…«Восемь,» — Гедимин покосился на счётчик зарядов. «За этот вылет — восемь. Запас есть, но… что-то не то с этими гранатами. Площадь поражения мала. Криво сделаны или протухли на складе?»

Солнце село полчаса назад, уже заметно стемнело, космопорт зажёг фонари. Глайдеры, вернувшиеся из последнего вылета, встали в строй вдоль стены, вокруг ходили усталые ополченцы, смахивая с обшивки хитиновые ошмётки. «Ночью вымою как следует,» — решил Гедимин, разминая затёкшие плечи — от неподвижности и волнения их сводило до боли.

— Намахался так, что рук не поднять, — услышал он недовольный голос ополченца. — Девятый час, а я ещё не дома. Чёрт бы подрал тесков! Если бы не они, занесло бы нас на грёбаный север⁈

Гедимин, мигая от изумления, не смог издать ни звука — только шумно выдохнул, пытаясь найти в словах «макаки» хоть немного логики. «При нас тут такого не было,» — подумал он, глядя вслед расходящимся ополченцам. Они разбегались быстро, едва заправив пустые баллоны и выбравшись из пехотной брони, — даже за кофе никто не пошёл. «Сегодня, кажется, я не ел,» — вспомнил Гедимин, чувствуя неприятную пустоту ниже рёбер. «И опять мартышечья пища…»

Возвращаясь на опустевшую площадку и доедая на ходу третий бургер, сармат вспомнил чёрные полосы вдоль горизонта, и его передёрнуло. «Там где-то огромное гнездо. Миллионы особей…»

Что-то щёлкнуло в мозгу; на догадку это было непохоже, но упускать единственную внятную мысль за три дня сармат не собирался. Достав из кармана обрывок бумаги и прижав к обшивке глайдера, он начертил несколько линий. Как он вспомнил сейчас, параллельными они не были, — они постепенно сходились к одной… ну, пусть не точке, но довольно ограниченной области, растянувшейся на пару километров вдоль озера Атабаска.

— Эй! — услышал он за спиной и, вздрогнув, обернулся, комкая листок в руке. Человека он узнал только по гладкой коже вокруг лица, — тот успел переодеться в «мартышечье» и теперь смотрел на сармата снизу вверх с застенчивой ухмылкой.

— Джед, ты здесь? Думал, ты на ночь в гостиницу…

Сармат качнул головой, настороженно глядя на Хейза. «Чего его принесло? Вот сбил с мысли…»

— В штабе холодно, — покачал головой пилот. — Летний домик, на зиму не рассчитан.

Гедимин мигнул.

— Я ночую на корабле, — сказал он, недовольно щурясь. «И где-то я всё-таки видел эту „мартышку“…»

Хейз коротко свистнул и замотал головой.

— Хиггинс — дебил, — грустно сказал он. — И я, дурак, не спросил сразу. Пошли со мной, Джед. Там тоже не дворец, но хоть тепло.

— Зачем? — настороженно сощурился Гедимин. Хейз растерянно усмехнулся.

— Ночевать. Не дело спать на голой палубе. Не бойся, ты меня не стеснишь. Собирайся, и идём.

«Ночевать у „мартышки“?» — сармат растерянно мигнул. «А, ясно. Увести меня подальше от глайдеров. Видимо, командиры на него насели… Ну ладно, если надо…»

— Я собирался работать, — буркнул он, вспомнив, что так и не проверил гранаты. «Видимо, заводской брак. Для „макак“ это в порядке вещей. Разберу и посмотрю, что можно сделать.»

— Бери с собой, и идём, — Хейз нетерпеливо мотнул головой, указывая на выезд с космодрома. — Тут близко.

Гедимин, пожав плечами, развернулся к глайдеру. Одна плазменная граната поместилась между слоями ипрона, и сармат проверил, плотно ли прилегают пластины, — у выхода маячили двое в синих экзоскелетах, и меньше всего Гедимин хотел им попасться. «Если „макака“ не видела…» — он подозрительно покосился на Хейза, но тот, казалось, ничего не замечал. Увидев, что сармат вернулся, он радостно ухмыльнулся и быстро пошёл к воротам.

— Совсем рядом, Джед. Пара кварталов, и мы на месте.

Патрульный ткнул сармату считывателем в лицо — и отступил, не издав ни звука. Хейз, похлопав спутника по бронированному предплечью, свернул направо, огибая здание, возвышающееся на окраине космодрома. За ним на север тянулись невысокие постройки — гаражи, складские ангары, разделённые переулками, перекрытыми шлагбаумами. Улицы тут были узкие, освещение скудное, — светодиоды вспыхивали, когда прохожие приближались к ним, и гасли за спиной. С юга над хаотично расставленными строениями нависала новостройка, зажатая между двумя огромными кранами. Пять этажей из одинаковых жилых блоков уже были построены, краны поднялись до шестого яруса и остановились, свет на площадке отключили, только дрон-наблюдатель висел над недостроенной башней и светился красным.

— Нам туда, — махнул рукой Хейз, указывая на двухэтажное строение без окон. Гедимину оно напомнило сарматские бараки — такое же длинное, из тех же фриловых плит. Оно примыкало почти вплотную к строительной площадке, и дрон освещал закрытые ворота вместе со светодиодной цепочкой, пока Хейз хлопал себя по карманам в поисках карточки.

— Заходи, — донеслось изнутри через несколько секунд; потом вспыхнул свет, показавшийся Гедимину после затемнённых городских улиц обжигающе ярким. — Можешь не пригибаться.

Это была выгородка внутри барака — четыре метра от ворот до стены. Напротив Гедимина в нише между северной стеной и вертикально установленной плитой-подпоркой стоял истребитель — «Раптор» времён последней войны, прикрытый защитным полем. Под ним виднелся закрытый люк смотровой ямы, чуть поодаль — верстак с установленными на нём тисками и десяток ярусов полок с запчастями и инструментами. Взгляд Гедимина едва заметно вспыхнул, скользнув по ним, и остановился на «Рапторе».

Кто-то над головой сармата смущённо кашлянул. Гедимин посмотрел вверх и увидел незамеченный им второй ярус. Хейз был уже там — стоял у хлипкого на вид ограждения и разглядывал сармата.

— Твой? — спросил тот, указав на истребитель. Пилот кивнул и смущённо ухмыльнулся.

— Ага. Имени пока нет. Увёл с лунного аукциона… Ты поднимайся, Джед. Лестница слева.

— Хороший «Раптор», — сдержанно признал Гедимин, поднимаясь на второй ярус. Голову пригибать не пришлось и там; мелькнула даже мысль, что здание — настоящий сарматский барак, чудом переживший бомбёжки.

На втором ярусе места было чуть меньше — три метра от стены до перил ограждения. Напротив Гедимина лежали матрасы, сваленные друг на друга и застеленные чистым куском брезента, — что-то вроде кровати. Слева от неё сармат увидел крючки,