с больным ребенком дома, ведь мы с ней тогда учились на предпоследнем курсе вуза. Кто будет за ним ухаживать и лечить? Мои родители тоже считали, что сыну будет лучше в специализированном учреждении.

– То есть они отказались помогать с внуком? – уточнила я.

– Да, потому что сами тогда еще работали. И еще потому, что считали, что больной ребенок поставит крест и на нашей с супругой жизни, и на карьере. Мои родители занимали ответственные посты в одном из министерств и могли помочь мне с построением удачной карьеры. К тому же нам пришлось бы каждый день видеть беспомощное существо, которое трудно назвать человеком, потому что он будет вынужден вести почти вегетативное существование, – с горечью заметил Владимир Леонидович.

– Ну, судя по тому, что Николай самостоятельно передвигается и разговаривает, его состояние вряд ли можно оценить как вегетативное, – возразила я.

– Да, самые худшие опасения врачей не оправдались, – кивнул мужчина. – Я так и не смог последовать совету и даже требованию своих родителей, не смог отдать сына. И из роддома мы с Колей и Региной приехали в новую квартиру, которую подарили нам мои родители.

– Наверное, ваши родители потом изменили свое мнение и приняли своего первого внука? – высказала я предположение.

– Увы, нет, они осудили свою невестку за такой ее необдуманный, по их мнению, поступок. И в дальнейшем почти полностью исключили контакты с Колей и Региной. Единственное, на что они согласились, так это доставать и оплачивать дорогостоящие лекарственные препараты. Ну а Регина всецело посвятила себя ребенку. Конечно, она так и не окончила вуз, потому что Коля отнимал все силы и времени на учебу уже не оставалось. Но она ни на что не жаловалась, только выполняла все предписания врачей. Коля ведь нуждался в постоянном уходе и лечении. Сколько ему сделали сеансов массажей, специальной гимнастики и физиопроцедур – подсчету не подлежит. Прибавьте сюда также поездки в санатории по нескольку раз в год, занятия с логопедом и другими специалистами. Но Регина не считалась ни с чем, лишь бы улучшить состояние Коли.

«Да, материнский инстинкт – это великая вещь. Женщина готова горы свернуть, только бы ее ребенку было хорошо», – подумала я.

– Но ведь и вы, Владимир Леонидович, вносили свой вклад в семью с таким больным ребенком, – заметила я.

– Да, я окончил вуз и сразу же погрузился в работу. Ведь на лечение Коли да и вообще на содержание семьи требовались деньги, много денег. Мне повезло, что отец устроил меня на работу в престижную и крупную компанию. Повезло еще и с тем, что меня привлекали моя должность, коллектив и заработок. Только вот когда я возвращался после работы домой, там меня ожидала совсем другая атмосфера…

«Ну, так это естественно, с таким проблемным ребенком как может быть иначе? – мелькнула у меня мысль. – Другие мужчины вообще уходят из семьи, даже если ребенок обычный и здоровый. А тут… впрочем, ведь у Владимира Леонидовича позже появилась Анна и родился Константин. Так что…»

– Вы, наверное, Татьяна Александровна, мягко говоря, с неодобрением относитесь к таким мужчинам, которые оставляют своих жен с больными детьми, – вдруг сказал Владимир Леонидович.

Я только хотела возразить: как можно навешивать ярлыки, не зная всех обстоятельств, но Чернохвостиков продолжил рассказ:

– Я долго думал о своей жизни, правильно ли я поступил… ведь Регина никак не нагружала меня после возвращения с работы уходом за Колей. А ведь она недосыпала по ночам, да еще меня всегда ждал горячий ужин и завтрак по утрам. Правда, со временем усталость накапливалась и давала о себе знать и, конечно же, отразилась на внешности жены. Она и постарела, и осунулась, и уже не выглядела такой привлекательной и яркой, как раньше. А главное, Регина полностью, что называется, растворилась в больном ребенке, и ее постепенно перестало интересовать все остальное, что не было напрямую связано с сыном.

– Может быть, нужно было нанять помощницу, пригласить няню? – спросила я.

– Я предлагал Регине такой вариант, но о том, чтобы доверить Колю какому-то постороннему человеку, пусть даже и на непродолжительное время, она и слышать не хотела. Она даже мне не хотела оставить сына, когда я предлагал с ним посидеть, чтобы она смогла куда-нибудь выйти и отдохнуть. Поэтому о нашем с ней совместном времяпрепровождении не могло быть и речи. Как я уже сказал, Регина была просто одержима идеей вылечить Колю и сделать его таким же, как и все здоровые дети. И переубедить ее было просто невозможно. Как только я начинал мягко подводить ее к мысли, что Коля никогда не станет здоровым, то сразу начинались слезы и скандалы. Но хуже всего было то, что у нас с Региной перестали появляться общие темы для обсуждения. Если у меня выдавалось свободное время и я хотел пообщаться с Региной, то все наше общение сводилось только к обсуждению того, как у Коли прошел день. Как он поел, поспал и так далее. Признаюсь, что в такие моменты мне хотелось просто исчезнуть хотя бы на время из этого замкнутого круга, в котором центральной фигурой являлся маленький больной ребенок. Да и наша с Региной супружеская жизнь постепенно почти сошла на нет. И вот тогда я сам стал напрашиваться в командировки, чтобы хотя бы как-то разнообразить жизнь. Да, меня мучило чувство вины перед женой и сыном, я ругал себя за такое, как я сам считал, малодушие. Но тут же утешал себя тем, что я же работаю, и работаю очень много, для того чтобы содержать «особенного» ребенка и супругу, которая самоотверженно ухаживает за ним. Кроме того, я не мог себя упрекнуть в неверности, я действительно не заводил романов на стороне и оставался верен Регине.

– Вы очень требовательны к себе, Владимир Леонидович. И очень щепетильны. Но, судя по вашему рассказу, вам действительно не в чем себя упрекнуть. Ведь вы выполняли обязанности по обеспечению ребенка и супруги, – заметила я.

– Да, но в какой-то момент все изменилось, в одной из командировок я познакомился с Аней. Мы встречались несколько месяцев, и тогда я наконец решился. Я сообщил Регине, что ухожу к другой женщине.

– Ваша первая супруга, наверное, устроила скандал? – спросила я.

– Нет, и я сам удивился такому ее поведению. Развод прошел на удивление очень спокойно. Единственное, что интересовало Регину, так это материальная помощь ей с Колей. Разумеется, я никогда бы не оставил жену и сына без поддержки. Я об этом сказал ей сразу же. Мне даже показалось, что Регина как будто