Шрифт:
Закладка:
Я ехал очень медленно и сразу увидел эту парочку. Они стояли возле моего дома, опираясь на ограду. Нога на педали газа умоляла меня дать ей команду: «Жми!» – но тут я заметил на стоянке свободное парковочное место как раз напротив дома. В Тель-Авиве, если в три часа дня ты видишь на парковке в центре города свободное место, то к угрозе быть избитым до полусмерти относишься как к несущественной. Я припарковался, открыл багажник и достал оттуда стальной ломик. Он прекрасно лег мне в руку. Гладкий, округлый, примерно в метр длиной. Почему бы мне его не выгулять? С ломиком в руке я направился к своим старым знакомым – Громадине и Великану. При виде меня они быстро спрыгнули с ограды и заулыбались. Зубов у них больше, чем в фильме «Челюсти».
– Не надо железо, – обратился ко мне Громадина. – В этот раз мы не хотеть проблем.
– Не хотим, – поправил его я. – На иврите говорят: «мы не хотим».
– Я – оле хадаш[9].
– Вот и шел бы на курсы учить иврит. Вместо того чтобы людей дубасить. Они называются ульпан.
– Я знаю ульпан, я там был. Но они мало учат. Надо читать книги. Если не читать, урок забывать.
– Забывается. Урок забывается. Возвратный глагол.
– Это хорошо. Хорошо, что ты меня поправлять. Я так учусь.
На какое-то мгновение мне показалось, что они просто отвлекают внимание, чтобы на меня наброситься, но Громадина одарил меня приветливой улыбкой. Он был искренне рад, что наши отношения приняли новое направление.
– Зачем вы пришли?
– Господин Кляйнман сказал навестить тебя. Спросить, что тебе надо, и дать любую помощь. Ты говоришь, что делать, а мы помогать.
– А если я скажу, чтобы вы убирались?
– Это немного нехорошо.
– А кто сказал, что я хороший?
Великан вдруг вспомнил, что у него есть собственные мозги:
– Это неправда. Ты не похож на плохого человека. Мне очень жаль, что мы тебя побили. Я не люблю бить людей просто так.
Я стоял, вылупившись на них и мучительно соображая, кто из нас сумасшедший.
– Ладно, – наконец сказал я. – Заедете за мной через два часа, и мы отправимся навестить вашего приятеля.
– Какой приятеля?
– Какого. Какого приятеля.
– Хорошо. Очень хорошо. Какого приятеля?
– Сами увидите.
Я отошел на два шага, но тут же вернулся:
– Имена у вас есть?
Оба захохотали. Они смеялись здоровым заливистым смехом людей, чья совесть чиста.
– Я – Сергей.
– И я – Сергей.
Как я сам не догадался?
Моя квартира выглядела как после обыска. Все вверх дном: тарелки на полу, стул перевернут, повсюду разбросаны книги и газеты. Я почти рванулся обратно, чтобы потребовать объяснений, но тут вспомнил, что, уходя утром, оставил свое жилье именно в таком состоянии.
Я принял душ, съел два болгарских перца с творожным сыром и тремя ломтиками диетического хлеба, а затем совершил нечто совершенно для себя неожиданное, а именно лег и на полтора часа провалился в глубокий сон без сновидений. В четверть шестого, когда я вышел из дому, Сергей Первый и Сергей Второй уже ждали меня в «Тусоне» с включенным двигателем. Я влез на заднее сиденье и, чувствуя себя главой правительства, велел им ехать на улицу Хашмонаим. Сергей Первый забил адрес в навигатор, и все время поездки нас сопровождал женский голос, дававший ему указания по-русски. Я не понимал ни слова, но звучало это так, словно она обещала ему подарить незабываемую ночь, если только он не пропустит поворот на улицу Бен-Йехуда.
На месте я приказал им оставить машину на парковке на улице Ха-Арбаа, и мы втроем направились к кафе «Джо». Сообразив, куда мы идем, они обменялись несколькими быстрыми фразами на русском, но спорить со мной не стали. Компания Авихаиля расположилась на своих обычных местах: Нохи за столиком над чашкой эспрессо, вокруг три телохранителя, тут же, опершись на колонну, дядя, на тротуаре – «Мерседес» с новым стеклом вместо разбитого мной. Завидев нас, они напряглись. Один из телохранителей достал пистолет. Он ни в кого не целился и держал его стволом вниз.
– Покажите им руки, – тихо сказал я.
Они повиновались.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – шепнул мне Сергей Первый.
– Неплохо, – похвалил я его. – Ни одной ошибки.
Мы подошли к столику Нохи. Он не поднял головы, только начал наклонять из стороны в сторону фарфоровую чашечку, глядя, как плещется в ней черная жидкость. Я снова обратил внимание на то, что его кожа светлее, чем у всех вокруг. Голубые вены у него на запястьях напоминали карту лондонского метро. Телохранители рассыпались веером: двое встали по сторонам, один – за спиной у босса. Они проделали это бесшумно и молча. Кто-то неплохо их выдрессировал. Почему-то это меня приободрило. Хорошо обученные люди делают гораздо меньше глупостей. Оба Сергея тоже слегка переместились – едва заметно, чтобы увеличить себе обзор. Если бы кто-нибудь снимал нас сверху, принял бы за команду по синхронному плаванию. Я взглянул наверх. Нет, никаких операторов в поле зрения. Но что-то мне говорило, что люди Кравица где-то здесь, неподалеку.
– Ты вернулся, – сказал Нохи Авихаиль, все еще изучая остатки кофе у себя в чашке. – Соскучился? – Он наконец поднял голову и улыбнулся.
– Нет.
– Я вижу, на этот раз ты привел друзей.
– Они просто ходят за мной. Я их толком не знаю.
– Забавно, – сказал Авихаиль. – Потому что я как раз знаю.
Никто не засмеялся.
– Ты не будешь возражать, если я на минутку присяду? – спросил я. – Что-то мне жарко.
– Ты – да. Они – нет.
Я посмотрел на Сергеев.
– Погуляйте немного. На одной из соседних улочек должен стоять голубой «Рено-Меган» с мужчиной за рулем. Один из вас пусть останется с ним, а второй вернется за мной.
– Он твой друг?
– Не трогайте его. Просто будьте рядом.
Сергей Первый вроде собрался что-то сказать, но передумал. Может, он хотел спросить, все ли со мной будет в порядке? Или во мне говорит романтик? Подошла официантка, выглядевшая так, будто вытянула проигрышный лотерейный билет. Я заказал эспрессо. Большинство диетологов утверждают, что кофе способствует похудению, но в данный момент меня больше волновала вероятность потери веса в результате появления двух-трех дырок в животе. Минуты ползли
