бегло просмотреть все, что стояло на стеллажах, не было и речи. Единственное, что я успевала, это изучить надписи на корешках архивных папок. Но это было не так уж легко сделать, потому что буквы, написанные на них, выгорели и теперь едва читались. Я уже несколько раз провела взглядом туда и обратно вдоль полок, когда вдруг заметила папку, маркированную иначе, чем остальные. Вместо букв на ней были написаны цифры, а завершало цифровой ряд какое-то странное обозначение, символ, которого я никогда прежде не видела. Решение пришло в тот же миг, как только эта папка оказалась в моих руках. Ее саму я оставила на прежнем месте, а документы, лежащие в ней, взяла с собой. Унося из места, где они пребывали много лет.

Как бы не хотелось мне заняться изучением этих бумаг безотлагательно, это не представлялось возможным, потому что прямо сейчас мне предстояла встреча с арином Деланиэлем, который был моим официальным руководителем практики. Похоже, что тут тоже не обошлось без влияния моего ненаглядного жениха. Вопреки моим ожиданиям, отчет о том, как я провела первый день этой самой практики, состоялся вовсе не в кабинете арина Деланиэля, а в небольшом зале кафетерия при больнице, на чем настоял мой куратор. Все дело было в том, что мой юный и неокрепший организм следовало кормить регулярно, и арин Деланиэль пообещал лично контролировать мой режим питания, если я не возьмусь за ум и начну обедать в отведенное для этого время. Что я могла сказать в ответ? Только то, что такого, как сегодня, больше не повторится. Говорить о том, что я так увлеклась уборкой в старой секции архива, что напрочь забыла про «пообедать», мне пока не хотелось.

− Как прошел ваш первый день, Аниэль? − спросил арин Деланиэль, когда мы покончили с супом и перешли к горячему. − Надеюсь, вы не слишком огорчены тем, что пока ваша практика проходит не с людьми, а с бумагами?

− Признаться, я даже не ожидала, что это может быть так интересно. Прежде бывать в архиве мне еще не доводилось, − честно призналась я. − Я еще только начала знакомство с системой хранения и учета медицинских карт, принятой в Руаде, но уже успела заметить, что глубина архива составляет примерно двадцать лет. А более ранние документы хранятся где-то в другом месте?

− Более ранних документов, к сожалению, нет, − вздохнул в ответ арин Деланиэль. − Совсем нет. Они утрачены в пожаре, произошедшем около двадцати лет назад. К счастью, пожар удалось быстро локализовать, и никто ни из врачей, ни из пациентов не пострадал.

− Это очень печально, − проговорила я.

Так вот от чего были те странные темные разводы на полу чердачной комнаты, которые я не смогла оттереть, сколько бы не пыталась. Это были следы пламени, которое пыталось прорваться снизу. Значит, мое предположение о том, что те медицинские карты были обречены на медленную гибель, оказалось неверно. Все было наоборот, и тот, кто перенес их туда, наоборот, желал их сохранить, окружив мощной защитой. И ему это почти удалось. Несмотря на то, что артефакты, которые, по всей видимости, обеспечивали эту самую защиту, не устояли перед огнем, свою роль они выполнили, и уберегли бумаги гибели в пламени. Вот только, рассыпавшись прахом после пожара, артефакты больше не могли охранять документы от дыхания времени.

− Но неужели не было возможности восстановить их, хотя бы частично? − спросила я.

− Часть из них действительно была в каком-то виде восстановлена. Но многое и было утрачено. Примерно в то же время ушли из жизни несколько докторов, в том числе, и тогдашний глава больницы.

− И это не показалось странным? − удивилась я.

− Это было в то время, когда скончался прежний император Оранской империи. Тогда же, когда погиб мой старший брат и отец Лаэриэня. Смутное время, когда происходило много странных и неправильных вещей. Не во всем была возможность разобраться до конца. Причины многих событий тех лет так и остались неузнанными. Возможно, это и к лучшему, потому что есть тайны, которые не стоит открывать.

Какая-то часть меня была согласна с арином Лаэринем. И мне, действительно, не стоило бы ворошить тайны прошлого, вглядываясь в выцветшие от времени страницы медицинских карт. Потому что там вполне могли оказаться ответы на вопросы, которые я бы не хотела знать. Вот только дело было в том, что проблемы выбора передо мной уже не стояло. Я была вовлечена в затеянную кем-то, вероятно, бывшим первым министром императора, игру, начало которой было положено много лет назад. Для меня все началось с помолвки, которая долгие годы была столь нежеланна мне. Но пока я жила на Островах, я не принимала в этой игре непосредственного участия. Ступив же на землю Руада, я сделала в ней свой первый самостоятельный шаг. В войне, которая, хотя и была прекращена на время, так и не была закончена. В войне, которая, судя во всему, теперь возобновилась.

10

Попрощавшись с арином Деланиэлем, я отправилась домой, никуда не заходя по дороге, потому что мне не терпелось поскорее приступить к изучению взятых из архива документов. Больше того, войдя в дом, моего терпения не хватило даже на то, чтобы подняться к себе на второй этаж. Вместо этого я устроилась в гостиной на первом этаже, в удобном кресле, стоящем рядом с окном. Свет приближавшегося к закату солнца падал сквозь стекло прямо на рукопись, облегчая мне чтение ее выцветших от времени страниц.

Я так увлеклась, что не заметила, как наступили сумерки. Не отвлекаясь от старых бумаг, я протянула руку, чтобы включить небольшую лампу, стоящую рядом с креслом. Лаэриэнь пришел, когда снаружи уже царила чернильная ночь. Он отрыл дверь так тихо, что о его возвращении я узнала скорее из-за потока влажного прохладного воздуха, проникшего в комнату сквозь открытую дверь, чем по звуку шагов.

− Как прошел твой первый день? − спросил он, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

− Очень познавательно, − ответила я, поднимая голову от так увлекших меня документов и переводя взгляд на Лаэриэня.

На его лице была написана усталость, которую он не стал утаивать от меня, скрывая за маской притворной бодрости. И эта усталость была совсем не удивительна для того, кто, уйдя затемно на службу, также затемно с нее и вернулся.

− Ты голоден? − задала я вопрос, больше подходящий законной супруге, а