– Привет, Бей, ты смотришь на маму? – Нежно касаюсь носика, и ее маленькая рука на моей груди вздрагивает.

Протягиваю ей свою руку, она обхватывает мой большой палец и радостно агукает.

– Моя сильная девочка! – Тихий смех срывается с моих губ, когда я наклоняю голову, чтобы поцеловать дочку. – Ты становишься такой большой.

Завтра Бейли исполнится четыре месяца, время после ее рождения пролетело как одно мгновение, пугающе быстро. Она умеет улыбаться и даже смеяться, она легко переворачивается. Ее спинка крепнет с каждым днем, думаю, скоро она научится сидеть без поддержки… потом будет ползать, потом встанет на ножки.

Надеюсь, я буду рядом, когда это произойдет.

Малышка обводит глазами мое лицо, и вскоре ее хватка ослабевает. Она снова засыпает, и я, устроив ее головку на своем плече, нежно поглаживаю дочку по спине, а сама опускаюсь чуть ниже на подушку.

Мой взгляд вновь скользит к телефону, и я хмурюсь.

Беру телефон в руки и замираю. Потом открываю сообщение.

Легкие сжимаются по мере того, как читаю, пустота в животе обжигает холодом.

Я ожидала, что он отменит все встречи, что начнет меня допрашивать… Но определенно не рассчитывала, что Тобиас предложит провести наше воскресное занятие в зуме, чтобы я могла остаться дома с малышкой… Он так и назвал ее – малышка.

Должно быть, он предложил изменить форму занятий из жалости ко мне, но это нечестно по отношению к нему. Поэтому я вежливо отказываюсь и только после того, как нажимаю на кнопку «Отправить», вспоминаю, что сейчас всего пять утра.

Вздохнув, позволяю своему телефону упасть рядом.

Ну и ладно. Зевок срывается с губ, и я закрываю глаза. Будильник прозвенит примерно через пятнадцать минут – тихо-тихо, и у меня будет около двух часов, если повезет, чтобы успеть позаниматься, прежде чем Бейли проснется и потребует внимания. Ну а пока… пока я могу насладиться последними минутами спокойствия перед долгим днем.

Не успеваю вздохнуть, как телефон вибрирует у меня под рукой.

Боже мой, я разбудила его.

Тобиас: Почему – нет?

Хмурюсь и пишу ответ:

Мне очень жаль, не хотела тебя разбудить. Спи дальше.

Студент Т. Круз: Малышка-репетитор, ты – милашка.

О чем это он?

Через десять секунд приходит новое сообщение. Открываю и вижу фотку. Ого… да он, похоже, давно уже проснулся.

На фотке (это селфи) Тобиас с обнаженным торсом показывает язык; бейсболка надета козырьком назад. Он держит руку так, чтобы я видела часы – на них отмечена трехкилометровая дистанция. На улице темно, только огни стадиона горят.

Он не пытается быть сексуальным – просто игривый снимок, сделанный на лету, и мне это нравится.

Настоящий…

Уверенный в себе…

Разглядываю его тело, мышцы на руках, затем возвращаюсь к изгибу губ, полных и румяных от природы.

Вздрагиваю, когда телефон снова вибрирует. Бейли заворочалась.

Черт.

Студент Т. Круз: Я уже приготовил завтрак. И да, пробежал три с лишним километра.

Я: Сумасшедший.

Студент Т. Круз: Полагаю, и ты тоже. Это не я написал до рассвета.

Мои губы кривятся в улыбке. Ладно, один – один. Мой будильник сработает только в пять тридцать.

Я: Слышал, как говорят? Кто рано ложится и рано встает, здоровье, богатство и ум наживет.

Студент Т. Круз: И первым пойдет в горячий душ. Ты как всегда права, малышка-репетитор!

Снова улыбаюсь.

Студент Т. Круз: Закончу пробежку и позже позвоню тебе, чтобы поговорить о воскресенье. Пообещай, что ответишь.

Чувство вины и нерешительности захлестывает меня с головой.

Мы уже довольно давно знаем друг друга, и что в этом такого, если он позвонит?

Никакого риска, верно?

Тихий голос в глубине сознания кричит, что что-то в его просьбе кажется интимным, но, видимо, голос этот недостаточно громкий, потому что я соглашаюсь, встаю и начинаю свой день.

Кто знает, может, он и забудет о звонке.

⁂

Вчера вечером позвонил хозяин бургерной и попросил выйти на смену в середине дня, а поскольку Бьянка с утра принесла завтрак, она убедила меня согласиться, ведь я тогда получу больше выходных.

