А там было пусто.

Мы с Ниной шагали вперед, Дружок вел нас за собой, а вокруг было белым бело. Постепенно из клубов газа и пыли, медленно-медленно опускающихся на землю, выплыло бесконечное плато, по которому носились серебристые искорки.

Тишина, и никаких тебе холмов, никаких возвышенностей или углублений в идеально ровной земле. Куда ни посмотри — один сплошной серый блин исходящего паром нексорида, накрытый куполом дыма. С каждым шагом поверхность еле заметно оседала.

Хорошо, что я немного подправил «дорожку», по которой мы с Ниной ступали, иначе один неверный шаг, и мы провалились бы вниз.

Немного позади держались конструкты, и за ними тоже приходилось следить, чтобы они не ушли под землю, как в цемент. Выковыривать их из залежей постепенно впитывающегося в почву нексорида было бы той еще проблемой. А если учесть, что он еще и твердеет со временем, то вообще полная жопа.

За нами не отважились идти ни ликвидаторы, ни стрельцы. Зубр как мог пытался меня отговорить, но я был непреклонен.

И вот мы одни в этой нексоридовой пустыне.

Позади еще слышались голоса, рев двигателей и отдельные выстрелы, но скоро и они затихли. Стало совсем спокойно, и только еле слышные причитания Нины раздавались над ухом.

— Кому расскажу… не поверят… — пыхтела она, делая один осторожный шажок за другим.

За нами тянулась короткая цепочка следов, которая спустя пару секунд разглаживалась, вновь становясь вязкой и ровной поверхностью. Я поддерживал подругу за руку, но скоро она сама нашла в себе смелость пробираться все дальше и дальше. Мне очень хотелось оставить уставшую девушку в тылу, но она настояла — мол, после всего, что мы с тобой пережили, я тебя туда не пущу, так и знай!

— Ладно-ладно, — ухмыльнулся я. Самое страшное все равно позади. В этом котле не выжил никто.

Скоро из-под «земли» показались оскаленные морды нексов, напоминающие оплывшие изваяния из камня. Одно из двух: либо нексорид начал оседать еще быстрее, либо он выталкивает из себя всю органику.

При виде новых «попутчиков» Нина захихикала и ткнула одну из дохлых Мантикор в нос ботинком.

Да, мы шагали по Осколку. Вернее, по тому, что от него осталось.

Зубр наблюдал за всем из командного пункта, закрытого защитным стеклом. И он поведал мне, что после множества ударов молниями тело монстра разогрелось до такой степени, что озверевший от боли Осколок в попытах защититься начал порождать из себя Монолиты-болванки. И делал он это с такой чудовищной скоростью, что его температура начала расти в геометрической прогрессии. Наконец, нексорид, из которого состояло его тело, стал плавиться, а затем в буквальном смысле закипел. Без конца шарашащие цепи молний только довели тварь до нужной кондиции.

В определенный момент Осколок просто лопнул как воздушный шарик, который немного подержали над огнем. И, превратившись в жидкость, плавненько осел на землю, вернее, влился в кратер, оставшийся на месте провалившегося под землю Омска.

Мы с Ниной как раз подбирались к центру погибшего города, и тут фонило так сильно, что связь отрезало на полуслове.

Неприятно, но больше разъяснений и не требовалось. И так понятно, что мы сделали эту тварь.

Дружок мелькал впереди, и скоро мы вышли к сектору, где по моим прикидкам должна находиться Сфера. Превратившееся в жидкость существо, забрало ее с собой — артефакт ушел глубоко под «землю» и с каждой секундой опускался все ниже. Нужно спешить, иначе из толщи застывшего нексорида ее придется выгребать буром. Признаюсь, я до последнего надеялся, что она тоже всплывет, как начали всплывать нексы, но увы — видать, состав вещества не тот.

Найти место, где предстоит «копать» в принципе несложно и без меча — силы артефакт был настолько мозговыносящей, что дух захватывало, а по телу непрекращающимся потоком носились мурашки.

Наконец, Дружок завис над точкой, и мы с Ниной подошли к нему.

— Тут? Ты уверен? — спросил я меч, и он завертелся вокруг своей оси. Думаю, это означает «да».

Я кивнул, и Дружок влетел мне в ножны.

— Что ж, раз Сфера под нами, — проговорил я, смотря себе под ноги. — Будем ее доставать…

Главный вопрос — как? Ну не нырять же в нексорид? Так и зажариться недолго. Даже в «Мефисто» тут жарко как в бане. Нина, наверное, вообще на последнем издыхании.

— Может, мне попробовать? — спросила она, и ее «волшебный» глазик дернулся за стеклом забрала.

Тут же рядом встал конструкт и охотно сверкнул красными очами. Вот уж кому море по колено.

— Хмм… А он выдержит? — задумался я. — Все же температура там внизу куда выше, чем на поверхности.

— Что тебе важнее, сохранить одного конструкта, или попытаться побыстрей забрать Сферу, пока вся эта лужа не затвердела?

Она была права. Поработать с небольшим участком этой «лужи» под нашими ногами — ничего сложного, но вот растапливать сотни метров (а то и километры) в попытках добраться до точки, куда могла угодить Сфера — тот еще геморрой. Поэтому лучше рискнуть, но сделать все максимально быстро.

— Давай, — кивнул я, и Нина, хмыкнув, закрыла глаза.

— Сделай «пол» жидким, — попросила она, и я исполнил ее желание.

Конструкт тут же с шипением провалился вниз. Буль! — и на месте, где только что стояла железная образина, остались одни пузыри.

— Ух! Горячо! — Нина поежилась. — С тебя шоколадка, Женя!

— С меня целый шоколадный торт, — шепнул я девушке на ухо, а затем обнял за плечи, когда она слегка покачнулась.

Другие конструкты остались смирно стоять на своих местах, словно выжидая, как справится их дружок-ныряльщик. На пустых лицах даже промелькнула тень беспокойства, но это я конечно придумываю — мне и самому было страсть как волнительно за нашего железного друга. Все же когда-то он варил Герде кофе.

Мы стояли так где-то минуты три, и вдруг Нина