Шрифт:
Закладка:
Мэри смотрела на нее недоверчиво:
— С тобой точно все в порядке, милая? Что-то ты выглядишь очень испуганной.
Николь уверила старушку, что все в порядке, хотя, конечно, дела обстояли как раз наоборот, и покатила коляску по Норд-Раш к Ист-Оук, глядя на офисных служащих в прямых юбках и аккуратных костюмах, спешивших на встречи, или со встреч, или на ланч.
Небо стало еще темнее, илистого цвета, в воздухе пахло свежескошенной травой. Но Николь захотелось остаться на улице подольше, несмотря на приближающийся дождь.
Она долго шла, пока не заметила человека, которого меньше всего хотела видеть. Николь резко остановила коляску и мысленно взмолилась: «Пожалуйста, пройди мимо. Пожалуйста, пройди мимо».
— Николь, это ты? — пораженно спросила «Люсинда Нестлс.
Николь покраснела.
— Здравствуй, «Люсинда. Как дела?
И она поспешно прикрыла рот рукой, пытаясь вспомнить, чистила ли сегодня зубы.
— Ты выглядишь… Это твой ребенок?
Николь кивнула.
— О, она просто чудесна! Мои поздравления!
Люсинда наклонилась, чтобы поцеловать начальницу в щеку, при этом оглядывая ее с ног до головы — и заляпанную футболку, и разношенные штаны для йоги.
— Я вообще-то иду на заседание совета, — сказала она, холодно улыбнувшись. — Очень удивилась, когда ты сказала, что не можешь работать дома. Я, конечно, не жду, что ты будешь все время в офисе во время декретного отпуска, но все-таки ты — генеральный директор. Есть опасения из-за прогнозов по доходам, и эта статья в «Шестой странице»… Я тебе звонила несколько раз. Ты же тридцать первого возвращаешься на работу, верно?
До того как Николь успела спросить, о какой статье идет речь, она вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает.
В переулке между магазинами «Барнис» и «Эрме» стояла рыжая, глядя прямо на нее сквозь темные очки.
Николь вскрикнула и вцепилась в ручку коляски.
— Мне пора!
Люсинда взяла ее за руку:
— С тобой все в порядке?
Николь вздрогнула.
— Ты ее видела? Она следила за нами.
— Кто следил? — спросила Люсинда, широко раскрыв глаза от изумления.
Николь кивнула в сторону переулка, но там уже никого не было.
— Прости, но я никого не вижу.
Секунду назад рыжая женщина стояла там, Николь была уверена в этом. Она вымученно улыбнулась:
— Забудь. Я просто мало сплю и немного переутомлена. Ты же знаешь, каково, когда появляются дети.
Ее улыбка больше походила на гримасу.
Люсинда, прищурившись, поинтересовалась:
— Может быть, тебе нужна помощь? Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Вместо ответа Николь бросила:
— Пока!
И развернув коляску в противоположную сторону, зашагала как можно быстрее. Ее мускулы, отвыкшие от нагрузки, ныли, шрам на животе горел. Она уже бежала по тротуару, толкая изумленных пешеходов, а потом через дорогу, и ей вслед раздавались гудки автомобилей.
Николь добежала до Ист-Белвью. Ее руки так сильно тряслись, что она уронила ключи на мостовую возле дома. И тут раздался ужасающий гром и хлынул дождь, мгновенно намочив ей волосы и почти ослепив ее. Ползая на коленях по камням, она искала ключи и наконец схватила их. В кожу впились мелкие камешки. Она метнулась к входу в дом и обо что-то споткнулась. У двери стояла белая коробка, на крышке которой розовым маркером было написано: «Николь».
Глава пятнадцатая
Морган
Вторник, 8 августа
Времени подумать у меня нет.
С воплем «Отойди!» я отталкиваю Бена с Куинн, а сама отпрыгиваю в сторону, в сантиметре от «Приуса», который явно собирался врезаться в нас.
Рюкзак Бена отлетает на газон, а я сильно ударяюсь лодыжкой о поребрик и падаю на траву. Машина разворачивается и удаляется в облаке пыли. Боль очень сильная, я слышу собственный стон. Сердце вот-вот выскочит из груди. Я оглядываюсь: целы ли Бен и Куинн? Он стоит с открытым ртом, малышка кричит.
— Все в порядке? — кричу я.
Бен бежит ко мне, Куинн продолжает кричать. Он прижимает ее к плечу и опускается на колени рядом со мной. По его лицу видно, как он шокирован и обеспокоен.
— С нами — да. А с вами? Можете встать?
Мою ногу раздирает боль.
— Я ударилась лодыжкой, но все нормально.
На нас только что чуть не наехала машина. Только сейчас весь кошмар ситуации накрывает меня. Из глаз текут слезы. Значит, все это происходит на самом деле, мой страх реален. Кто-то и правда хочет погубить ребенка. Или меня. Или нас обеих.
Бен проводит рукой по небритому лицу и смотрит в том направлении, куда уехала машина, потом переводит взгляд на меня:
— Вы спасли нас.
Теперь он относится ко мне иначе. Я больше не представляю для него угрозы, я та, кто может помочь. Я пытаюсь встать, но приступ боли не дает этого сделать.
— Вы видели водителя? Это рыжая женщина? Рыжая на «Приусе» преследовала меня, пока я сюда ехала, но я думала, что она отстала.
— Честно говоря, я не видел. Все случилось так быстро.
Бен успокаивающе гладит Куинн по шейке, глядит то на меня, то на дорогу, по его лицу ничего нельзя прочитать. Вздохнув, он говорит:
— Это дом Николь. Мне надо забрать вещи Куинн. Я не знаю, сколько еще она пробудет со мной. Хотите зайти? Мы позвоним в полицию, и вы объясните мне, какого черта тут делаете и почему нас только что пытались убить.
Мне не остается ничего другого, кроме как согласиться. Надеюсь, он не был врагом Николь и тогда она убегала не от него.
Он неловким движением поднимает с земли рюкзак и пристраивает его на плечо. Посмотрев на меня, протягивает руку. Я не сразу беру ее. Но сейчас Бен — меньшее из двух зол. Он поднимает меня с земли и позволяет опереться на него, так что я в состоянии, прихрамывая, подняться по ступенькам к дому Николь. Я гляжу на Куинн, она уже спокойна и тоже смотрит на меня. Прекрасный, невинный ангел. Как можно желать ей вреда?
Бен открывает дверь, я захожу и прислоняюсь к стене цвета слоновой кости. Чистота и простор поражают меня.
— Вау!
Он кивает:
— Да-да, но пахнет здесь какой-то гнилью.
Скорее всего, это спертый воздух. А еще запах испорченных продуктов. Мне страшно в доме Николь. Справа от фойе огромная гостиная, все окна в ней закрыты шелковыми черными простынями.
Почему она жила во тьме? Какой была ее жизнь здесь?
Он запирает дверь и бросает на пол рюкзак, перекладывает Куинн на сгиб другой руки и берет телефон.
Но я
