Удары молота раздавались всё ближе и ближе; в какой-то момент они послышались прямо над пещерой, а потом стали удаляться и затихли. Через некоторое время вдалеке, где-то в лесной чаще, раздался приглушенный взрыв.

– Да это же великан Громобой, провалиться нам на этом месте! – воскликнули разом оба гнома. – Какой же он, наверное, огромный!

– Верно, гномы, – ответила старая зайчиха, – это он, собственной персоной; он не заглядывал сюда уже несколько недель. Интересно, кого из лесного народа убил он на этот раз. Быть может, Белку или Сойку. Впрочем, Сойка – хитрая птица, – хихикнула зайчиха, – уж она поводит его за нос, даже не сомневайтесь. Она поедает яйца этих нахальных азиатишек и шутит злые шутки с их наседками. Вам стоит поостеречься, если встретите кого-нибудь из этих азиатских птиц! Если вы не поладите с ними, они пойдут к великану Громобою и донесут, что видели вас в лесу, и тогда он придёт за вами со своей грохочущей дубиной. Ненавижу этих самодовольных куриц!

– Да уж, – сказал Меум немного погодя, – странная у вас жизнь в здешних лесах! Вот у нас, в Дубовой заводи, там, откуда мы пришли, все звери и птицы живут дружно, ни единого дурного слова ни от кого не услышишь.

Госпожа Попрыгýша фыркнула.

– Ну-ну… Я никогда не была за забором; немногие из здешних жителей наведывались туда. Меня не очень-то волнует, как живут в других краях; должно быть, ваш ручей – то ещё местечко… Вы говорите, там почти нет деревьев? Мне бы там не понравилось.

– А что находится выше по ручью? – спросил Меум, – Там, за лесом?

– Не знаю и знать не желаю, – довольно грубо ответила зайчиха. – Эта нора вполне подходит для меня и моих детишек. Всё, чего я хочу, – это чтобы меня оставили в покое, и никаких белых горностаев!

– Белых горностаев? – переспросили гномы, – Белых? О чём это вы? Вы же сказали, что у вас в лесу горностаи не появляются?

– Горностаи-то не появляются, да есть здесь другая тварь, ещё почище горностая. Она в услужении у великана Громобоя, за еду и кров приходит и губит нашего брата. Но пока всё в порядке, до следующей осени она здесь не появится. А уж тогда начнётся веселье. (Зайчиха имела в виду домашнего хорька).

– Ну и дела! – вновь воскликнули гномы. – Вот уж действительно странный лесок!

А потом они вспомнили о цели своего путешествия. Гномы совсем позабыли о ней с появлением великана.

– Вы сказали нам, госпожа Попрыгýша, что слышали сказки об одном гноме, – напомнил зайчихе Меум.

– Ах да, точно, как раз тогда, когда здесь появилось это жуткое чудовище. Учтите, это было давно, но, помнится, родители рассказывали мне о гноме, который направлялся в верховья Причуди и какое-то время жил в нашем лесу. Он со многими здешними зверями подружился, да, и оставил о себе добрую память. Не могу сказать, убил ли его великан Громобой или нет, но об этом гноме ходят разные легенды. Он всем говорил, что ищет Исток Причуди, а уж зачем ему это понадобилось, ума не приложу! А теперь, гномы, если вы не возражаете, я вздремну.

– А мы позавтракаем, – ответил Меум. – Пойдём, Тысячелист, я ужасно голоден. Прежде всего нам надо раздобыть еды.

– Жаль, что я ничего не могу вам предложить, – извиняясь, сказала зайчиха. – Я никогда не держу еду в доме, она слишком сильно пахнет. Да и к чему, если она растёт прямо у порога? Вы найдёте отличную молодую травку выше по ручью, и в этом сезоне я очень рекомендую вам попробовать кору ясеня – вкуснотища!

– Кора! Трава! – хмыкнул Меум, когда гномы вышли из норы на свежий воздух. – Да за кого она нас принимает? За попрыгýш или коров? Кора… Трава… Надо же! Подумать только! – сопел он возмущённо.

– Мне тоже не очень-то понравилась эта мамаша Попрыгýша, – признался Тысячелист, – уж больно много она фыркает и слишком высокомерно держится. И, мне кажется, слишком уж высокого она мнения об этом треклятом старом лесе. А по мне, так все местные животные – те ещё тупицы. Ох, верните же меня в мою Дубовую заводь!

– Но этот великан – разве он не ужасен? Этот звук, точнее говоря, – продолжил Тысячелист через некоторое время. – Ты когда-нибудь слышал что-нибудь страшнее этих грохочущих шагов? Какой же он должен быть громадиной! А эта его грохочущая дубина! Ты когда-нибудь слышал такой странный звук? Будто гром прогремел!

Гномы пару минут постояли у входа в нору, прислушиваясь. Меум толкнул Тысячелиста в бок и указал на песок, раскиданный возле норы, – лишь указал пальцем, не говоря ни слова.

Тысячелист увидел на песке и глине следы огромных ботинок, подбитых гвоздями. Пройдя по этому следу, гномы наткнулись на фиолетовый картонный цилиндр – это была гильза от ружейного патрона. Гномы никогда не видели ничего подобного, и запах пороха, исходивший от цилиндра, был им незнаком. Медный наконечник цилиндра мог бы пригодиться – гномы обожают разные вещицы из блестящего металла. Они отрéзали картон, и Тысячелист засунул металлический наконечник в котомку.

Они уже собирались возвращаться к сосне, под которой отдыхали утром, когда на голову Меума упала небольшая палочка. Гном вскрикнул от неожиданности и отскочил в сторону.

– Батюшки! Это что ещё такое?

Гномы подняли головы и увидели серую белку, сидевшую на развилке ствола сосны, который в этом месте разветвлялся надвое. Распушив хвост, наглый зверёк дразнил гномов и бросал им на головы сухие веточки.

– Какая невоспитанная белка! – воскликнул Тысячелист, – Действительно, здесь всем животным нужно поучиться хорошим манерам.

– Здорóво, гномы! Что, золотишко ищете? Я ещё никогда не видела гномов! Какие же вы смешные и маленькие!

Меум неодобрительно покачал головой.

– Зачем ты кидаешься чем попало? Что за манеры! Эти серые чужеземные белки не отличаются вежливостью, в этом их главная беда, – обратился он к Тысячелисту. – Наши рыжие белки никогда бы так себя не повели.

– Эй, Белка, – крикнул зверьку Меум, – спускайся к нам, мы хотим с тобой познакомиться! Давай дружить!

Казалось, Белке стало немного стыдно за своё поведение, и она начала проворно спускаться вниз по стволу сосны вниз головой. Мягко приземлившись на ковёр из сосновых иголок, Белка весьма бесцеремонно оглядела гномов с головы до пят.

– Что за странные маленькие человечки, пропади я пропадом!

Белка захохотала и повалилась на иголки, корчась от смеха. Не обращая внимания на такую развязность, гномы старались вести себя вежливо, хотя лица обоих побагровели: никто не любит, когда над ним смеются. Однако не надо забывать, что гномы были гораздо старше Белки, и были истинными англичанами