону Райана, который прочищает горло и крепко сжимает мою талию.

Барабанная дробь, доносящаяся со сцены ведущего представление, отвлекает наше внимание, поскольку начинается следующий бой. Райан пользуется случаем, чтобы увести меня подальше от своего развратного отца.

― Пойдем. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Все взгляды переключаются на меня, пока мы идем мимо женщин в платьях с открытыми плечами и мужчин с остроконечными каффами. Перешептывания тянутся за мной как шлейф, когда они видят крылья, украшающие мою спину.

Райан берет с подноса слуги фужер с шампанским.

― Ты выглядишь так, будто тебе это нужно.

― Боги, да. ― Я выхватываю фужер из его рук и отпиваю глоток. ― Алкоголь может быть единственным способом пережить сегодняшний день.

Мы останавливаемся возле спускающегося слева занавеса, где высокий мужчина с густой копной темно-русых волос разговаривает со священником Красной церкви. Солнечный свет отражается в его волосах, подсвечивая белую полоску у линии роста волос.

Шампанское застревает у меня в горле. Я знаю этого человека.

Когда я видела его в последний раз, на его лице была атласная маска, но я помню его необычные волосы из «Гамбита