Шрифт:
Закладка:
Она все еще спит, когда я выхожу обратно. Звук того, как я ставлю пакет на заднее сиденье, наконец заставляет ее пошевелиться, и она моргает, медленно просыпаясь на секунду, прежде чем вздрагивает, приподнимается и откидывает волосы с лица, словно только что вернулась в сеть и вспомнила, что произошло ранее.
— Мы… — Шарлотта на секунду лихорадочно оглядывается, как будто она все еще немного спит и пытается сориентироваться. Мне знакомо это чувство. Есть своего рода пороговое ощущение, когда просыпаешься после сна в дороге, чувство, будто ты наполовину выпал из реальности, прежде чем вернуться в нее. Особенно здесь, где не так много цивилизации.
— Сейчас все в порядке, — спокойно говорю я ей. — Если Лев следил за нами, он потерял нас и свалил. Не то чтобы мы больше не попадем в неприятности, но на данный момент, в любом случае, все в порядке.
Шарлотта смотрит на меня с легким недоверием на лице, как будто она не может до конца понять, что я только что сказал.
— Ничего не в порядке, — медленно говорит она. — Я в бегах. Я даже не могу позвонить Джаз и сообщить ей, что я жива. Моя лучшая подруга определенно беспокоится обо мне, и я ничего не могу с этим поделать. Вся моя жизнь перевернулась, и мне сказали, что я никогда ее не верну, и это в тот день, который только что закончился тем, что мне дважды угрожали и преследовали, и это еще не конец.
— Ладно. — Я поднимаю руки, резко вздыхая. — Я понял. Извини. Я просто имел в виду, что нам не грозит прямая опасность и повторения этого. — Я тянусь через спинку сиденья, роясь в пластиковом пакете, который там стоит. — У меня есть закуски. Немного воды в бутылках. Нам нужно будет ехать всю ночь, так что…
— Ты справишься? — Перебивает она меня, затем останавливается, по-видимому, так же шокированная, как и я, тем, что она может заботиться о моем благополучии. — Я имею в виду, ты не столкнешь нас с дороги, потому что заснул? Это нехорошо для нас обоих.
Я сухо смеюсь, не в силах сдержаться.
— Ты права. Но я буду продолжать ехать так долго, как смогу, по крайней мере.
Она кивает, лезет в пластиковый пакет.
— Хорошо. Нам нужно заправиться? — Она смотрит на спидометр, который, к счастью, выключен, так как я еще не завел машину. Нам не нужно заправляться, но я не хочу говорить ей, почему. Я не хочу нарушать то, что кажется нам кратковременным перемирием. И я знаю, что она не будет довольна ответом.
— Нет. Но нам нужно выехать на дорогу. — Я завожу машину, краем глаза наблюдая, как она берет бутылку воды и пакет с фасолью. Ее рот слегка приоткрывается, когда она смотрит на пакет, а затем на меня.
— Ты все… продумал. — Она звучит испуганно, что немного больно. — Спасибо.
— Вопреки тому, во что агент Брэдли хочет заставить поверить ФБР, и вопреки тому, что ты сейчас чувствуешь, я на самом деле тебя не похищаю. — Я искоса смотрю на нее, выезжая на дорогу. — Можешь уходить, если хочешь. Я пытался оставить тебя с Брэдли, черт возьми, до того, как он показал свое истинное лицо. Я только что рассказал тебе, какие последствия, скорее всего, будут, если ты это сделаешь. Я не собираюсь связывать тебя на заднем сиденье и запихивать тебе в глотку чизбургеры из фастфуда.
Шарлотта морщится, открывая сумку.
— Это не то, что я сказала.
— Суть остается в силе. — Я слышу резкость в своем тоне, но мне трудно смягчить ее сейчас. Я измотан, бдителен до такой степени, что чувствую, будто мои нервы натерты насквозь, и удивление Шарлотты от того, что я купил ей здоровую закуску, заставляет меня чувствовать, будто этот нож слишком часто поворачивают.
Она замолкает, за исключением хруста, когда она медленно ест свою еду. Я просто рад, что она вообще ест. Я еду на скорости через маленький городок, замедляясь, когда вижу то, что ищу.
Слева от меня одна из тех дерьмовых стоянок автомобилей «купи-здесь-заплати-здесь». Такие, которые не ведут хорошую отчетность и, вероятно, имеют достаточно собственных теневых сделок, чтобы не хотеть, чтобы копы слишком пристально совали свой нос в их дела. Я въезжаю на темную стоянку, и Шарлотта садится немного прямее, роняя пакет с зеленой фасолью себе на колени, и подозрительно смотря на меня.
— Что мы здесь делаем?
Я думаю, она уже знает ответ на этот вопрос, но она хочет услышать его вслух.
— Лев видел эту машину. Брэдли тоже. И она чертовски оранжевая, что делает ее намного проще узнаваемой, чем, скажем, твою заурядную серебристую машину. Поэтому мы собираемся обменять ее на какую-нибудь другую.
— Мы собираемся угнать машину. — Ее тон настолько недоверчив, что мне становится смешно, потому что угон машины находится далеко не в самом конце списка худших вещей, которые я когда-либо делал.
— Я не собирался использовать эти слова. — Я глушу нашу машину, немедленно выключая фары. — В основном потому, что я знал, как ты к ним отнесешься. Но да.
Шарлотта замирает. Единственный звук — это шуршание пакета в ее руках, когда она замирает, и я медленно выдыхаю, пытаясь набраться терпения.
— У нас не так много времени, Шарлотта. Мне нужно сделать это до того, как кто-нибудь из проезжающих здесь увидит, что мы припаркованы, и решит позвонить в полицию, или заметит и скажет что-нибудь завтра, когда владельцы откроют и обнаружат машину, которой здесь раньше не было, а одну отсутствующей. Идея в том, чтобы им потребовалось как можно больше времени, чтобы сообразить. Я не могу сидеть здесь и спорить с тобой об этом. Вот что нам нужно сделать.
Она высовывает язык, нервно облизывая губы, и я чувствую толчок нежелательного возбуждения. Сейчас не время и не место для отвлечения, но мое тело, кажется, не на той же волне, потому что одно только движение ее языка по нижней губе заставляет меня пульсировать.
— Просто сиди здесь. — Говорю я ей, оттесняя свое разочарование тяжелой рукой. — Я со всем разберусь. И пересаживайся, сразу, когда
