Шрифт:
Закладка:
− Ничего страшного, − улыбнулся Лаэриэнь, не ожидавший от меня такой заботы. − Я поел на работе. А ты?
− И я. Меня накормил арин Деланиэль. Я так увлеклась работой в архиве, что забыла про все на свете.
− Я рад, что тебе понравилось место практики. Надеюсь, что пока ты не будешь настаивать на работе непосредственно с пациентами. Нахождение в архиве, все же, куда безопаснее.
− Не думаю, что ты и дальше продолжишь сохранять уверенность в этом, − покачала я головой. − Я нашла там кое-что.
Я не хотела и не могла скрывать от Лаэриэня то, что мне удалось обнаружить. А потому правдиво рассказала о комнате под крышей архива, и о том, что она таила в себе. А затем показала бумаги, которые унесла оттуда.
Больше всего времени из последних часов, проведенных за изучением документов, я потратила на чтение нескольких медицинских карт, чернила на страницах которых почти выцвели. Те же листы, которые я протянула Лаэриэню, были частью личного журнала наблюдений, который вел один из докторов. Журнал этот сохранился куда лучше медицинских карт, и был написан четким, убористым и совсем не врачебным почерком, принадлежащим, судя по поставленной в конце подписи, тогдашнему главе больницы. Тому самому, который умер или погиб в то же время, что и отец моего жениха.
Лаэриэнь взял у меня бумаги и, ничего не говоря, опустился в кресло, в котором еще совсем недавно сидела я. Я уже знала то, о чем ему только предстояло прочесть, но, встав позади него и опустив взгляд на страницы рукописи, вместе с Лаэриэнем вновь окунулась в события, происходившие два десятилетия назад.
События последних месяцев не дают мне покоя. На первый взгляд, в больнице не происходит ничего необычного. Пациентов сравнительно немного, и тяжелых среди них не больше, чем всегда. Но, тем не менее, меня не оставляют мысли, что последние несколько месяцев мы находились на пороге эпидемии, которая по каким-то причинам все же не началась. Эпидемии неизвестного заболевания с очень необычным течением и невыясненной этиологией.
Очень сложно точно определить, когда все началось. До сих пор невозможно понять, с каким именно заболеванием мы столкнулись. Это означает, что мы не знаем всех его симптомов и, соответственно, не можем достоверно точно выделить наиболее явный из них. Тем не менее, сейчас, когда мы уже имеем статистику по значительному количеству пациентов, можно обобщить все имеющиеся данные и попробовать описать течение этой неизвестной прежде болезни.
В качестве первого более или менее заметного симптома можно выделить появление слабости и повышенной утомляемости. Более или менее − это из-за того, что часть пациентов, точнее, большинство из них, не слишком обращали внимание на свое самочувствие, а потому затруднялись сказать, ухудшилось ли их общее состояние за некоторое время до их первого обращения в больницу.
Вторым симптомом, уже куда более явным, стала головная боль. Все без исключения пациенты испытывали ее, при этом частота ее возникновения и степень интенсивности постоянно возрастали. И именно она во всех случаях становилась причиной обращения в больницу. Из сравнительно легкой, появляющейся один раз в несколько дней на непродолжительное время, через несколько недель она становилась выматывающей, превращаясь в длительные приступы мигрени. При этом никакие известные не рецептурные купирующие головную боль препараты не помогали. Поскольку прежде ни с чем подобным нам сталкиваться не приходилось, все обратившиеся с такими симптомами немедленно госпитализировались.
Находящимся на стационарном лечении пациентам проводилось комплексное обследование, которое не выявляло никаких патологий. В качестве лечения всем был прописан курс капельниц с общеукрепляющим раствором, который также применялся для детоксикации организма. Примерно трем четвертям пациентов эта мера помогала, и после двухнедельного нахождения в стационаре они выписывались полностью выздоровевшими, при этом в дальнейшем возвращения первичных симптомов не возникало.
Но вот с оставшейся четвертью пациентов все обстояло гораздо сложнее. Капельницы им не помогали, и их состояние постепенно ухудшалось. Уже через неделю после постоянного наблюдения в стационаре у них фиксировались первые признаки нарушения мозгового кровообращения. При этом более ранние осмотры не выявляли у этих пациентов хронических патологий кровеносной и сердечно-сосудистой систем. Артериальное давление во время течения болезни также отклонялось от нормы в сторону больших значений. Для половины из пациентов, после долгих попыток, все же удавалось подобрать адекватную терапию, и через месяц после поступления в больницу они уже могли возвращаться к обычной жизни. Но, разумеется, эта терапия, проще говоря, постоянный прием ряда лекарственных препаратов, становилась для них необходимым до конца жизни.
У второй половины пациентов, которые составляли около десяти процентов от общего числа заболевших, молниеносно развивающаяся гипертония не поддавалась никакому лечению, вскоре переходя в расстройство мозговой деятельности и кому. Часть этих больных до сих пор находится в стенах больницы, и для некоторых из них наступил летальный исход. Поскольку большая часть таких пациентов − это элины старшего или даже преклонного возраста, то возникновения паники из-за появления новой неизвестной болезни удалось избежать. Тем не менее, это не отменяет того факта, что зафиксированная смертность является высокой, и этиология болезни должна быть установлена.
Должен признаться, что загадок, подобной той, которая стоит сейчас передо мной, прежде не случалось в моей практике. Течение болезни, которое мне в последние месяцы пришлось так часто наблюдать, не укладывается в картину ни одного известного на сегодняшний день заболевания. Более того, оно не может быть объяснено с точки зрения современных медицины и науки. Однако, не смотря на это, я счел своим долгом обобщить и классифицировать все известные мне случаи заболевания. Со всей уверенностью можно говорить о том, что его причиной является какой-то внешний фактор. Некое воздействие, которое в большей или меньшей степени было оказано на всех пациентов. К моему сожалению, все попытки найти что-то общее, что объединяло бы всех заболевших, не увенчались успехом. Это позволяет предполагать, что воздействие было оказано намеренно, в разных местах и в разное время. То есть, имела место чья-то злая воля.
К сожалению, я никому не могу сообщить о сделанных мной наблюдениях и выводах. В Руаде неспокойно, и я уже не знаю, кто друг, а кто враг. Возможно, те, к кому я решу обратиться за помощью, окажутся связаны с тем, кто стоит за появлением этой странной болезни. Но если число заболевших будет расти, то у меня не останется иного выхода. Сейчас же число пациентов с симптомами этой болезни пошло на спад, давая мне надежду, что
