Шрифт:
Закладка:
– А она шустрая.
Звук моего голоса, видимо, пугает кроху – она вздрагивает. Ей удается повернуться, и ярко-голубые глаза, обрамленные длинными ресничками, встречаются с моими.
– Что случилось, маленькая моя? – нежно спрашивает Мейер.
Девочка прячет лицо, но затем снова смотрит на меня, на этот раз с очаровательной беззубой улыбкой.
Негромко смеюсь, а когда слышу смех Мейер, перевожу взгляд на нее.
– Она у тебя очаровашка, – говорю, поднимая сумки с пола. Прикусываю нижнюю губу, но все равно не могу сдержать улыбки. – Прямо как ее мама.
Мейер опускает голову, а я отправляюсь на кухню. Вытаскиваю продукты и оглядываюсь через плечо, зная, что девушка стоит в дверях и наблюдает за мной.
– Любишь острое? Или стоит быть полегче с соусом?
– Ты что, уже все приготовил?
Бейли теребит мамочкин подбородок.
– Ага.
На лице Мейер появляется улыбка, но она целует дочку в лобик, чтобы спрятать ее.
– Я люблю, когда много специй, – сообщает она и уходит в комнату.
Из этой девушки все клещами нужно вытаскивать.
Зажмуриваю глаза, слегка наклоняя голову.
Видимо, еще не время.
Накладываю еду в тарелки и выхожу из кухни в гостиную. Раньше я не позволял себе осмотреться, но сейчас делаю это. Комнатка совсем небольшая, в ней умещаются двухместный диван и телевизор, детской кроватки нет, значит, малышка спит в другой комнате. На ковре перед диваном – манеж, кажется, эта штука так называется, с игрушками. Очень чисто и уютно, Мейер выжала максимум из того, что у нее есть.
– Ты не против поесть в патио? – спрашивает она.
Действительно, ни здесь, ни на кухне нам не разместиться, и я к тому же всегда рад посидеть на воздухе.
С удовольствием соглашаюсь и иду в уже знакомый мне дворик. Сажусь в кресло, Мейер садится в соседнее, Бейли она держит на коленях.
Несколько минут мы молча едим.
– Ты все приготовил сам, чтобы дать мне время побыть с ней, спасибо тебе, – наконец говорит девушка.
Опускаю взгляд в тарелку, пряча улыбку. Жую курицу.
Это правда.
Вернувшись домой, я первым делом посмотрел на часы. Прошло всего десять минут, как я уехал от нее. Мне захотелось потянуть время, чтобы она могла без спешки покормить дочь. Достал все необходимое, подержал курицу в микроволновке, потом упаковался, еще раз посмотрел на часы и отправился обратно со скоростью черепахи, хотя мне хотелось мчаться как на ракете.
Подцепив вилкой очередной кусок, Мейер поворачивается ко мне:
– Ты сказал, что это соус твоей мамы?
Я киваю:
– Она у меня искусный кулинар.
– Это правда очень вкусно. А ты… Твои родители недалеко живут?
Смотрю на угасающее солнце.
– В Сан-Луис-Обиспо, это в четырех часах езды отсюда. Поступив в универ, я был дома всего пару раз, ну, может, побольше. Но от них я никогда не возвращаюсь с пустыми руками.
– Как мило.
– Ну да. – По телу проносится волна напряжения, но я справляюсь. – А как насчет тебя? Откуда ты?
– Э-э… – Она смотрит в сторону. – Родилась здесь, но выросла в небольшом грязном городке в Неваде. Таком, где все друг друга знают и откуда никто не может выбраться.
Моя тарелка опустела, отодвигаю ее и откидываюсь на спинку кресла.
– Похоже, у тебя получилось.
Лицо ее становится грустным, она смотрит на Бейли, которая с увлечением кусает свои маленькие пальчики.
– Это не считается, ведь настоящая жизнь пока не началась.
– Настоящая жизнь… – повторяю я и наклоняюсь вперед, чтобы привлечь внимание малышки. Голубые глазки встречаются с моими, ручки поднимаются, как будто она всплескивает ими. Постукиваю кончиками пальцев по пузику крохи и получаю в ответ улыбку. – Думаю, она уже началась, малышка-репетитор.
Мы с Мейер смотрим друг на друга. Ее глаза внимательно изучают мое лицо, но затем быстро перемещаются на дочь, и я меняю тему:
– Бьянка тебе часто помогает?
– Да, да! – кивает она. – Ты, наверное, не знаешь, но при университете есть детский центр. Днем я часто оставляю там Бейли, это очень выручает. В центре отличный уход, так что, думаю, мне повезло, но они закрываются в шесть, и вечером Бьянка приходит понянчиться. Без нее было бы совсем плохо.
