ладонь к колотящемуся в груди сердцу.

– Не знаю.

– Не знаешь? – удивляется Сейдж.

Тяжело вздыхаю, закрываю глаза и слегка давлю на веки пальцами до тех пор, пока не появляются красные точки.

– Все дни смешались, – отвечаю устало. – Я даже не помню сколько дней прошло со времени нашего побега из Нового Света.

Сейдж задумчиво кивает и отводит взгляд. На пару минут воцаряется тишина.

– Тринадцать, – заявляет она. – Ну или четырнадцать. Думаю, рано еще делать скоропалительные выводы. Надо подождать еще хотя бы несколько дней.

Киваю. Сейдж права. Но куда теперь деваться от назойливых мыслей? Я думала, что будет легче, если я поделюсь с кем-то. Ничего подобного не произошло.

– Спасибо, – говорю тихо и с благодарностью смотрю на девушку.

– Ты справишься, – уверенно заявляет Сейдж.

Качаю головой. Я не испытываю даже толики той уверенности, с которой говорит девушка. Я не знаю, доживу ли до завтра. Не могу гарантировать безопасность себе, не то что младенцу.

– Нет, – шепчу я. – Не справлюсь.

Груз, камнем осевший на душе, давит еще сильнее, отчего я не могу нормально дышать. Господи, почему все настолько сложно?

– Посмотри на это в другом ключе, – Сейдж склоняет голову набок и слегка понижает голос. – Если ты все-таки беременна, этот малыш станет напоминанием, маленькой частью, что связывала тебя с Килианом.

Чувствую, как начинает дрожать нижняя губа, а слезы подкатывают к глазам так стремительно, что я не вижу Сейдж. Она расплывается.

Резко поднимаюсь на ноги, едва сдерживаюсь, чтобы не зарыдать, и отворачиваюсь.

– Мне нужно на воздух, – бросаю я и, не глядя на Сейдж, иду в сторону Лидии. Слегка трясу женщину за плечо, а когда она просыпается, тут же прошу: – Мне нужно выйти.

Лидия несколько раз моргает, фокусируя заспанный взгляд на мне.

– Туалет есть и здесь, – она указывает направление, но я даже не смотрю в ту сторону.

– Мне нужны ключи, – более твердо прошу я.

Еще пару секунд она молчит, потом кивает. Достает из кармана связку и протягивает мне. Забираю кольцо. Подумав, дрожащими пальцами снимаю с него ключ от входной двери, а тот, что от подвала, возвращаю женщине.

– Закроешь за мной, – распоряжаюсь я, из последних сил держа себя в руках.

Лидия без слов оказывается на ногах. Под скрип ступенек поднимаемся по лестнице, Лидия отпирает замок, я выскальзываю из подвала и слушаю скрежет ключа, когда женщина запирается изнутри.

Глубоко дышу, стараясь прогнать подступающие слезы. Сейдж ведь это не со зла. Она просто хотела помочь.

Вместо выхода зачем-то направляюсь вверх по лестнице, поднимаюсь на третий этаж и заглядываю в комнаты, почти с безразличием отмечая, что здесь та же картина, что и внизу, – мебель покрыта белой тканью.

Захожу в одну из спален, останавливаюсь возле окна, отодвигая в сторону тяжелую портьеру. Рассвело совсем недавно, и вся территория внизу отлично просматривается. Оглядываю огороженную забором местность. Когда-то здесь были сады. Вижу плодовые деревья, заросший пруд, возле него стоят заржавевшие скамейки. Не могу представить, что когда-то много лет назад здесь жили люди. Зачем им такая огромная территория? Что они здесь делали? Неважно. Сейчас все по-другому. Никто не выйдет погулять по саду, собрать яблоки и спелые сливы, а затем посидеть на скамейке и понаблюдать за рыбками или утками в пруду.

Опускаю голову, замечая, что неосознанно прижимаю руку к животу. Отдергиваю ладонь, будто обожглась. Я любила и продолжаю любить Килиана всем сердцем. Но я не хочу этого ребенка, при условии, что он вообще есть. Я не справлюсь… не смогу защитить его и дать ему лучшую жизнь, чем была у меня. Я ничего не могу.

В данный момент чувствую себя невероятно слабой. Ноги подгибаются, и я цепляюсь за подоконник, чтобы не упасть. Глухие рыдания рвутся из груди, и я с силой зажимаю ладонью рот. Не вижу ничего перед собой: ни окна, ни сада внизу, ни забора. Я горю на костре, превращаясь в ничто. Ненавижу себя за мысли и чувства, которые вызвала ничем не подтвержденная догадка. Я должна быть сильной. Обязана справиться. Иначе зачем жить? Можно просто лечь, свернуться в клубочек и умереть. Но я не хочу умирать. Не хочу.

Не знаю, сколько времени требуется, чтобы стихла истерика и наступила апатия. Уже несколько минут стою и пялюсь прямо перед собой, ни о чем не думая. Солнце подсвечивает верхушки деревьев за пределами огороженной территории, и я не сразу замечаю движение.

Кто-то идет от леса в нашу сторону, но я не могу разобрать свои это или враги. Если верить Алистеру, способность Афины не позволила бы приблизиться к нам психам, значит, это живые люди. В любом случае встречать их лучше внизу, чтобы не допустить никого к двери, за которой скрываются Афина и остальные. Если останусь здесь, могу упустить кого-нибудь из вида, и тогда противник может зайти со спины.

Осторожно возвращаю портьеру на место и быстро спускаюсь на первый этаж. Перебегаю от одного окна к другому, пока не вижу приближающихся людей, которые уже идут по территории особняка. Как они вскрыли замок на калитке? Хотя, глупый вопрос. Проблему мог бы решить всего один выстрел. Насчитываю восемь человек, но их может оказаться и больше. Крепче сжимаю в руке пистолет, готовая в любой момент открыть стрельбу. Пока не различаю, кто идет первым. С облегчением выдыхаю. Прячу за поясом оружие и шагаю к входной двери. Отпираю ее и тут же встречаюсь взглядом с Алистером, поднимающимся на крыльцо. Он внимательно оглядывает мое лицо и хмурится. Даже думать не хочу о том, как сейчас выгляжу.

– Афина? – спрашивает он с плохо скрываемым волнением в голосе.

Отхожу в сторону, пропуская его внутрь. Прочищаю горло, но голос все равно хриплый:

– В порядке. Где Нейт?

– Здесь, – слышу голос Нейта.

В следующую секунду кухня заполняется людьми. Алистер, Стивен, Кевин, мерзкий Рэджи (или как там его?), Зак, незнакомые девушка и парень. Последним заходит Нейт. В глаза бросается огромный синяк на левой скуле.

Игнорирую его удивленный взгляд, говорящий о том, что выгляжу я откровенно паршиво.

– А где все остальные? – обращаюсь к Алистеру.

Когда мы только пришли в их поселение, я видела гораздо больше людей, чем сейчас.

– Многие погибли, – мрачно сообщает он. – Еще несколько человек придут позже.

Не успеваю спросить, выяснили ли они, что произошло. Оборачиваюсь на громкий топот, доносящийся из глубины дома.

– Папочка! – Афина забегает на кухню и бросается в объятия отца.

Алистер поднимает дочку на руки, прижимает к себе и целует в макушку. Внутренности скручиваются раскаленным узлом, чувствую, что мне не