Вздрогнув от боли, я склонила шею, чтобы оценить ущерб, и удивилась, обнаружив тонкий длинный порез. Сказать, что увиденное меня поразило до глубины души, – это ничего не сказать. Я-то была абсолютно уверена в том, что черного дракона невозможно ранить и убить. И тут такой неприятный сюрприз. Этак я и до конца змеиного пути не доживу.

Возмущенно рыкнув, я-дракон метнулась к полыхающей твари и попыталась цапнуть ее за длинную шею. Виверна вывернулась и, продолжая полыхать в черном драконьем огне, ринулась мне навстречу. Так мы и сошлись в небесах грудь на грудь. Ее зубы клацнули возле моей головы, мои клыки вырвали кусок обгоревшего мяса из предплечья. Затем королевская ипостась взвизгнула в последний раз, черный огонь полыхнул, словно прощаясь, и вниз к земле понеслось мужское тело.

Опешив, я рванула за Гримиума в безуспешной попытке успеть его перехватить, не дать ему разбиться.

«Господи! Что же я наделала! – билась в голове мысль. – Держись, держись. Держись! – орала я про себя, совершенно не осознавая, кому предназначался этот вопль, и тут же выдала. – Коби! Коби-и-и-и!»

Слава радуге, Коб-Ор, опешивший от такой фамильярности, не растерялся и в мгновение ока выпустил на волю свою ипостась. «Ни черта себе!» – продолжая нестись за райном сломя голову, подумала я, увидев кобру, взметнувшуюся вверх с раскрытым капюшоном.

По всему видать, Коб-Ор собирался поймать своего короля, поймав его в полете в объятия змеиных колец. Если честно, больше ничего толкового мне в голову не приходило. Мысленно попрощавшись с райном, и попутно обматерив всех местных богов и жрецов, я попыталась увеличить скорость моего полета на перегонки со смертью.

И вдруг каким-то неведомым мне путем я оказалась прямо под падающим Гримиум и приняла его на свою… прозрачную спину! Ошеломленная, я едва не уронила несчастного бездыханного короля снова. Но каким-то чудом умудрилась удержать его меж двойного ряда отростков, выросших на моей бледно-голубой почти невидимой спине. Да и вся я напоминала скорей огромный сгусток воды, парящий в невесомости, чем дракона из плоти и крови. Решив, по сложившейся годами традиции, подумать обо всем позже, я аккуратно, стараясь не уронить Гримиума, приземлилась поближе к Наташке.

К нам уже бежал Коб-Ор и еще несколько воинов. Оглушенные же солдаты и дракайны потихоньку приходили в себя. Чудища, едва не погубившие отряд лучших бойцов объединенных островных королевств, исчезли. А в открывшиеся порталы шагнули люди в длинных разноцветных одеждах, но с одинаковыми рисунками вокруг рукавов и горловин.

«Маги», – решила я, наблюдая, как одновременно из рук новоприбывших рванули белые молнии, юркими змеями рванувшие за дракайнами, которые с трудом поднимались с заснеженной земли.

– Самые сильные маги всех королевств, – услышала подтверждение в своей голове от Коб-Ора и вздрогнула, осознав, что все еще нахожусь в теле нового дракона, так не вовремя проснувшегося во мне. Хотя, если бы не этот очередной ящер, плакали бы сейчас подданные Гримиума, собирая останки короля на носилки и заказывая панихиду по погибшему смертью храбрых.

«Черт! Черт!» – заистерила я в ту же секунду, сообразив, что уже целую минуту стою и туплю в образе большой и нелепой крылатой капли, вместо того, чтобы обратившись в золотого дракона, попытаться спасти Гримиума. Часто задышав, я развернулась к Коб-Ору, мысленно послав ему вопрос. Услышав в ответ, что искра жизни еще теплится в неподвижном теле, я закрыла глаза и сосредоточилась на образе первой своей ипостаси.

Довольно-таки быстро мой первенец откликнулся на призыв и вышел наружу. Склонив голову, я оглядела по-прежнему неподвижно лежащего на снегу Гримиума, осторожно вздохнула и тихонько выдохнула малым пламенем в сторону короля. Не знаю, откуда ко мне пришло осознание правильности собственных действий, но я чувствовала, что все делаю верно.

Чистое золото пламени охватило лежащее мужское тело, и мы перестали что-либо видеть сквозь пелену огня, что бесшумно выросла между нами, окутав короля. Потекли-побежали мучительные секунды ожидания. Наташка так и осталась в ипостаси дикой кошки, неслышно подошел Зерг в образе хищного снежного барса. Коб-Ор сменил облик на человеческий, а маги заканчивали свои колдовские дела, и обезвреживали вместе с пришедшими в себя воинами растерянных дракайн.

