Как мы уже знаем, Амила сошла в Сен-Мартене. Она взяла такси прямиком в аэропорт в Ла-Рошель и села на ближайший рейс до Лиона.

Дана уже вышла в открытое море, когда самолет поднялся в воздух. За яхтой наблюдал голландский контейнеровоз. К тому времени, как Амила прилетела в Лион, Дана уже ушла под воду.

Амила не поехала сразу в квартиру, которую они снимали вместе с Сабиной. Она отправилась в деревню к бабушке, поскольку там же жил ее лечащий врач. Он выписал ей дозу кодеина, чтобы дать ей восемь часов отоспаться. Она ужасно ослабела. Три дня едва вставала с постели. На третье утро ей слегка полегчало, хотя она еще была вялой со сна, но бабушка немного успокоилась на ее счет и ушла в магазин, оставив ее дома одну. К ее возвращению Амилу уже взяли под стражу.

Она была на кухне, когда в дом позвонила полиция. Полицейские сказали, что хотели расспросить ее о Дане. Амила не знала, что та затонула. Она пригласила их в дом, предположив, что кто-то выкрал колье Виолетты. Она сказала, что Леон был человек хороший, но ему не стоило проносить на борт такую ценную вещь. Она посочувствовала офицерам, что те только зря потратили время. Полицейские-то знали, что они пришли не за тем, но ей об этом говорить не стали.

Амила разрешила им обыскать дом, но попросила поторопиться и закончить до того, как вернется бабушка. Ее бабушка была из бывших хиппи и полицию не очень-то жаловала. Амиле предстояло узнать почему.

Полицейские сработали дотошно. Они обыскали не только шкатулки с коробками для ожерелий, но перечитали все документы и прочесали компьютеры. После чего вызвали подкрепление. Когда бабушка Амилы вернулась из магазина, полиция уже получила ордер на обыск и привела собак-ищеек. Взялись проламывать стены и отдирать паркет.

Обнаружились документы, говорящие о причастности Амилы с бабушкой к веренице убийств и ограблений. Еще они в малых количествах нашли взрывчатку, закопанную в подполе сарая на отшибе участка. Нашлись доказательства, что имя Амила Фабрикасе было ей присвоено не сразу, а при рождении ее назвали Розой Люксембург Бергофф.

Амила была дочерью Рены Бергофф.

Фин потянулся к телефону и поставил подкаст на паузу.

– Зачем мы это слушаем?

Мое сознание заполонили мысли о Гретхен Тайглер, поджогах и чужаках, грозящихся меня изнасиловать.

– ВКЛЮЧИ ОБРАТНО.

– Можем мы поговорить?

– Нет. Включи обратно, Фин.

– Мне все это неинтересно. Я вообще не знаю, кто все эти люди.

Я была готова вырубить его, не будь я за рулем.

– ВКЛЮЧИ ПОДКАСТ.

– Кто такая Амила?

– Включи обратно ДОЛБАНЫЙ ПОДКАСТ.

Он увидел, что я смахиваю слезы со щек.

Я слишком быстро гнала по узкой дороге. Мы ехали по берегу глубокого озера, от черных вод нас отделяла только скалистая кромка обрыва. Над дорогой нависали деревья, и освещало ее только отблесками от дорожных знаков, предостерегающих о крутых поворотах и обрывах или камнепаде.

– Анна, ты в порядке?

– Пожалуйста, включи подкаст.

И он его включил.

Рена Бергофф была девушкой из высшего общества, в 1986 году училась в швейцарском пансионе для благородных девиц. Ее отец, работавший заместителем секретаря во французском посольстве, внезапно умер от инфаркта, когда ей было всего семнадцать.

Рена приехала домой в Берлин на похороны и в школу больше не возвращалась. Один биограф написал, что тогда она еще была «сыровата».

В Берлине, настоящем рассаднике радикализма, Рена спуталась с левацкими политическими группировками. Но ведь она принадлежала к высшему обществу, к аристократам. Ходили слухи, что она работала на ЦРУ, на КГБ, проводила под прикрытием слежку за левацкими объединениями для «Шпигеля». Никто ей не доверял. Но Рене было плевать. Она писала: «Неизменные спутники всех умных женщин – недоверие и презрение». Довольно проницательно для девушки восемнадцати лет.

Кстати, если вы когда-нибудь приедете в Берлин и увидите какую-нибудь женщину в футболке с надписью «Недоверие amp;Презрение», то будете знать почему.

Своей заносчивостью Рена не снискала себе большую популярность. Она стала предметом ненависти как левых, так и правых. У Рены родилась дочь, но она отказалась раскрыть личность отца и назвала девочку Розой Люксембург Бергофф. Это имя везде высмеивали за напыщенность и нахальство.

Когда малышке исполнился год, политические акции Рены совершенно вышли из-под контроля. Демонстрация у посольства ЮАР переросла в бойню, в ходе чего застрелили водителя, а машину угнали, и фракция Рены ударилась в бега.

Они образовали террористическую группировку, Résistance Directe, и совершили ряд ограблений, убийство, взяли в заложники промышленного магната и жестоко избили немецкого министра. Они хотели донести до людей, что никто не отлучал нацистов от общественной жизни. Они остались на своих местах, занимали высокие должности. Спустя два года, проведенных в бегах, их всех арестовали в Гамбурге.

Женщины-террористы подвергаются особым гонениям. Агенты по борьбе с терроризмом считают их опаснее мужчин, поскольку им пришлось большим пожертвовать, нарушить больше общественных норм, чтобы проводить такие зверские политические акции. А полицейских приучали по возможности не открывать огонь по женщинам и детям.

В ожидании суда все до единого товарищи Рены покончили с собой, повесились один за другим. Но только не Рена. Под конец в живых осталась только она.

Ее судили на закрытом заседании. Репортеров в зал не допустили, чтобы она не сумела сорвать разбирательство и обратиться к мировой общественности. Фотография с нашего сайта была сделана, когда Рену вывели из автозака на первое слушание. Она даже не знала, куда ее привезли. А вот что сообщили в международные СМИ.

Ее признали виновной и дали восемь пожизненных сроков. Через адвоката она сделала заявление. Она ни о чем не жалела. И повторила бы все это еще раз. О дочери она ни разу не упомянула.

Мать Рены оборвала с ней всякие связи, втайне дала малышке новое имя, Амила Фабрикасе, и переехала с ней в дом под Лионом. По крайней мере, по ее словам. В ТРЕВИ, предшественнике Европола, некоторые следователи были твердо убеждены, что экстремисты Résistance Directe многие месяцы скрывались на лионской ферме. Они следили за домом, пока Амиле не исполнилось семь.

Амила и не знала, что ей меняли имя. Она выросла на легенде, что ее мать с отцом были хирургами и погибли в страшной автокатастрофе. Полиция нашла ее настоящее свидетельство о рождении, приклеенное скотчем к низу ящика в кабинете у бабушки. В Интерполе подтвердили добытые сведения. Полиция