Ненавижу уходить, когда Бейли не спит, но сегодня я рада этому. Отработаю и до понедельника, условно говоря, смогу перевести дух, а затем все по новой.

Вспомнив о занятии с Тобиасом в воскресенье, достаю телефон из сумки и предсказуемо обнаруживаю несколько пропущенных звонков и еще больше сообщений. Открываю последнее:

Студент Т. Круз: Опять динамишь. Это уже второй промах, малышка-репетитор. Осторожней, третий может вывести тебя из игры.

Текст дополнен смайликом-улыбкой, и я чувствую некоторое облегчение.

Мне уже известно, что этот парень любит пошутить. И пофлиртовать, кстати, тоже. Видимо, это неизбежный побочный эффект, когда ты привлекателен во всех отношениях. Он не сможет сбавить обороты, даже если захочет.

И не то чтобы он планирует остановиться, да?

Так и не ответив ему, уже по дороге домой размышляю, что бы такого написать. А ничего. Вопреки моему обыкновению, просто не буду отвечать. Встретимся в воскресенье, как обычно, и поговорим. Если, конечно, он не будет атаковать меня сообщениями и звонками.

Впрочем, такое уже было. Тобиас думал, что я его игнорирую, и исчез с радаров. Забил на учебу и снова вышел на связь только тогда, когда под угрозой оказалось его участие в играх. Вряд ли он повторит это, но я не уверена, что он из тех, кто будет терзать телефон до победного.

– Привет!

Прижав руки к груди, вскрикиваю и мотаю головой по сторонам.

Тобиас сидит в своей машине, через открытую дверь вижу на сиденье сумку-холодильник, в руках он держит «Джарритос»[33] со вкусом лайма.

Мой пульс подскакивает, когда он вылезает на тротуар и идет ко мне.

– Гляжу, с твоим телефоном все в порядке, – кивает он на телефон в моей руке.

Тобиас останавливается в паре шагов от меня, бейсболка сдвинута назад, голубые глаза полны озорства.

Боже, какой красавчик.

– Привет, малышка-репетитор.

– Тобиас… – Мой голос звучит хрипло, отчего он улыбается еще шире.

Сглатываю, надеясь, что он не замечает этого.

– Что ты здесь делаешь, Тобиас?

– Кто-то обещал мне ответить, – говорит он. – Но в итоге продинамил. Пришлось сделать козырный ход, но он, похоже, не совсем удался.

Сердце прыгает в пятки – что не так? – а Тобиас вытаскивает из-за спины большой пластиковый стакан с какой-то жидкостью.

– Что это?

– Это был сладкий чай со льдом от Фрэнни, но лед уже растаял.

– Ты принес мне чай?

– И пиццу, но, каюсь, съел половину, пока ждал, так что… – Он пожимает плечами, а я не могу сдержать легкий смешок.

– Тебе, наверное, Бьянка сказала, во сколько я освобожусь?

– У меня нет ее номера, а у Купа я не стал спрашивать. Заходить я тоже не стал. Знаешь, мой племянник родился как раз перед рождественскими каникулами, и когда я вернулся домой, над звонком висела маленькая латунная табличка с просьбой не звонить, потому что в доме малыш, – делится он своим опытом. Свободной рукой Тобиас распаковывает трубочку и просовывает ее в щель на крышке стакана. Его глаза встречаются с моими. – В общем, я побоялся побеспокоить.

Внутри что-то обрывается, я переминаюсь с ноги на ногу.

– Как это мило с твоей стороны.

– Звучит как в романах.

Не знаю, что еще сказать, поэтому радуюсь, когда он протягивает мне чай.

– Попробуй, малышка-репетитор. Если пить уже нельзя, скажешь.

Тянусь за стаканом и встречаюсь с его пальцами. Он не собирается отдавать мне стакан, и я, наклонившись вперед, делаю маленький глоток через соломинку, затем еще один, побольше.

Тобиас смеется, а я быстро поднимаю руку, чтобы вытереть губы.

– Вкусно?

Беру у него стакан, когда он наконец отпускает его.

– Я не привередлива.

– Приятно слышать, – говорит Тобиас с усмешкой.

Бросаю быстрый взгляд на свой дом.

– Тебе нужно идти?

Киваю.

– Обычно я не работаю по субботам, и в другие дни смена заканчивается позже, да ты это и сам знаешь. Мне удобно работать, когда Бейли уже спит, но сегодня я вышла на замену.

– Бейли, – повторяет он. –