– То есть он ожидал чего-то необычного от поездки на Кубу? Вы это хотите сказать? – уточнила я.

– Наверное, это состояние можно сравнить с ожиданием какого-то экстремального события. Такого, как, например, прыжок с тарзанки или прыжок с парашютом. Это такое неповторимое состояние, когда одновременно и страшно, и радостно. Страшно, потому что риск ведь всегда присутствует: и парашют может не раскрыться, и с тарзанки можно сорваться. Мне самому знакомо это состояние, потому что я неоднократно прыгал с парашютом, да и Костя тоже. Поэтому, когда мы с ним тогда разговаривали, я очень четко ощущал исходящие от него волны и некоторого страха, и радости. Причем последнее превалировало, – объяснил Владимир Леонидович, пространно отвечая на заданный мною вопрос.

– Понятно, – кивнула я, – однако мне непонятно вот что: ведь Константин собирался не с тарзанки прыгать и не с парашютом. Он планировал поехать на отдых на Кубу. Наверное, ему не пришлось бы там заниматься тем, о чем вы только что рассказали.

– Вы правы, Татьяна Александровна. И признаться, такое его несколько возбужденное состояние меня насторожило. У меня даже мелькнула мысль: а что, если это связано с переменами в его личной жизни?

– Вы имеете в виду создание семьи? – уточнила я.

– Ну да, именно это. Тогда это можно было бы объяснить синдромом неуверенности в заключении брака, что ли. Тем более что Костя никогда не приводил к нам ни одну из своих девушек в качестве невесты. Их у него было много, но когда я спрашивал, когда же он сделает свой окончательный выбор и порадует нас внуками, то Костя обычно или отшучивался, или говорил, что еще не встретил ту единственную, с которой хотел бы прожить жизнь. И… знаете, я вот сейчас припомнил фразу, которую Костя сказал напоследок. Он как-то так выразился, что в поездке намеревается избавиться от заевшей его рутины. Я, признаться, не очень понял, что он имел в виду, – сказал Владимир Чернохвостиков.

– А вот Ростислав Александрович сказал, что Константин перед поездкой находился в каком-то подавленном, упадническом состоянии. Как вы считаете, оно могло быть вызвано тем, что их бизнес переживал не лучшие, скажем так, времена? – спросила я.

Владимир Леонидович недоуменно посмотрел на меня:

– Что вы имеете в виду, Татьяна Александровна? Ни Костя, ни Ростислав ни разу не сказали, что у них что-то не ладится в «Академии».

– Ну, может быть, они не хотели вас волновать? Кстати, а вы хорошо знаете приятеля и компаньона вашего сына? Я имею в виду Ростислава Александровича, – пояснила я.

– Хорошо ли я знаю Ростислава? Ну конечно, а как же? Ведь они дружат еще со школы. У них и компания была своя, когда они уже учились в вузе. Ну и потом, когда они решили создать свое собственное дело. Правда, потом Ростислав женился, обзавелся семьей, ребенком, и у них с Костей интересы стали несколько отличными. Однако их сплачивал общий бизнес, тут уж никуда не деться. Признаться, мы с супругой надеялись, что Костя последует примеру Ростислава и тоже приведет к нам невестку, а потом и порадует внуком или внучкой, но этого не случилось, – сказал мужчина, и его глаза увлажнились.

– А как вы думаете, дело только в том, что Константин не встретил ту, свою единственную, как он выразился в разговоре с вами? – спросила я.

– Возможно, была еще одна причина, – сказал Владимир Чернохвостиков. – Вы знаете, Татьяна Александровна, Костя, поскольку он не был связан семейными узами, уделял бизнесу все-таки больше времени и сил, нежели Ростислав. Можно, наверное, употребить расхожую фразу: «Он женат на своей работе». Кажется, так.

– Да, и еще одно обстоятельство. Поскольку Константин увлекался такими рискованными видами спорта, как парашютный, то, надо полагать, семейная жизнь ему могла бы быстро наскучить. Возможно, он это чувствовал на подсознательном уровне и поэтому не торопился в загс? Как вы считаете? – спросила я.

– Скорее всего, вы правы, – кивнул мужчина.

– У меня к вам имеется еще один вопрос, Владимир Леонидович. Скажите, а Ростислав Александрович заслуживает доверия? Я имею в виду как компаньон? – спросила я. – Ведь у них с Константином совместный бизнес.

– Я считаю, что да. Ростиславу можно доверять. А что, у вас, Татьяна Александровна, другое мнение на этот счет? – спросил Владимир Чернохвостиков.

– А вы знаете такого предпринимателя Илларион Проскурников? – вопросом на вопрос ответила я.

– Хм… У меня с ним был конфликт. Когда-то давно, – очень неохотно ответил Владимир Леонидович.

– На почве чего? – допытывалась я.

– На почве предпринимательской деятельности, – так же односложно ответил Владимир Чернохвостиков.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, Владимир Леонидович, это может оказаться важным, – попросила я.

– Ох, – тяжело вздохнул мужчина. – Когда-то, более десяти лет назад, мне, к несчастью, пришлось с ним столкнуться. Я планировал купить большую партию эксклюзивного товара у аргентинских бизнесменов. В дальнейшем выяснилось, что и Проскурников решил совершить аналогичную сделку. Ему удалось обойти меня. И тогда он потребовал, чтобы я выкупил товар у него. Естественно, я отказался это делать, потому что цену он заломил совершенно космическую. Согласиться на его условия означало потерять деньги. Но он продолжал настаивать и даже пригрозил убытками. Какими именно, я понял через неделю. Тогда мне сообщили, что на одном моем складе произошел взрыв, были жертвы среди охраны. Но я не растерялся, а тут же перевел свои средства за границу. А потом взял семью и уехал в безопасное место.

– А что было потом? Были ли у вас еще встречи с Илларионом Проскурниковым? – спросила я.

– К счастью, нет, не было, – ответил мужчина и спросил: – А почему вы так пристально интересуетесь этим человеком?

– Илларион Васильевич Проскурников является инвестором вашего сына и Ростислава, – ответила я.

– О господи! – воскликнул Владимир Леонидович. – Вот всегда он так… Мог бы и ко мне обратиться, но нет.

– У вас с Константином были… натянутые отношения? – спросила я.

– Ну, не так чтобы натянутые. Но в отношении финансов Костя был щепетилен. Правда, он однажды и сам попросил у меня определенную сумму. Но это было всего один раз. И то только тогда, когда они с Ростиславом решили открыть свой спортивный центр, – объяснил мужчина и спросил: – Вы сказали, что Проскурников стал их инвестором. А можно поподробнее?

– Да, конечно. Когда ваш сын со своим приятелем решили открыть «Академию идеального тела», то их собственных средств оказалось недостаточно. И им пришлось обратиться к инвестору. Им, как вам уже известно, оказался Илларион Проскурников. Он дал деньги, естественно, под большие проценты. Но Константину и Ростиславу