Я переступаю порог, всё еще раздумывая, как же повести себя, но он, пожалуй, всё знал уже заранее. Дверь захлопывается за моей спиной, и его руки берут меня в плен. Джем наклоняется к моим губам, и его язык без объявления войны, грубо и жёстко, врывается в мой рот, а жёсткая щетина сдирает мне кожу со щёк и подбородка. Он облизывает моё лицо, и я чувствую его язык внутри моей ушной раковины. Его ладони скользят по моему телу, пробираясь под невесомую ткань платья, захватывая мою грудь, живот, спину и тонкую развилку на ягодицах. И оставляют на моём теле пылающие ожоги. Задыхаясь и не давая ему завладеть мной так быстро, я путающимися в пуговицах пальцами расстёгиваю его штаны и встаю перед ним на колени. Медленно спускаю на бёдра плотно сидящую джинсовую ткань, из которой уже торчит его прекрасная Галатская башня: ровная, высокая и восхитительная, как и его десерты!

Я медленно провожу кончиком языка от основания его пениса до тонкой тугой уздечки, над которой солёно-карамельным шариком набухла круглая влажная головка. Я облизываю ее и глотаю капли терпкой смазки, как будто ем тающее мороженое из вафельного рожка. Моя рука в это время скользит вниз и вверх по его тугому величественному фаллосу, и я едва могу обхватить его одной ладонью. Мой язык все время гуляет вокруг бильярдного шара его головки, и я начинаю медленно заглатывать его, как спелую сливу, в то время как мой рот наполняется солёной слюной, которую я сглатываю, как густой сироп. Мои длинные волосы Джем намотал на свою руку и задаёт мне ритм, всё глубже и глубже вгоняя мне в рот свой порш, так, что я начинаю захлебываться от слюны, смазки и спермы, с влажным всхлипом вырывающихся из моего рта. “Oh, baby”, – шепчет он сквозь глухие стоны, и мои рот, губы и язык двигаются всё быстрее и быстрее в едином ритме с его бёдрами, обнимая и лаская его античный член.

И когда я понимаю, что рука всё крепче сжимает мои волосы, а его плоть стала твёрдой и натянутой, как тетива лука, готовая разорваться стрелой, я резко останавливаюсь и выпускаю его ствол изо рта. Нежно целуя его мошонку, основание пениса и густые волосы вокруг него, я, продолжая стоять на коленях, медленно снимаю с себя платье, оставшись в одних тонких кружевных трусиках и сабо. Глядя на него снизу вверх, как смотрели веками привезённые из далёких стран в Османскую империю наложницы на своих новых хозяев, я молю: “Please, wait, honey”. Я вижу, как Джем смотрит на меня затуманенным взглядом, а его рука с новой силой сжимает волосы на моём загривке. Одной рукой крепко держась за его горячее древко, я облизываю палец второй и опускаю её вниз, где чёрное кружево на моих трусиках уже промокло насквозь, сдвигаю в сторону тонкую ткань и тону во влажной персиковой сердцевине. Мой рот жадно обхватывает его идеально сложенный член, язык скользит по нежной мягкой сфере его головки, лаская небольшую впадинку в центре, а мой палец совершает свой путь вниз-вверх по своей скользкой дорожке. Обвивая его руками, я залезаю во все его щелочки, в то время как мой рот до отказа набит его плотью. “Oh, fuck sake, Masha, it’s so good, please, don’t stop…” – шепчет он, и я чувствую, как одновременно подтягиваются и напрягаются его упругие шарики и моё зёрнышко граната, и после секундной паузы, показавшейся вечностью, мне в рот льется горячая лава его вязкой спермы, а моё собственное тело сотрясают сладкие судороги оргазма.

Джем наклоняется ко мне со словами “come here, baby”и поднимает меня с колен: он тянется к моим губам, и я целую его в ответ, выплёскивая ему в рот его же семя. От неожиданности он захлебывается и смеётся и просовывает свой длинный палец мне во влагалище, так глубоко, как только может, и я чувствую, как новая горячая волна желания начинает подниматься во мне. Джем облизывает мой сок со своего пальца и ведёт меня наконец-то к кровати, до которой мы ещё так и не успели дойти.

Он укладывает меня на спину, раздевается сам, закидывает мою ногу в сабо себе на плечо, нависая надо мной всем своим подтянутым и сильным телом. Джем проводит языком от внутренней стороны моей лодыжки вверх по бедру, не доходя до границы кожи и кружев. Я вижу, как его волшебный член опять растёт и набухает, как дерево из сказки, и шепчу ему: “Oh fuck me, as hard as you can, please…” Не снимая с меня белья, он сдвигает в сторону кружево, и проводит снизу вверх головкой, дразня мой жадный ротик внизу живота. Я чувствую его нежно-мягкую и горячую плоть в самом центре моей орхидеи, которая так хочет проглотить его целиком. “Do you want him?” – шепчет мне на ухо Джем, и я кричу в ответ: “Oh yes, baby, please…” И он словно насаживает меня на кол, пронзая насквозь сладко-острой болью. “You are my fucken princess, Masha”, – шепчет он, навалившись всем своим телом на мою согнутую ногу с болтающейся на ступне туфлей, и медленно выходит из меня, с новым толчком бёдер возвращаясь обратно, и этот изнурительный ритм лишает меня воли. Я лежу под ним практически неподвижно, а он отбивает на мне свою мелодию, нашёптывая мне в ухо липкие словечки, от чего мне хочется качаться в этой лодке вечно…

Но тут волны залива начинают ударяться в борта всё сильнее, сильнее, сильнее, с тихим плеском заливая мой кораблик, и вот я уже тону, не в силах больше держаться на плаву, сквозь изумрудную толщу воды глядя на моего капитана, который тоже опускается рядом со мной на дно, выплеснув свой океан в моё лоно…

Раздавленные и бездыханные мы плывём на кровати, как на плоту: Джем тихо лежит на моём животе, а я глажу его по голове, запуская руку в его густую волчью шерсть и сжимая в кулаке тугие завитки чёрных кудрей. Молодой мужчина на мне пахнет специями и пряностями с Гранд-базара, огуречным потом, ванилью и лаймовым муссом с черникой. Я смотрю на начинающее розоветь в окне небо и мне хочется выключить этот восход навсегда, чтобы лежать остаток своих дней, раздавленной тяжестью молодого сильного тела и гладить шёлковый ворс его волос.

– Когда ты улетаешь? – спрашивает меня Джем.

– Уже сегодня, малыш, – отвечаю я, и грусть