Я дернул усами. Отличное предложение! Однако Сатору покачал головой.

– Не стоит. Они всегда не очень ладили. Сейчас маме лучше потому, что она почти забыла о дочери. Встреча только разбередит старые раны и ухудшит ее самочувствие.

– Твоя сестра ведь не виделась с матерью с тех пор, как развелась, да?

– Нет, они разорвали отношения еще раньше. Мама была резко против ее брака, но сестра пошла ей наперекор. Они так рассорились, что мать заявила: «Ты мне больше не дочь!» А сестра, хоть и упорствовала, в итоге развелась через год. Хотя девичью фамилию так и не вернула.

– А сейчас она одна?

– Судя по всему.

– Интересно, что значит «часто поглядываю»…

– О чем ты?

– Ну, она ведь пишет в письме: «Часто поглядываю на дом престарелых». Кодзуми живет где-то рядом?

– Да нет. Наверное, просто иногда проходит мимо?

Разговор затих. Тут в дверь постучали, и в комнату заглянул медработник:

– О, здравствуйте! Навещаете маму?

Я поспешно выскользнул в приоткрытую дверь.

– Да, хотя она сегодня весь день спит, – донеслось до меня неловкое пояснение Сатору.

Я вышел из дома престарелых и стал слоняться по окрестностям. Что Кодзуми имела в виду под своим «часто поглядываю»? Сразу вспомнился наказ Нидзико развивать силу воображения. Я принялся рассуждать: она каждый день тут прогуливается? Или переехала в квартиру поблизости, из окна которой виден дом престарелых, просто Сатору об этом не знает?

«Виден из окна…»

Я замер на месте и внимательно огляделся. Тут мой взгляд упал на маленькую прачечную напротив дома престарелых.

Посмотрев по сторонам, я осторожно перешел дорогу и прислушался к разговору сотрудницы с клиенткой, притаившись у раздвижной двери.

– Один бежевый свитер, правильно?

– Ага. Доставала из шкафа одежду на новый сезон и обнаружила, что свитер остался нестираным с прошлого года… Ну даю, – засмеялась клиентка.

– Резко похолодало, да? В межсезонье вечно не знаешь, что бы надеть, – улыбнулась в ответ сотрудница. Похоже, эти двое давно знакомы.

– Да уж, рано. А ведь совсем скоро праздники. Вам уже пришли листовки о распродажах?

– Я не тут живу, – покачала головой сотрудница прачечной. – Мне больше часа на поезде сюда добираться.

– Ого, так далеко?

– Да, так вышло. У меня мама лежит в доме престарелых напротив.

– Вот оно как! Конечно, рядом спокойнее, – понимающе улыбнулась посетительница. Тут из служебного помещения донесся голос:

– Хосака!

Последние сомнения развеялись. Как я и думал, Кодзуми работает рядом, поэтому каждый день видит дом престарелых, где живет ее мать.

Отлично!

Я распушился, чтобы поднять боевой дух: все тело до самого кончика хвоста вмиг стало казаться больше раза в два.

Сначала надо понять, как получить послание от Сацуки. Раз ее воспоминания размываются, должно быть, часть ее души уже перешла в синий мир. Но она еще не принадлежит ему. Как же ухватить кусочек души, что бродит на грани между мирами?

Я уже знаю, что состояние Сацуки то ухудшается, то улучшается. Но в чем закономерность?

Глубоко задумавшись, я неспешно брел куда глаза глядят, пока вдруг не уловил тихий шелест. Желтые листочки дерева гинкго, стоящего посреди парка, укрывали землю вокруг. Смена сезонов… Вот и Кодзуми с клиенткой это только что обсуждала. Вспомнив их разговор, я замер среди золотистого ковра из листьев.

Смена сезонов…

В Хиган[20] жители синего мира могут подобраться очень близко к зеленому. Так называют празднование равноденствия: Хиган включает в себя три дня до и после весеннего и осеннего равноденствия. В это время Солнце оказывается по отношению к Земле в таком положении, что день и ночь становятся одинаковыми по длине. Считается, что небеса и земля тогда максимально близки друг к другу, а потому в Хиган люди поминают умерших и навещают их могилы.

Мне хорошо это известно, ведь в доме Митиру тоже соблюдали традиции: в Хиган семья ела охаги – рисовые колобки в оболочке из сладкой бобовой пасты. Не знаю, как насчет других кошек, но мне сладкая паста из красной фасоли весьма нравится. Митиру давала мне немного слизать с пальца – очень вкусно!

Помню, как мама объясняла Митиру, что пусть это и одно и то же лакомство, но на осеннее равноденствие его зовут охаги, а на весеннее – ботамоти, в честь весенних цветов[21]. Еще она говорила, что осеннее и весеннее равноденствие – часть календаря, который делит год на двадцать четыре цикла. Я тогда подумал: значит, охаги можно лакомиться целых двадцать четыре раза в год – и был очень разочарован, узнав, что это не так.

