взрыв хохота.

Внезапно воздух кажется тяжелым, и я спешу домой.

У Бьянки сегодня свидание, она чмокает меня в щеку и почти сразу убегает. Бейли спит; подруга сказала, что недавно покормила малышку, так что теперь она проснется не раньше трех-четырех часов утра. Вечер у меня свободный, накануне я не спала почти всю ночь, выполнила все свои задания и составила план на следующую неделю. Быстро взглянув на часы, решаю позвонить брату, так как пропустила его звонки не только сегодня утром, но и вчера вечером. Дозвониться, однако, не получается, вместо брата меня приветствует голосовая почта.

С губ срывается глубокий вздох, я с трудом поднимаюсь на ноги и выхожу в патио с радионяней и одеялом в руках. Падаю в кресло и смотрю на темнеющее небо.

Пятничные вечера теперь не такие, как раньше. Не то чтобы я была большой любительницей вечеринок, но время от времени все-таки выходила куда-нибудь, и иногда это было весело.

Интересно, позвонила ли Вивиан Тобиасу, поддавшись на уговоры подруг?

Они и сами могли позвонить.

Переворачиваю телефон, вытираю пятно на экране.

Руки так и чешутся написать и узнать, чем он сейчас занимается.

Может, отправить ему короткое поздравление с очередной победой? Как он на это прореагирует?

На что он мне сдался?

Я все-таки отправляю сообщение, и в тот момент, когда нажимаю на кнопку «Отправить», съеживаюсь в кресле и закрываю лицо.

Боже, Мейер… Какая ты жалкая.

Не думаю, что Тобиас расскажет, где и с кем завис. Да и что с того?

Но я бы не хотела, чтобы так было.

Закутавшись в одеяло, крепко зажмуриваю глаза.

У тебя что, проблем меньше стало? – ругаю себя. Не глупи, Мейер.

Телефон пищит, и дыхание перехватывает. Беспокойство и воодушевление, которые вроде бы никак не сочетаются друг с другом, ощущаются одновременно.

Прикусив губу, хватаю телефон и открываю сообщение.

Студент Т. Круз: Я чудовище, малышка-репетитор. Тебе пора бы это узнать.

У меня поднимается настроение, и тут приходит следующее сообщение.

Студент Т. Круз: Ты еще не знаешь, что у меня есть огромный пакет попкорна в карамели, который продавщица припрятала специально для меня, и пароль к «Нетфликс».

Предвкушение скручивается где-то внизу живота, создавая тревожное ощущение. Жду продолжения, не осмеливаясь читать между строк, потому что знаю, что это и не нужно. Тобиас никогда не говорит просто так, и следующее сообщение – тому подтверждение.

Студент Т. Круз: Что скажешь, малышка-репетитор? Откроешь мне дверь?

По коже пробегает волна мурашек, и я быстро пишу «да».

Не прошло и десяти секунд, как на телефоне высвечивается входящий звонок.

Не успеваю открыть рот, как он опережает меня:

– Открывай, малышка-репетитор.

Подпрыгиваю в кресле и поворачиваю голову к двери.

– Ты здесь?

– А ты думала?

Он здесь.

Встаю и иду открывать, все еще прижимая телефон к уху, сердце бешено колотится.

Он все еще в униформе, на скулах красуются черные полосы, бейсболка скрывает половину лица, но глаза все равно сияют.

– Можешь дать отбой, – говорит он в свой телефон, который, как и я, держит у уха.

Нервно хихикаю и, завершив звонок, отступаю назад, чтобы впустить Тобиаса.

– Не возражаешь, если я быстро переоденусь? Пришлось смыться раньше, чтобы опередить съемочную группу. Подумал, что, если задержусь, ты к моему приходу уже будешь спать.

– Ну, если бы ты предупредил, что придешь…

– Не хотел давать шанс сказать «нет», – ухмыляется он и исчезает в ванной.

– Думаю, можно разложить диван, так у нас будет больше места, – с места в карьер говорит он, появляясь с мокрыми волосами, и берет пульт. – А я пока зайду на сервис и введу пароль.

Киваю и занимаюсь диваном.

Не прошло и пяти минут, как мы нажимаем на кнопку воспроизведения.

Должно быть, в какой-то момент я задремала, а разбудил меня тихий плач Бейли. На часах три тридцать, место рядом со мной пустое.

Тобиас ушел.

Сажусь, провожу руками по лицу и откидываю одеяло… не помню, чтобы я им накрывалась.

Затем слышу его голос.

Голова поворачивается влево, и я вижу Тобиаса в коридоре. К голой груди он крепко прижимает Бейли.