Кроха завозилась, кажется собираясь заплакать, и Мейер начинает нежно поглаживать ее, уложив на плечо.
– Значит… рядом нет никаких родственников, которые могли бы помочь, или…
Рука Мейер замирает, тело слегка напрягается, но это быстро проходит.
А отец? Есть ли в жизни этой крохи отец? Кто-то еще, кто любит ее, как мать, думаю я, глядя на Бейли.
– У меня есть брат, – почти шепотом произносит Мейер.
Мне требуются определенные усилия, чтобы не нахмуриться.
– Брат, – киваю, поднимая бровь. – Теперь понятно, откуда такие познания в бейсболе.
Она издает нервный смешок.
– Да, он играет за университет поменьше, в нескольких часах езды отсюда, но только для удовольствия. Все его попытки помочь я пресекаю. Не хочу, чтобы он отвлекался от учебы. Хотя он бы убил меня, если б услышал, что я это говорю. А ты вроде бы говорил, что не единственный ребенок в семье? – Теперь уже она меняет тему.
Мгновенно мрачнею и смотрю перед собой.
– Да, у меня тоже есть брат… думаю, он настоящий мужчина.
– Что ты под этим подразумеваешь?
Пожимаю плечами, машинально хватаюсь за телефон.
– Ну, он хорош во всем, что делает. Правильный до мозга костей, не эгоист и не нарцисс. – Откинув голову назад, сдавленно вздыхаю. – Он из тех, кто из кожи вон лезет, чтобы угодить, но не ради славы, а потому, что его совесть настроена на максимум.
– Вроде того, что ты делаешь для Джо и Фрэнни?
Мейер улыбается так, будто видит меня насквозь. Будто понимает, каково это, когда ты работаешь над собой, но постоянно получаешь глупые ярлыки, навешанные идиотами. Для других я легкомысленный бабник.
Стоп. А не вижу ли я за ее интересом ко мне нечто большее?
Бейли начинает тереть глаза, и я спрашиваю:
– Она устала?
Мейер кивает.
– Уже время укладывать ее, сегодня она спала мало, и непонятно, как пройдет ночь.
Взгляд Бейли снова встречается с моим и тяжелеет с каждой секундой. Кроха не суетится, не плачет. Сжимает ручки в кулачок, и что-то внутри меня теплеет.
В конце концов ее маленькие пальчики расслабляются, дыхание становится ровным.
– Кажется, заснула, – шепчу я.
Малышка-репетитор не отвечает, я поднимаю голову и вижу, что она задумалась о чем-то.
– Мейер.
Она моргает, сосредотачиваясь:
– Хм?..
– Бейли спит.
Она кивает, осторожно поднимается и говорит:
– Сейчас вернусь.
Пока ее нет, собираю тарелки, чтобы отнести на кухню. На обратном пути вижу Мейер в гостиной.
– Нужно ноутбук зарядить, да и холодно становится, – говорит она и протягивает руку к обогревателю. – Работает еле-еле …
Опережая ее, я сажусь на диван.
– Ну что же, продолжим, – бормочет моя наставница, потянувшись к ноутбуку, но я мягко перехватываю ее руку.
– Подожди.
Достаю из сумки книгу, которую позаимствовал у Эчо. Она берет ее с выражением растерянности на лице.
– Почитай мне, малышка-репетитор. Где-то я слышал, что переутомляться вредно.
Мейер усмехается и смотрит на обложку. Это роман, причем увлекательный. Думаю, сейчас она пытается решить, как отреагировать.
Реагирует она правильно: поудобнее устраивается на диване, а улыбка говорит о предвкушении.
– Книга выглядит так, будто ее уже не раз читали, – говорит она и смотрит на меня.
– Да, верно. Позаимствовал у своего соседа, у него много книг. – Мои глаза блуждают по ее профилю. – Скажи, когда ты в последний раз читала для удовольствия?
Она пожимает плечами.
– Пожалуйста, почитай мне, малышка-репетитор.
Она издает смешок, но я сохраняю серьезность. Единственное, чего я сейчас хочу, – схватить ее за талию и притянуть к себе, почувствовать ее задницу на своих коленях, смотреть в ее глаза, как они станут темнеть. Увидеть, как она раскроется, как доверится мне.
Но я не могу – по крайней мере, не сейчас. Поэтому повторяю:
– Почитай мне, малышка-репетитор.
Мейер прикусывает нижнюю губу и в следующее мгновение раскрывает книгу.
– Глава первая.
СТУДЕНЧЕСКИЙ ВЕСТНИК УНИВЕРСИТЕТА АВИКС
Любимые читатели, нам нужна ваша помощь!
По слухам, наш горячий питчер кем-то сильно увлекся.
Нам нужны неопровержимые доказательства.