Такой календарь делит год на двадцать четыре сезона – получается, новый сезон наступает где-то раз в пятнадцать дней.

А ведь Ханаэ сказала Сатору: «Врачи говорят, что улучшения и ухудшения как будто бы цикличны. Ее состояние меняется где-то раз в пару недель».

Не стану утверждать наверняка, но не вижу ничего удивительного в том, что блуждания души между мирами могут быть связаны с положением Солнца. Наверное, в день смены сезонов душа Сацуки проваливается в синий мир. Я уверенно развернулся и пошел обратно к дому престарелых.

Над стойкой регистрации висел календарь, на котором также были помечены и циклы Солнца и Луны вместе с заметками о благоприятных и неблагоприятных днях. Новый цикл настанет послезавтра.

– Надо спешить!

Я так заторопился, что на бегу врезался в стеклянную автоматическую дверь, прежде чем она успела открыться. Пришлось попятиться назад, чтобы попасть в зону действия сенсора. На этот раз она распахнулась как положено.

Я лежал на коленях у Сацуки, когда Ханаэ, как обычно, заглянула в палату.

– Как он к вам привык, – сказала она, уже не пытаясь делать замечание.

– Ку – умница, – Сацуки продолжала меня наглаживать. Кажется, Ханаэ она даже не услышала. Пусть я и на работе, но такими темпами точно унесусь в страну грез… Бороться с сонливостью становилось все сложнее. Я с огромным трудом приоткрыл глаза, так и норовящие слипнуться, и сквозь прищур оглядел комнату.

На маленьком прикроватном столике стоял бумажный стаканчик с холодным кофе, который Ханаэ купила в автомате в коридоре. Она отпила глоток и отвернулась, погрузившись в уборку на большом столе.

«Сейчас!»

Я дернул усами, вскинулся и прицельно прыгнул на маленький столик так, чтобы зацепить лапой тот самый стаканчик. Он тут же опрокинулся на бок с негромким стуком. Кофе расплескался, и капли оставили пятна на рукаве светло-розового халата Сацуки.

– Ой! Сацуки, вы в порядке? – обернулась Ханаэ. Я поспешил спрятаться, прежде чем меня начнут ругать.

– Что-то случилось? – одна из сиделок услышала восклицание Ханаэ и заглянула в комнату. Я тут же выскочил наружу, скользнув у нее между ног.

Давненько я так не активничал – даже разволновался. Сердце в груди так и стучало. Немного успокоившись, я подошел к двери и прислушался.

– Все в порядке, на Сацуки почти не попало, только халат испачкался. И водой такое вряд ли отстираешь, – растеряно пояснила Ханаэ. Мне даже стало немного совестно, но сегодня все непременно надо было сделать именно так.

– Давайте я заберу его в нашу прачечную? Правда, день сбора грязной одежды – понедельник, – с сожалением протянула сиделка.

– Понедельник, значит… И вернут только через три дня. А Сацуки ведь очень любит этот халат. У нас есть еще один такой же на смену, но он тоже в стирке, – расстроилась Ханаэ.

Сиделка поспешила ее успокоить:

– Если хочется постирать побыстрее, отнесите в прачечную через дорогу! Там и за сутки управятся.

С халатом в руках Сацуки поспешила в прачечную. Я отправился за ней. Нос до сих пор улавливал запах кофе, впитавшегося в ткань.

– Здравствуйте! – голос Кодзуми прозвучал почти одновременно с тем, как раздвинулись автоматические двери.

Тут же обе женщины синхронно воскликнули:

– Ханаэ?

– Кодзуми?

– Значит, вы тут работаете, – протянула Ханаэ после обмена приветствиями.

Кодзуми кивнула:

– Простите уж, что вся забота о маме легла на вас, – тихо добавила она.

– Это халат Сацуки, получится постирать его поскорее?

– Ох. Значит, она его носит?

– Он вам знаком?

– Это мой подарок на ее день рождения. Еще до замужества ей вручила. Там был комплект из двух халатов, очень выгодная покупка. Но мама все равно сказала, что не стоило так тратиться, и совсем их не носила.

– Она очень любит эти халаты. Без них ей беспокойно. Значит, их вы подарили, – растрогалась Ханаэ.

– К завтрашнему дню все сделаем. Во сколько вы планируете забрать заказ? Я позабочусь, чтобы он был готов к выдаче в нужное время, – Кодзуми говорила привычными, заученными фразами, но голос у нее зазвучал куда бодрее и радостнее.

На следующий день я засел у прачечной ждать прихода