конструкты, а без них ваши люди ковырялись бы в затвердевшей почве несколько месяцев, если не больше. Поэтому достать их необходимо быстро. Сами понимаете — Нексус не ждет.

И он кивнул на иллюминатор, через который за нами «подглядывал» Пожиратель.

— К тому же Сферы подобного «формата» — крайне нестабильное дело. Энергии внутри настолько много, а внутреннее давление крайне велико, и любое повреждение для них фатально. Это обычными голубенькими мячиками можно хоть в баскетбол играть, а с этой штуковиной нужно быть крайне осторожным. В лучшем случае ее сила уйдет в «молоко», а в худшем она рванет, и все в радиусе километра превратится в стекло. Она и так находилась в недрах Осколка почти столетие, так что внутренний ресурс артефакта постепенно подходит к концу, а стенки тверже не стали. Вы же помните, что случилось с Московской Звездой, когда ваш отец вывозил ее из города?

— Смутно. Меня тогда еще даже в проекте не было, — ухмыльнулся я.

— Они с вашим дворецким ее… уронили, — мило улыбнулся Годунов. — И им страшно повезло — от нее всего лишь откололся м-м-м-маленький кусочек. Это и стало для артефакта роковым обстоятельством, и она начала «сдуваться» как шарик. Вашего отца за потерю такого могущественного артефакта хотели обвинить в преступном разгильдяйстве, но Московский Осколок без Звезды сильно ослаб, поэтому в дело вмешался мой отец, и дело спустили на тормозах. Чтобы подобного не случилось, меня и направили сюда извлечь артефакт в кратчайшие сроки, а затем доставить во Владимир.

— И при этом ни о чем меня не спросить?

— Уж простите, Евгений Михайлович, но времени на разговоры совсем нет. С часу на час обещается новая операция по извлечению Осколка, на этот раз в Казани, и наш дирижабль кровь из носу должен быть там уже к вечеру. И да, артефакт необходимо извлечь и оттуда — без свистопляски с правами и привилегиями.

Ничего себе, вот это новость! Император решил пойти ва-банк, и извлечь несколько Осколков разом? Впрочем, учитывая нарастающую угрозу Нексуса это неудивительно.

— Хотите сказать, что Омский Осколок был лишь пробой сил?

— Именно. И к концу недели все извлеченные Сферы класса «А» должны быть во Владимире, чтобы помочь Его Величеству подготовиться к главной операции.

— Вы про Московский Осколок? — заинтересовался я.

— Конечно. Но не стоит вам болтать об этом. Даже стены вашей уютной усадьбы имеют уши Нексуса.

— Учту.

— Поэтому я еще раз прошу вас передать Сферу моим людям. Вам, естественно, компенсируют ее стоимость.

— Прошу прощения, но мне казалось, она бесценна.

Годунов немного стушевался.

— Да, это так. Но государство готово предложить за нее хорошую цену, которая покроет ваши расходы на ликвидацию Осколка.

— Увы, но в деньгах я не нуждаюсь. Мои конструкты только что буквально купались в бабках. А Сфера мне нужна самому — мои люди заслуживают того, если в награду за отвагу я позволю отщипнуть кусочек от этого сверкающего пирога. Да и мне не помешает «поболтать» с ней часик…

— Да как ты смеешь так разговаривать с Его Высочеством! Невежа, наглец! Он еще и смеет отказывать венценосной особе⁈ — послышался недовольный голос из-под двери. — Ваше Высочество, зачем вы с ним спорите? Он же вчерашний барон!

Годунов закатил глаза.

— Лейтенант Бессонова, если вы не исчезните, я выкину вас с дирижабля, и до Казани вам придется идти пешком, — спокойно сказал он, и снаружи послышалось недовольное рычание и удаляющиеся шаги. — Хотя нет, стоп!

Шаги тут же вернулись. Открылась дверь и на пороге, зыркая на меня недовольным взглядам, застыла та самая бойкая девчушка, которой уже не я один хотел бы подрезать язычок. Чайник был снова в ее руках.

Годунов молча достал мобильный и набрал номер. Несколько секунд он напряженно вслушивался в гудки.

— Да… — послышалось из динамика.

— Здравствуй, сынок, — сказал он, выдохнув. — Где ты, жив? Отлично. Жди, сейчас будем.

Он захлопнул телефон и посмотрел на Бессонову.

— Если вам совсем нечего делать, лейтенант, то встретьте моего сына, когда он прибудет. Выполняйте.

Бессонова кивнула и, развернувшись на пятках, покинула кают-компанию. Дверь за собой она не закрыла, и пару секунд я наблюдал, как она на ходу потягивает чай прямо из носика.

А вот ее упругая попка прямо и просила мощного пенделя.

— Так, о чем это мы? — повернулся ко мне Годунов.

— Постойте, — проговорил я. — Один из моих людей — член императорской семьи?

— Да, а что вас смущает?

— Это, как минимум, неожиданно…

— Алексею Николаевичу нужен опыт подобных операций, а здесь он был просто бесценным. Правда, мой сын умудрился угодить в самое пекло, и едва выжил, — помрачнел Годунов и отхлебнул чая. — Что касается Сферы, я позволю ее забрать при одном условии, Евгений. Одним из тех, кто получит новые силы с ее помощью, будет мой сын — Алексей. Потом уже и ваши ликвидаторы возьмут свою толику силы, чтобы принять непосредственное участие в ликвидации Московского Осколка, и будут сражаться в первых рядах. А вы будете работать под моим началом.

— Я предпочитаю действовать своей головой без присмотра со стороны августейших особ, — покачал я головой. — Простите, но у меня такое ощущение, что даже несмотря на мою верную службу, надо мной все еще висит какое-то подозрение?

— Нет, никаких подозрений. Я отправил сына в Омск по желанию Его Величества. По мнению отца он слишком медленно прогрессирует, и все еще Адепт-Профессионал, хотя давно должен быть Солдатом. А ваши с ним покатушки в метро это уже инициатива самого мальчика.

Ага… Кажется, и гадать не следует, кто все это время скрывался за молчаливой маской. Альберт, кто же еще? Интересно, Ярослав в курсе, с кем так долго водил дружбу?

— И этот дирижабль тоже не моя идея. Осколки не доставали довольно давно, особенно такие крупные как этот.