Сердце бьется с удвоенной скоростью, когда он подходит ближе; на красивом лице появляется усталая улыбка.

– Кто-то проснулся, – шепчет он на ушко крохе. – Не так ли, Бей?

Я не могу отвести от него взгляд.

Он нежно передает мне Бейли и забирается на диван рядом со мной. Убедившись, что кроха в безопасности, спрашивает:

– Я справился? – Голубые глаза блуждают по моему лицу.

Не уверена, что смогу произнести хоть слово, поэтому просто киваю.

Тобиас знает, почему Бейли проснулась, и безмолвно умоляет не прогонять его на время кормления.

А я и не хочу, чтобы он уходил.

Перекладываю малышку поудобнее и поднимаю рубашку над левой грудью. Как только малышка прикладывается к ней, ее ручка поднимается и ложится чуть выше соска. Я распускаю волосы и позволяю им свободно упасть. Крохе нравится это. Маленькие пальчики легко скользят по прядкам.

Тихий смешок Тобиаса обжигает мне шею, и кожа вспыхивает.

Глубоко вздохнув, поворачиваюсь к нему, и наши взгляды снова встречаются. Совершенно синхронно наши головы опускаются на подушки. Проходит несколько мгновений, он начинает моргать все реже, затем переплетает пальцы с моими и засыпает, а я разглядываю каждую черточку его лица.

Красавчик-бейсболист с коротко стриженными волосами, всегда гладко выбрит, с фирменной ухмылкой, ленивой походкой и божественным телом, свидетельствующим о долгих часах работы над ним. Добавьте к этому высокий рост, непробиваемую уверенность в себе и дерзкий взгляд. Но все это – только первое впечатление. У Тобиаса доброе сердце, и доброта его не напоказ. Репортеры гоняются за ним, а сам он не ищет внимания. Отмахивается от всего ненужного ему. Сосредоточен только на том, что пригодится для продвижения в тех сферах жизни, которые, по его мнению, достойны усилий. И он не позволяет ничему встать на своем пути.

Он настоящий трудяга, вот что я скажу. Я встречала немало спортсменов, и, хотя все они преданы своему делу, Тобиаса не сравнить ни с кем. Он постоянно работает над собой, чтобы стать лучше, сильнее, и делает все возможное, чтобы развиваться. Встает до рассвета, тренируется, отрабатывает подачи, снова повторяет то же самое, но уже на утренней и вечерней тренировках с командой и, конечно же, выкладывается на матчах. Он смотрит записи игр и изучает соперников, выявляя их сильные и слабые стороны, разрабатывая стратегию игры. Он запоминает каждый поворот соперников, то, как они встают в позицию, как держат биту, с какой силой отбивают мяч, и ведет статистику ударов и промахов.

Как у него хватает места в голове для учебы, я иногда не понимаю, но он делает все возможное. Надеюсь, не только для того, чтобы выйти на поле.

То, что говорят про него в прессе, – правда, в том смысле, что без Тобиаса невозможно представить бейсбол. И он действительно выходит на поле в своей лучшей форме.

Это его жизнь, и он заслуживает уважения.

Я снова вздыхаю.

Ни для кого не секрет, что в следующем году лучший питчер студенческой лиги перейдет в профессионалы, то есть закончит учебу в Авиксе.

Получается, смысла рассказывать ему свою тайну нет, ведь это все равно ничего не изменит.

Глава 18

Мейер

Иду в детский центр и резко останавливаюсь.

– О господи! – Рука подлетает к груди, я оглядываюсь. – Что ты здесь делаешь?

– Даже не поздороваешься, а?

– Здравствуйте, босс, – скрещиваю руки на груди. – Так что ты здесь забыл?

Он смотрит на меня долгим взглядом, затем вскидывает подбородок:

– На следующие два дня я изменил тебе расписание.

Хмурюсь.

– Зачем? До вечера четверга у меня нет твоих игроков. В чем проблема?

– Проблема в том, что мы возвращаемся в среду вечером и у ребят сразу же начинаются экзамены.

– Не понимаю.

– Иди домой, собери сумку и будь в спортивном отделе сегодня к четырем. Поедешь с командой в Кэл Поли.

Мое лицо вытягивается от ужаса.

– Какая поездка? Ты о чем?

– Мой лучший игрок попросил, чтобы репетитор присоединился к нему на этой неделе, так как его оценки очень шаткие. Говорит, что ему нужна любая дополнительная помощь, которую только можно получить перед промежуточными экзаменами. – Глаза тренера сужаются. – Любопытно, с чего это Тобиас взял, что ты на это согласишься?

В голове начинает пульсировать.

– Может, просто знает, что мой голос