Не знаю, как остальные, а я начала нервничать и подозревать самое худшее. Пламя погасло. А вместе с ним исчезло и тело короля. Потеряно я смотрела на позолоченный снег в том месте, где горел золотой огонь. Гробовое молчание воцарилось на заснеженной поляне, куда я приземлилась с почти живым королем, и которого только что, доверившись своим драконьим инстинктам, убила.

Грудь заныла от боли и я машинально прижала руки к сердцу, обнаружив, что стою вместе с всеми в человеческом облике. Куртка на груди была разорвана до кожи, и на моем теле от плеча к солнечному сплетению набухала кровью рваная полоса, которую оставил мне на память погибший король. Стерев юшку, я стряхнула капли на снег. Часть из них попали в костровище, и мы все дружно дернулись, увидев как моя кровь, соприкоснувшись с золотым пеплом, взметнулась вверх красным цветком.

Стремительно увеличиваясь в росте, стебель рванул вверх, увеличиваясь в размерах. Бутон странного растения набухал и округлялся, грозя лопнуть в любую секунду. Сам побег каким-то немыслимым образом раздвоился внизу и теперь напоминал хвост фазана. Момент, когда бутон начал раскрываться, мы чуть не пропустили. Но Наташка восторженно вскрикнула, и мы, проследив траекторию ее взгляда, успели в последний момент насладиться зрелищем рождения нового чуда.

Достигнув размеров нереально раздутого воздушного шара, бутон задрожал, колыхаясь на верхушке стебля. Тонкими змейками побежали по его поверхности трещинки, сплетаясь в причудливый непонятный узор. С поверхности странного растения посыпались огненными хлопьями рубиновые искры. Кожица пошла волнами, словно кто-то внутри зашевелился, пробуя на прочность стены своей темницы. Пыхнуло жаром, и мы отступили на пару шагов назад, стряхивая с себя огоньки.

Наташка, отступив от призрачного огня, уперлась спиной в грудь Зерга, который стоял позади не по-прежнему в ипостаси огромного зверя. Рука подруги опустилась на предплечье хищника и погрузилась в густую шерсть. Тень улыбки скользнула по губам подруги, и мне показалось, то снежный кот судорожно сглотнул, втягивая запах Наташкиной кошки в себя.

В долину, совсем недавно гудящую от криков людей и полулюдей и звоном оружия, воцарилась напряженная тишина. Маги и воины, закончив свою работу, подошли ближе, взяв нас в кольцо. Лично мне хотелось сбежать, не оглядываясь.

Мысли о том, что я причастна к гибели Гримиума, грызли изнутри, не давая сосредоточиться на происходящем. Я косилась по очереди то на Коб-Ора, застывшего в напряженной позе, то на Наташку, настороженно наблюдающую за непонятным растением, но при этом довольно улыбающуюся и осторожно поглаживающую шкуру не менее довольного зверя.

Судя по морде Зерга, он сейчас многое бы отдал, лишь оказаться на другом краю света подальше от всех свалившихся на их мир проблем. Тем не менее, хищник не спускал взгляд с бутона и расположился так, чтобы в случае чего прикрыть Наташку своим телом.

Шар шевелился и набухал, словно капля крови, стремящаяся сорваться с кончика ножа. Ослепительная вспышка и нас разметало в стороны. Вспыхнул огонь, с радостным ревом поглотивший остатки разорванного в клочья растения, и тут же исчез, словно мираж.

Ослепленные и слегка оглушенные мы лежали на земле, сплевывая снег, попавший в рот и вытряхивая его из-под одежды. Повезло одной Наташке: Зерг-таки успел в последний момент прикрыть ее собой, и она единственная не упала, а, прикрыв голову руками, присела от испуга на корточки, спрятавшись за рухнувшим на пузо снежным ирбисом.

Очухавшись и отерев лицо от ледяной крошки, я лежала и наблюдала за ярко-алым пятном, стремительно уносящимся в ослепительно-белые небеса все выше и выше. Глупая улыбка расплылась на моем лице и ощущение правильности и умиротворённости наполняло сердце.

Я-дракон – это девять кругов природных стихий. Я – радуга, заключенная в объятия Жизни и Смерти. Змея, что обвивает земли и моря миров За-Гранья, сила, что связывает землю и небо. Мне дана власть над радугой и водой, землей и ветром. Мой